Приехали в Москву, на похороны… Панихида проходила в каком-то дворце. Народу было много. Корреспондент «Красной звезды» взял у меня интервью, я рассказал, каким был подполковник Васильев.
Отличился в том бою и комбат гвардии майор Сергей Булавинцев…
ДокументыИз наградных листов
…1 декабря 1999 года при взятии мотострелковой ротой одной из высот Терского хребта Нефтеучастка № 129 близ городка Маяковского командир мотострелкового батальона майор Булавинцев С. Н. проявил мужество и отвагу. Ближе к вечеру бой разгорелся с большой силой, мотострелковый взвод был отсечен огнем боевиков. Противник не давал возможности взводу выйти из боя к основным силам роты. Обстановка резко обострилась.
Оценив обстановку, майор Булавинцев С. Н. принял решение самому лично произвести обеспечение выхода из боя взвода. Вместе с гранатометным взводом выдвинулся к месту ведения боя и, обнаружив огневые позиции противника, ударил по ним с левого фланга. Противник не ожидал атаки с левого фланга, вынужден был перекинуть часть сил с фронта. Гранатометный взвод под командованием майора Булавинцева стал вести прицельный огонь по перемещающемуся противнику. В это время мотострелковый взвод успешно вышел из-под огня. Продолжая вести по боевикам огонь, майор Булавинцев заставил его отступить. В ходе боя лично уничтожил трех боевиков.
Вывод: за личное мужество и отвагу, проявленные при исполнении воинского долга в условиях, сопряженных с риском для жизни, майор Булавинцев С. Н. достоин награждения медалью «За отвагу».
Глава 5
Кольцо сжимается
Как ни тяжелым было настроение в полку после трагических событий 1 декабря, надо было продолжать воевать…
Александр Фролов, зам. командира полка, гвардии подполковник:
– После гибели подполковника Васильева меня назначили на его должность. Главная моя обязанность была – контролировать выполнение решений командира полка. Это значит – быть на переднем крае, в батальонах, как своеобразная пожарная команда. Были со мной несколько разведчиков, слышал, как говорили: «Где Фролов – там интересней…»
Оба комбата были замечательные ребята. Булавинцев был погорячее, азартный, Илюхин – более спокойный, степенный. Боевой опыт оба набирали быстро, умели выполнять приказы, прилагали все силы и старания, чтобы выполнить боевую задачу, люди их уважали.
«Да что нам рассказывать…»
Александр Лихачев, начальник штаба полка, подполковник:
– В начале второй кампании я служил в Курске в 6-м Берлинском полку начальником штаба, и в 245-й был прикомандирован неожиданно. Как когда-то непослушных офицеров отправляли на Кавказ, так и меня – за то, что в июне 1999 года отказался от должности командира 423-го гвардейского полка. В Моздок мы прилетели третьего декабря вместе с возвращавшимися из отпуска комбатом-1 Геннадием Илюхиным и санинструктором Ольгой Савкиной. Затем вертолет сел у Алхан-Юрта, там шел бой, в котором был ранен Сергей Лукашов, командир 15-го полка. Захожу в вагончик, где находился офицер управления кадров МВО (подполковник – фамилию не помню), с предписанием в 245-й гвардейский мотострелковый на должность начальника штаба полка. Он мне говорит, что будешь не НШ, так как Юдин уже вызвал из ППД исполнять обязанности НШ другого офицера, а зам. командира полка, так как позавчера погиб гвардии подполковник Васильев. Первая мысль: «Сбылась мечта идиота!» Два года исполняя обязанности НШ, хотел хоть иногда побыть просто замом.
О гибели Васильева я уже знал, так как в самолете из Чкаловского до Моздока познакомился с офицером из 27-й отдельной мотострелковой бригады старшим лейтенантом Карагалыцким, летевшим за телом старшего лейтенанта Соломатина, который погиб в одном бою с подполковником Васильевым.
На вертушке летим в Закан-Юрт, там темнота, хорошо, что встретил подполковника Костю Фуфаева (с ним учился в одной роте в училище) из 22-й армии, он был там комендантом Западной группировки. Переночевали у Фуфаева в вагончике. На следующее утро мы на «мотолыге» начальника отдела боевой подготовки 22-й армии полковника Рогозина поехали дальше. Первое впечатление от Чечни: горит все! На весь горизонт дымили нефтяные скважины. Нам надо было спуститься с Сунженского хребта. С высоты со все увеличивающейся скоростью понеслись на «мотолыге» вниз. Двигатель не слышно, только лязг гусениц. Наконец, спустились в село Красностепновское. Там бойцы стреляют беспризорных коров. Мы остановились, Рогозин их выругал: «Что ж бьете здоровых? Вы же их не затащите, нужно поменьше!» Заехали в первый батальон полка, Ольга Савкина осталась там. Я поехал дальше, на КП полка вместе с майором Илюхиным. КП полка в это время находился в школе.
Зашел внутрь, сидят два полковника. Представляюсь одному из них, как потом оказалось – зам. по тылу армии: «Товарищ полковник, подполковник Лихачев», – «Не ко мне – вот командир полка Юдин сидит». Поговорили. «Вы кто?» – спрашивает меня Юдин. «Танкист. Окончил академию бронетанковых войск». – «Отлично» «Вот кунг, где ночевал Васильев, кровать его поменяем». – «Он же не здесь умер. Ничего не надо менять, только его автомат и пистолет не беру, все остальное пусть остается». И я прожил больше полгода в вагончике на кровати Васильева. Второй Герой России, тоже посмертно, генерал Малофеев, ночевал со мной в этом же вагончике. Он руководил группировкой по обороне Грозного, чтобы бандформирования не вышли из города.
Три дня я выполнял обязанности зам. командира полка. Все позиции полка объехал, с левого края до правого. Я ездил на БРМ подполковника Васильева вместе с разведчиками, солдаты на броне, пацаны зеленые, закрывают меня со всех сторон. «Вы что, ребята?» – спрашиваю – «Товарищ подполковник, мы одного зам. командира полка уже потеряли. И смените вашу шапку, новую, на старую». Спускаемся с горы, и градусов спуска было немного, но скорость увеличивается, я механику по голове: «Тормози!» – «Не могу остановить!» Свернули в посадку, поехали по кустам и остановились. Нашли неисправность. Из-за ерунды могли перевернуться: от тряски выскочил шплинт педали тормоза. Завели, выехали сами.
Генерал Шаманов, командующий группировки, ехал мимо и заехал к нам в полк. «Ты кем здесь?» – спрашивает. Шаманов знал меня раньше по службе. «Зам. командира полка…» – «Юдин, ты говорил, что тебе нужен нормальный начштаба, что ж ты его зам. командира полка поставил?» Так я стал начальником штаба полка, а подполковник Фролов – замом командира полка. Посылали Фролова во все дыры – он часто ночевал где придется, хотя кунг с ним был у нас на двоих.
Перед первым совещанием с командирами батальонов и артдивизиона полковник Юдин им сказал: «Сейчас вам начальник штаба доведет задачи». И ушел. По глазам вижу, что думают: «Вот приехал какой-то подполковник из Курска нас учить воевать…» Начинаю им доводить задачи по заранее подготовленным и утвержденным командиром полка схемам: «Капитан Булавинцев, вот боевое распоряжение батальону, готовьтесь…» – «Да что нам рассказывать, мы тут уже третий месяц воюем…» – «Товарищ капитан, вам что-то не нравится? Я не держу, тогда идите, получите задачу у командира полка, если не хотите получить ее у начальника штаба». Он притих. Илюхин промолчал. Выступил майор Костюченко, командир артдивизиона. «Товарищ майор, если я задам один вопрос по действиям артиллерии и вы не ответите, то пообещайте, что, пока я буду здесь начальником штаба полка, больше свой рот не откроете. Хорошо?» – «Да нет таких вопросов, на которые я бы не ответил». – «Какими тремя параметрами определяется продолжительность первого огневого налета в артиллерийской подготовке атаки?» Он ответил не полностью. На тот момент мне надо было поставить себя перед комбатами как начальник штаба полка. До этого я два года служил начальником штаба полка, меня учил гвардии генерал-майор Александр Павлович Третьяков, командир 10-й гвардейской танковой дивизии. После того как он меня на первых учениях зимой, в мороз минус двадцать, воспитывал, я боевой приказ выучил наизусть, а боевые распоряжения писал с закрытыми глазами.
А война продолжалась, со всеми ее ужасами, кровью и грязью…
Из Журнала боевых действий:
2 декабря. В 8.00 на КП полка были собраны комбаты для уточнения задачи. Командир полка совместно с начальником артиллерии определили цели для поражения их артиллерией соседей, 276-го мсп, 324-го мсп и группировки. В 14.00 в полку была подготовлена вертолетная площадка. Подразделения полка закрепились на занятых высотах. Тыл полка осуществлял подвоз боеприпасов и воды. В 19.00 был получен радиоперехват, что в результате ударов авиации и артиллерии потери у противника составили убитыми 24 человека, ранеными 12 человек.
4 декабря. Полк продолжал выполнять поставленную боевую задачу. В 6.30 разведрота выдвинулась на отметку 378 для проведения разведки боем в направлении высоты, а также вынести оставшиеся лежать на месте боя тела младшего сержанта Кононова и рядового Очкова, чтобы их эвакуировать.
