На следующий день Гоча вернулся к забору - он чётко видел, что нож не вылетел за пределы забора. Отметил десятиметровую зону поиска и начал внимательно прощупывать доску за доской. После третьего пролёта он нашёл! Нож! Тот самый! От удара нож развернулся и боком вошёл в щель между досками. Гоча нёс его домой под рубашкой, и сердце колотилось, словно перепуганный птенец в клетке.
Нож стал главным богатством Гочи. Каждый вечер он ходил к забору и учился метать нож, повторяя приёмы Мистера Лазера, - сверху, снизу, с ладони. При броске освоил правильный хват за лезвие или за рукоять.
Шло время. У Гочи появилась любовь - Софико! Они всегда вместе шли домой из школы. Софико жила в большом двухэтажном доме, почти в центре, и Гоча был рад, что она не видела халупу, в которой они с матерью жили.
Как-то вечером за Гочей забежал приятель - всех пацанов села собирал Андроник, которого одни звали бандитом, другие - бизнесменом. У белого "мерседеса" Андроник раздавал пацанам отступные - по сто баксов, - чтоб не ухаживали за Софико и сообщали ему, если какой-нибудь приезжий хмырь положит глаз на его даму. Гоча не хотел брать, но Андроник сощурил глаза и скривил рот - приятели зашикали, и он, смяв купюру в кулаке, как ненужную бумажку, сунул её в карман. На пустыре, полный злобы и отчаяния, прикнопил ассигнацию к доске и метал в неё нож, пока она не превратилась в бумажные лохмотья.
Через месяц белый "мерс" Андроника, в котором он вёз Софико из тбилисского театра, бандиты расстреляли из автоматов с двух сторон. Шансов спастись не было ни у Андроника, ни у Софико. После похорон девушки жизнь для Гочи потеряла смысл, школу он навещал через день, уроки забросил. Жил, полный горя и отчаяния. Жизненным пространством для парня стал пустырь, где он метал, и метал, и метал свою единственную драгоценность - нож Мистера Лазера.
Однажды мать позвала Гочу к дядьке:
- Пойдём, попрощаемся!
- Что случилось? - всполошился Гоча.
- В Израиль уезжает, - вздохнула мать, - будет там теперь бизнесменничать.
- Но туда только евреи едут! - удивился Гоча.
- А мы тоже евреи - по бабушке твоей. Ты что - не знал?
- Нет. А что - мы все можем ехать?
- Можем-то все, но что мне там делать - мыть полы? Так я могу это делать здесь. А язык мне не одолеть - не способная я к языкам. Пусть едут, кто сможет там пробиться. Может, кто-то и устроится там, а я как-нибудь доживу здесь.
После прощания с дядькой, у которого узнал координаты Сохнута - агентства по репатриации, Гоча решил уехать. В Грузии после смерти Софико жить не хотелось.
Через полгода по программе "Наале" Гоча уже был в Израиле. Ещё через полгода его забрали в армию, в артиллеристы, в "тутханим", а уже после трёх лет службы он вышел из армии высоким статным парнем. Девушку не завёл - никак не могло время вытравить из памяти Софико. Снимал квартирку на окраине Тель-Авива, работал охранником, "шомером" в школе, - после армии молодых парней брали на эту работу без проблем и достаточно охотно.
Брёл как-то мимо блошиного рынка, что был возле старой автобусной станции, скользя полусонным взглядом по рядам, где было всё - от медали "За отвагу" до валенок. И вдруг как током ударило, - увидел на тряпице три ножа Мистера Лазера.
Ну не мог он ошибиться - то же самое перечёркнутое английское "S" на рукояти.
Гоча поднял взгляд на продавца - и узнал в старушке жену Мистера Лазера, продававшую в кассе цирка билеты. Боже мой, как старит людей жизнь.
- Вы меня помните? Я - Гоча, из Грузии! - закричал Гоча.
Старушка отрицательно покачала головой.
- А где Мистер Лазер? Как живёт-поживает?
- Какой Лазер? А, это ты про Лазаря - помер он. Уже месяц как нет его. На похороны деньги получила, а на жизнь пособия не хватает. Вот распродаю его вещи, никому это теперь не надо.
- А почём ножи?
- Пятьдесят шекелей за нож. Наверное, недорого?
- Нормально, - Гоча достал двухсотенную бумажку, подумал о сдаче, вспомнил об утерянном Мистером Лазером ноже в далёком детстве, доставшемся бесплатно. - Вот вам за всё. Сдачи не надо.
- Спасибо-спасибо, - благодарно закивала старушка. - Возьми вот чехлы под ножи, они старые, может, пригодятся тебе.
Чехлы были связаны между собой кожаными шнурками, и эта конструкция, висящая на шее, располагала ножи вдоль тела слева и справа. Пара - по бокам, пара - на уровне бёдер.
Дома, примерив чехлы на себя, Гоча убедился, что в самом деле Лазарь придумал толковую штуку - ножи легко вынимались из чехлов и при ходьбе не мешали движению.
Перед сном Гоча протёр ножи и сложил их крестом - остриём к острию, и когда они соединились, словно голубая искра проскочила между ними. Братья-ножи встретились.
Жизнь потекла своим чередом. На работу иногда Гоча надевал чехлы, чтобы после смены на пустырьке за школой тренироваться на щите, специально сколоченном из брошенных досок.
[?]В этот день у Гочи был выходной. В планах было записаться на курсы психотеста: хочешь не хочешь, учиться надо, быть всю жизнь сторожем - это не дело. Но в десять позвонил сменщик Дани, просил подменить - жена родила первенца, какая тут к чёрту работа, когда такая радость.
Автобус ждать долго не пришлось - через полчаса уже был на месте. Издали увидел - ворота у будки нараспашку, что не полагалось по инструкции. Гоча напрягся. Подбежал к будке, рванул дверь и увидел мёртвого Дани, держащегося за живот, из которого торчал нож. Гоча всё понял - террористы в школе. План созрел мгновенно - проникнуть в школу незаметно можно только через дверь на крыше и через неё попасть на последний этаж. Он знал место, где школьники лазали на крышу за залетевшим туда футбольным мячом. Через минуту он уже пытался открыть дверь на крыше - она не поддавалась.
Вдруг Гоча услышал голоса и спрятался за угол - дверь открывалась изнутри. Первым вышел завхоз Меир, за ним следом - бандит. Он оценивал обстановку, держа Меира под прицелом. Гоча сжал рукоять ножа и, когда террорист остановился у угла, левой рукой зажал бандиту рот, а правой ударил в сердце. Плавно опустил убитого на крышу, шагнул к завхозу. Того трясло.
- Меир, сколько их?
- Не знаю, - завхоз не мог прийти в себя.
- Меир, это важно, надо их убрать по одному, а то они взорвут всю школу вместе с детьми.
- Пять или четыре, - очнулся Меир. - Точнее, пять.
- Меир, ты шёл с этой тварью, вспомни, где они стоят? - тормошил Гоча завхоза. - Тут же дети[?]
- На втором этаже в коридоре и на первом[?]
- Пошли[?]
В голове высветился полный план действий.
Гоча вернулся, снял куфию с убитого бандита и надел на голову.
- Надо замаскироваться, - подмигнул он трясущемуся Меиру. - Пошли!
На втором этаже выглянул из-за колонны - террорист стоял спиной.
Шаг вперёд - нож просвистел по воздуху мгновенно - бандит только и успел повернуть голову.
Главное - не поднимать шум. Вложил в руку третий нож и по лестнице спустился на первый этаж. Выглядывать опасно. Надо действовать неожиданно.
В два прыжка пересёк коридор и из-за противоположного угла метнул нож в бегущего к нему бандита. Тот упал с ножом в горле возле угла, где стоял Гоча.
Выхватив автомат, зигзагами побежал к учительской и столкнулся с главарём банды - невысокого роста парнем. На бегу сшиб его с ног, и тот, пролетев несколько метров, ударился головой о металлические входные ворота в школу. Удар ногой для страховки - и лежащий затих.
Из учительской выскочил перепуганный, с бледным лицом директор школы.
- Скажите учителям, чтобы шли по классам, - скомандовал Гоча, - успокойте детей. Их надо организованно вывести из школы. А я открою ворота. Надо сказать, чтобы сняли оцепление и успокоили родителей. Представляю, что там творится за оцеплением с родителями детей.
Гоча отодвинул запор и начал открывать ворота.
Снайпер с балкона соседнего дома увидел террориста в куфие, открывающего ворота, видимо, с намерением улизнуть, прицелился, остановил дыхание перед выстрелом, как учили на курсах, и плавно нажал на курок.
Атлант
Атлант
ПРОЗА ИЗРАИЛЯ
Евгений БЕНЬ
