бы тоже пулю словил. Если повезло бы то погиб, если нет, то стал бы, как я. А потом все изменилось… Мир перевернулся. Из ненужного утиля я вдруг превратился в лидера. Моих знаний хватило, чтобы склолотить приличную банду и умело ей управлять. Каждому ублюдку хочется наживы, власти и баб. Я дал им это, и под мое начало стеклись толпы неудачников, зеков и прочих отморозков.
— Но зачем тебе это?
— Когда-то этот мир обидел меня, теперь я хочу все вернуть.
— Ты не такой. Что с тобой стало, майор?
— Я всегда таким был! — рявкнул Велиар. — Помнишь, когда наши подорвались на мине в Шатойском ущелье, мы тогда тащили с тобой двух раненных на себе, а у нас на хвосте у нас висели боевики?
— Конечно, помню…
— Ночь мы тогда провели в лесу, а утром раненные окочурились. Этим они спасли нам с тобой жизнь. С такой обузой мы бы далеко не ушли. А бросить мы их не смогли бы. Ты бы не позволил.
— При чем тут это?
— А при том! Это я придушил их по-тихому ночью. Они бы и так умерли без операции, и нас бы за собой потянули.
— Ну и сволочь же ты, товарищ майор! Если бы ты рассказал мне это раньше, я бы тебя вместе с ними похоронил.
— Я тебе жизнь спас… — спокойно проговорил жрец. — А сейчас ты зачем сюда пришел?
— Думал к общине прибиться. Чтобы проще выжить было. А попал к ублюдкам..
— Не пи*ди мне Кречет! Мы с тобой много бандитов завалили. Я знаю тебя, как облупленного. Стрелок, что моих людей на прошлой недели положил со снайперки — это ты.
— Я не жалею, что так делал, — отпираться было бесполезно, своего бывшего командира в этом обмануть невозможно.
— Ясен пень, что не сожалеешь, ты вообще никогда ни о чем не сожалел. Только скажи, зачем ты это делал? Тоже на жизнь обиделся?
— Нет, все гораздо проще. Твои псы убили людей из моей общины, кого-то забрали. Но здесь я их не увидел. Значит, все-таки убили всех. Я прибился к другой общине, но снова твои шавки напали. Мне надоело терять людей и бегать. Я решил разобраться.
— Только против системы не попрешь, — скривился Велиар. — Сам это знаешь…
— Больше нет системы, — отрезал я. — Есть живые и мертвые.
— Ошибаешься, я и есть теперь система. Думаешь я верю в сатану и поклоняюсь ему? Людям всегда нужна была вера. Я дал им то, чего они сейчас больше всего хотят. А хотят они выжить. Выжить любой ценой, даже если ради этого придется идти по головам, убивать, грабить… Главное то, чего хочешь ты. А остальное неважно. Хочешь вещь? Отними ее. Хочешь ничего не делать, захвати раба и заставь его работать. Я превратил сатанизм в религию. В бога никто больше не верит. Бог бросил нас в ту минуту, когда мертвые восстали. А сатана нас не бросит. Потому что он живет в каждом человеке. Просто иногда надо выпускать его наружу. Погулять…
— Ты убиваешь мирных людей, чем они тебе помешали…
— Ты не понял? Это делаю не я, это делают мои последователи. Я лишь даю разрешение на убийство.
— Но зачем?
— Все просто! Послушание. Ничто так не будет держать в узде раба, как страх перед смертью. Я создал клан. Скоро мы пойдем на восток, в сторону Сибири. На западе слишком много мертвецом. А на востоке я найду еще последователей. Апостолы распространятся по всей России.
— Россия мертва, как и твоя совесть. Я разговаривал с выжившими из разных уголков. Почти все люди погибли и продолжают гибнуть от зубов тварей. А ты устроил войну с человечеством. Хочешь, чтобы наш род совсем вымер?
— Мне все равно, — ухмыльнулся Велиар, — я же теперь сатанист.
— А кто тогда тебе прислуживать будет, если все погибнут?
— На мой век хватит, — скривился жрец. — Ты лучше о себе побеспокойся.
— Ты меня убьешь? — прямо спросил я.
Глава 20
— А как ты думаешь? — Велиар уставился на меня, хитро прищурившись.
— Думаю, что да… Я для тебя опасен.
— Если будешь по другую сторону баррикад, то опасен, а если будем в одном окопе, то нет.
— В смысле? Ты предлагаешь мне на тебя работать?
— Почему же сразу работать? Ты никогда на меня не работал, даже когда я был твоим командиром. Мы были напарниками.
— Тогда ты был совсем другой. Тебя называли Саныч, а не Велиар.
— Тогда и мир был не тем. Как ты не поймешь, что все изменилось. Ценности сейчас другие. Никому не нужна справедливость, патриотизм и другая хрень. Сейчас главное — не дать себя убить и выжить любой ценой. Я создал сильную общину, мы на верхушке пищевой цепочки.
— Не замечал в тебе раньше комплекса Наполеона.
— Это не комплекс, это мой ответ враждебному миру. Если бы мы были вместе, как раньше, мы могли бы добиться большего. Мясник отличный лидер и командир. Но у людей он вызывает отвращение. А за тобой они могли бы пойти…
— Ты предлагаешь стать апостолом? После того как я стольких из вас убил?
— Выживает сильнейший, у нас в клане это основной закон. Если ты их убил, значит ты сильнее. И ты можешь стать одним из нас.
— А почему тогда казнили Шныря? Он тоже, вроде, убил апостола, значит, стал сильнее.
— Он крыса, которая укусила волка, и убила его ядовитой слюной. И вообще, я теперь склоняюсь к мысли, что это все твоих рук дело.
— Ты прав, Шнырь был не виноват.
— Да, хер с ним!
