– Не стоит. Веревка достаточно прочная, а узлы только затягиваются. Можете
просто отдохнуть. Через несколько часов вас освободят. А пока сидите спокойно, и все будет просто отлично. Увы, но мне пора… Я посмотрел на часы. Потом развернул кресло так, чтобы случайно зашедшему в номер не было видно, что там кто-то есть. Не люблю выступать в роли злодея… Но что мне оставалось делать? Профессора я перехватил уже на выходе. Он был один. «Опекавшие» его Филиппо и Родольфо обедать не спускались. Видимо ди Мартти посчитал, что они могут столоваться и не в ресторане первого класса…
– Извините, синьор Гульельмо?
– Да. Это я? Мы разве знакомы? Хотя… постойте. Синьор Бронн! Вы так неожиданно оставили нас на пароходе.
– Маленькое недоразумение. Профессор заговорщицки оглянулся, схватил меня за рукав и потащил в угол.
– Я должен вам рассказать! – зашептал он, – меня похитили, поверьте, я в своем уме! Это действительно так. Меня похитили и мне нужна помощь!
– Я в курсе. Он отшатнулся.
– Значит. Значит вы тоже… из этих…
– Нет. Я здесь чтобы вызволить вас. Делайте все как я скажу, и уже через час мы будем в безопасном месте.
– Нет, нет, – он горячо замотал головой, – это невозможно. Моя дочь. Если я сбегу они угрожали…
– Ваша дочь Ортенсия в полной безопасности. Они пытались ее схватить, но у них ничего не вышло.
– Правда! Вы уверены?!
– Абсолютно. Она в надежном месте, и вы увидите ее уже сегодня вечером. Мне на секунду показалось, что Гульельмо сейчас упадет в обморок, но он моментально восстановил самообладание.
– Что надо делать?
– Сейчас вы поднимитесь к себе и подготовите вещи, которые нужно взять с собой. Надеюсь, багажа у вас не много? Он сухо улыбнулся.
– Потом начнется пожар… Не пугайтесь, это инсценировка. В поднявшейся суматохе вы пройдете по этажу к уборной. Внутри вас будут ждать мои друзья… Я посмотрел на его слегка вытянувшееся лицо.
– Так надо, профессор. Он кивнул. Потом спросил.
– А если мои… спутники попытаются меня сопровождать?
– На этот случай я буду поблизости. Не бойтесь, все спланировано и ошибки быть не может. Он снова кивнул и пошел к лифту. Я немного подождал и поднялся за ним. Коридор этажа был пуст. Отлично. Я прошел до конца и зашел в туалет. Запер дверь. Постучал в стену под вентиляционной решеткой. С той стороны донесся скрип бура. Через полминуты, из стены показался наконечник сверла. Менее чем через десять минут в стене образовалось отверстие размером достаточным, чтобы сквозь него мог пролезть не слишком полный человек. За проломом открылась вентиляционная шахта, в ней на страховочном тросе висел
один из ребят Пешека с необходимым оборудованием. Он вылез и передал мне дымовые шашки.
– Ждите профессора здесь, – я открыл дверь и выглянул в коридор. Тихо. План наш являлся банальным, но как ни странно достаточно эффективным. Вы просто не представляете какой эффект можно произвести в борделе с помощью небольшого количества дыма и хорошо срежиссированных криков «Пожар! Горим!». Задним числом приношу извинения сотрудникам и клиентам заведения. В конце концов, мы действовали из лучших побуждений… Как я и ожидал, моего вмешательства не потребовалось. Филиппо и Родольфо меньше всего помышляли о спасении вверенного им профессора. Похоже, ди Мартти решил сэкономить на охране, больше полагаясь на боязнь профессора за жизнь и здоровье дочери. На бандитов эти парни не тянули, так – пара мелких жуликов на подхвате. Гульельмо выполнил свою роль блистательно. Пробившись через толпу мечущихся полуодетых людей он оказался в уборной уже через пару минут. Мы прицепили его с тросу и подняли через шахту на чердак.
– Пора, – кивнул Пешек в сторону дыры в стене.
– Минуту, – мотнул я головой, – мне нужно еще кое-что сделать…
– Я знаю, что ты боишься высоты, но идти через главный выход безумие.
– Я о другом. Но если не вернусь через пять минут, уходите сами. Я догоню. Я вышел в заполненный дымом коридор. Прошел по нему до лифта, повернул в другое крыло. Этот номер. Я отпер дверь и вошел. Кресло стояло на прежнем месте. Я
развернул его. Жозефина глянула на меня с испугом. Узнала и ее взгляд изменился. Видимо примерно так Медуза смотрела на тех, кого хотела превратить в камень…
– Мадемуазель. Я лишь хочу сообщить, что пожара нет, и я не собираюсь поджаривать вас заживо. В конце концов, мне было бы крайне неловко, если бы вы покалечились, пытаясь освободиться, или заработали разрыв сердца… Не смотрите так. Ничего личного. Я вообще принципиально не убиваю людей кроме случаев крайней необходимости. Взгляд Медузы стал еще более окаменяющим. Не думаю, что она была полна благодарности за мой широкий жест.
– Я оставлю дверь полуоткрытой, а кресло прямо у нее. Вас найдут и отвяжут очень быстро. Ничего личного, мадемуазель… Я отвязал шарф, и выскочил из номера раньше, чем она смогла выплюнуть кляп. Впрочем, много времени у нее на это не ушло. Какие выражения, какая экспрессия…
Оставив ее высказывать все, что она обо мне думает и звать на помощь, я пробежал к пролому. Пешек уже натянул капюшон и газовую маску, но упрекающее выражение его лица чувствовалось даже так. Я зацепил карабин и проследовал через вентиляционную шахту на чердак.
– Все на месте, – констатировал Ян, и мы двинулись к выходу на крышу. В дальнем конце чердака хлопнула дверь. По рядам сушившегося белья пронесся
сквозняк. Пешек сделал знак своим парням быстрее выводить профессора, а сам снял
со спины автомат. Я последовал его примеру, перехватив оружие за ребро дискового магазина.
– Может прачка? – прошептал я…
– В разгар пожара? Ты идиот? Я ничего не ответил. За рядами мокрых простыней слышались аккуратные шаги. Мы медленно двинулись навстречу. Так и есть. Я недооценил Родольфо и Филиппо. Они, похоже, сообразили, что должны найти профессора и вернулись. А тут я как раз бегаю по пустому этажу… Не стоило проявлять благородство. Жозефина – девушка крепкая, ничего бы не случилось, если бы ее нашли попозже. В конце концов, не думаю, что она мучилась угрызениями совести, зная, что меня выбросили за борт посреди Средиземного моря. С другой стороны, я бы не хотел оказаться в охваченном пламенем здании привязанным к креслу человеком, который имел основания мне мстить. Мои размышления прервал выход Филиппо и Родольфо из-за развешанных простыней.
– Руки вверх! – они оба вскинули револьверы. Мы с Пешеком почти одновременно передернули затворы «Томпсонов». Стало очень тихо. Я отчетливо слышал, как шуршит где-то в мусоре крыса.
– «Интересно, кто начнет стрелять первым», – пронеслось в голове. Тот из бандитов, что повыше, (я так и не удосужился выяснить кто именно из них Родольфо, а кто Филиппо) сглотнул. По его лицу тек пот. Молчание нарушил Пешек.
– Мсье… Не стоит горячиться. Мы делаем свою работу, вы свою… Лишнее кровопролитие никому не нужно. Высокий бандит снова сглотнул. Мне показалось, что револьвер в его руке слегка дрогнул. Не хватало еще, чтобы он открыл пальбу случайно… Пешек снова заговорил.
– Предлагаю разойтись без стрельбы. Спокойно и аккуратно.
Бандит нервно кивнул. Второй заморгал, и сделал осторожный шаг назад. Пешек тоже отшагнул. Так, пятясь, мы отступили к слуховому окну, а они к двери на чердак. Пешек перехватил автомат, и выскользнул в окно, пока я продолжал держать их на прицеле. Я увидел, как на лицах Филиппо и Родольфо проступило явное облегчение.
– «Все-таки мелкие жулики», – подумал я, – «не дураки, но на серьезное дело не годятся. Ди Мартти сэкономил и приставил к Гульельмо мелких сошек». Пока мой напарник целился в них из-за окна, я тоже пролез на крышу. Мы быстро обежали от окна и замерли, на случай если итальянцы все же передумают и решатся на погоню. Но они не решились…
– Вы уверены, что моя дочь в полном порядке? – сидевший на заднем сидении профессор явно нервничал.
– Не переживайте, все под контролем, сейчас вы ее увидите. Автомобиль затормозил у дома кузины. Не успел я выйти, как Элен выбежала мне навстречу. По выражению ее лица, я сразу понял, что под контролем далеко не все… Я еще раз прошел по гостиной. От комода к окну и обратно.
– Как ты могла это допустить, Элен?
– А что я могла? Это были жандармы! Они пришли и забрали девушку. Что я, по-твоему, должна была сделать? Отстреливаться?
– Ничего не понимаю… Откуда жандармы? Какое вообще военные ко всему этому имеют отношение?
– Ну если уж ты ничего не знаешь, то мне-то откуда? Это все твои делишки!
– Ладно, не будем об этом… Я заглянул на кухню. Лицо профессора Пикколо все еще оставалось бледным, но землистый оттенок уже сошел.
– Как вы?
– Спасибо, мне уже лучше… Я знаком подозвал Пешека.
