Когда у веревочного моста появились солдаты и богатый паланкин — никто не удивился. Разве что тому, как оперативно сюда прибыло войско. Вэйшенг наблюдал, как люди с той стороны переговариваются, суетятся. Часть войска разбрелась по поселению на том берегу. Часть некоторое время осматривала мост, потом оборванные мосты, и все же выбрали перемещение на мечах. И все на этой скале видели, как из паланкина вышла женщина в дорогом тяжелом от драгоценных камней ханьфу, чуждая этому кошмару, непривычная здесь. Один из генералов взял ее с собой на меч и только тогда к скале выдвинулся небольшой отряд человек из десяти. Такими не нападают, да и вряд ли в них, уставших, кто-то видел угрозу. Но Джинхэй Вейшенг все же решил не расслабляться.
Женщина приземлилась перед ними, солдаты — чуть поодаль, за несколько шагов от нее.
Уставшие, растерянные, но при виде императрицы, матери императора, все поклонились, хотя узнали ее больше по одежде, потому что никогда раньше не видели.
— Приветствую заклинателей и благодарю за то, что помогли вовремя справится с бедствием. А теперь расскажите, что произошло и как вы оказались здесь?
Джинхэй Вейшенгу так надоело рассказывать эту историю, что он был даже рад, когда слово взял все тот же учитель из Ланфен, он обстоятельно пересказал, что они потеряли здесь троих людей и теперь их ищут. И что нашли тело учителя с их пика, и Ланфэн хотел бы забрать его с собой.
Выслушав, императрица кивнула страже и те без слов стали уносить трупы обратно в дом.
— Вы всех проверили? Здесь больше нет никого из ваших друзей? — спросила она. В ее взгляде была какая-то настороженность. Словно она старалась понять, что им известно.
Трупы занесли в дом, и вскоре, убедившись, что никого живого внутри нет, его подожгли. Это взволновало Джинхэй Вэйшенга — вдруг внутри могла быть какая-то вещь Сяо Тун, которую он просмотрел от усталости? Хоть какое-то доказательство того, что она была тут… ведь, по сути, все, что у них было — это догадки. Он не нашел ни одного указания на то, что она здесь задерживалась. Ни заколки, ни одежды. Вдруг и это не след? Вдруг совпадение?
Но он так устал — больше морально, чем физически — что не мог возражать. Только смотрел, как горит дом.
Потом до него дошло — а ведь их, пожалуй, убьют тут. Если тут случилось что-то, о чем они могут догадаться после всего, что увидели, то их убьют и бросят в этот же костер.
Он тут же одернул себя — тут было человек тридцать, к тому же заклинателей, против десяти охранников императрицы. Она не стала бы брать так мало людей, если бы собиралась их убивать. Что бы тут ни произошло — они не могли знать правды, которая была бы опасна… А вот Сяо Тун, если провела тут все то время, что они искали, могла… Нельзя было говорить, кого именно они потеряли.
Но никто и не спрашивал их. Воины осмотрелись, оставили монстров гнить, человеческие трупы гореть, и потеряли всякий интерес к этому месту. Когда императрица уже собиралась уходить, ее окликнул генерал. Он нес из замка что-то, завернутое в свой плащ. Еще одна груда мяса вместо человека? Но плащ не был испачкан в крови, да и звук, когда Генерал разложил его перед императрицей, был такой, словно он деревянные бруски там тащил. Открыв, он поворошил принесенный мусор, какой-то крупный кусок повернул и соединил с другим. Императрица наклонилась, некоторое время вглядывалась в него. Вскоре на ее лице появилась улыбка. Прикрыв ее рукавом, она скомандовала:
— Уходим.
Глава 18. Фа Ханг не просыпается
Все, что они смогли сделать – это выжить в горах, в снегу. Лин Ху прорубил для них пещеру, и Сяо Тун по крайней мере не пришлось тащить их на себе дальше в поисках укрытия. Ей казалось, что она немного отдохнет, и снова будет полна сил, но в ней словно что-то сломалось. Фа Ханг вообще не просыпался. Лин Ху помогал ей в том, что мог сделать мечом – повесить ткань так, чтобы закрыть от ветра вход в пещеру, перетащить хотя бы себя вглубь. Сяо Тун развела огонь, устроила дымоотвод. Сначала ее трясло от холода, но позже ткань на входе подкреплялась снежным слоем, а внутри нагревалось, и стало по крайней мере терпимо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
У них было всего две тряпки. Одну Сяо Тун оставила на входе, вторую постелила на землю, чтобы было куда лечь.
Когда она более-менее отдохнула, успела даже вздремнуть, она почувствовала себя лучше. Настолько, что смогла растопить немного снега для воды и для бинтов Лин Ху. У них было не так много ткани, приходилось использовать все, что осталось. Засохшую кровь было сложно отмыть от тряпок, в нормальных условиях такие бы выбросили, но Сяо Тун упрямо промыла тряпки, затем промыла раны Лин Ху и забинтовала его снова.
Некоторое время она сидела около Лин Ху, не зная, чем ему помочь. У него начался жар, по нему сложно было сказать, в сознании он или нет. Сяо Тун насчитала десять переломов. Нужен был лекарь, она не могла справиться с этим в одиночку. Она не была всесильной. И ее снова раздавило осознание этого – какой ценой она вытащила их оттуда. И вот – Фа Ханг не приходил в сознание с тех пор, Лин Ху бредил, у него был жар. У Сяо Тун не только не было лекарств – тут ничего не росло, чтобы сделать хоть что-то целебное. Все, что она могла – заворачивать в ткань снег и прикладывать к ранам и лбу Лин Ху.
Очень скоро, когда стали кончаться силы, она поняла – даже если Лин Ху выкарабкается, даже если Фа Ханг не умер – у них нет еды. И им неоткуда ее взять. У нее по-прежнему не хватит сил спуститься с горы. А они оставались без пищи уже долго… раньше тошнило от ужаса за эту ситуацию, но теперь голод занимал все мысли. Сяо Тун уже казалось, что ее внутренности поедают сами себя. Ее стали мучить боли в желудке. Все валилось из рук, всего было мало, недостаточно… вопрос был не в том, что им не хватает совсем чуть-чуть, чтобы выжить. Им не хватало ничего. Только снега было в достатке. Снега, грязи и огня, но все это им так мало помогало. Сяо Тун выбилась из сил настолько, что несколько раз срывалась плакать. Лин Ху умирал, Фа Ханг не оживал, и она не могла им помочь. Иногда она даже малодушно думала, что если они умрут (или уже умерли), то она останется одна и просто уйдет отсюда… Но она понимала – не дойдет. Никуда. Если только эта гора не заканчивается за день пути, что вряд ли.
В один из вечеров, когда казалось, что плохо все, они обречены, занавеска на входе шевельнулась. Сяо Тун пришла в ужас – это была змея! Тут, в горах! Но змея…
Змея подползла к огню и оказалась Шэвеем. В пасти у него был испачканный в крови мертвый пушистый кролик.
Змей поменьше тащил несколько мышей. Тогда Сяо Тун поняла, что давно не было слышно прерывистого, больного дыхания Лин Ху, медленно повернулась к заклинателю. Лин Ху смотрел на змея, который положил добычу у рук девушки. Он был только чуть бледным, но в целом — живым. Казалось только, ему за что-то неудобно, и в глаза девушке он старался не смотреть. неужели из-за того, что ей приходилось делать, пока он был в бреду?..
— Никому не рассказывай, как я использовал оружие, — попросил Лин Ху и все-таки поднял взгляд. Сяо Тун издала нервный смешок, быстро подхватила сначала кролика, начала разделывать и снимать шкурку, попутно спросила, сглотнув слюну:
— Ты давно ожил?
— С утра, — ответил Лин Ху, потом прибавил: — на себя посмотри.
Сяо Тун облизнула пальцы, испачканные в теплой еще крови. Она никогда не думала о том, что кровь может быть вкусной. Что угодно, кроме снега, сейчас казалось ей вкусным. Когда над огнем установилась жариться кроличья тушка, Сяо Тун не побрезговала и мышами — их тоже ободрала и нанизала на палочки. Из кролика она отложила потроха для того, чтобы потом сварить, с мышами даже не стала утруждаться — жарила прямо так, не потроша, только шкурку сняла. Хотя все по-прежнему было ужасно — Сяо Тун ощущала радость и душевный подъем. Ей снова казалось, что они выживут.
