ты пришёл один?
Медлить я не любил, поэтому решил сразу начать с главного, кроме того, мне было интересно скажет ли мальчишка мне правду или начнёт выкручиваться и врать.
Юнец-Светлячок чуть поколебался, но затем всё же взял кружку, принюхался и немного отпил. Вряд ли он сейчас следовал правилам, скорее уж напротив грубо их нарушал, причём вполне осознанно.
– Я сам тебя выследил и хотел поймать. Ты ведь используешь магию незаконно.
Мальчишка посмотрел на меня с лёгкой надеждой, так, словно ожидал, что я скажу ему, что он прав и раскаюсь.
Я немного помедлил, прикинул время и понятливость паренька и покачал головой. На самом деле я очень не любил спорить, но и просто так отступить не мог, что-то подсказывало мне, что наш разговор может оказаться не пустым спором. Мальчишка должен был понять, что это война, сейчас, пока ещё не слишком поздно. Не все Свободные настолько терпимые и ему просто повезло, что с первым он столкнулся со мной.
Я смотрел на него и понимал, что он виноват лишь в том, что дурак и романтик, лишь в том, что бредил когда-то магией, но выбрал самый «правильный» путь. Вряд ли он знал, что в его возрасте люди ещё не умеют отличать общее от правильного. Умение думать своей головой приходит позже, да и то лишь к немногим, а не ко всем. Кто знает, возможно стань он Свободным и его стихией сейчас был бы Огонь, а не Земля. Я не мог ни простить, ни оправдать его учителей, которые убили в мальчишке настоящего мага. Если берёшь на себя ответственность решать за ребёнка, то делать это нужно правильно.
Я молча повернул левую руку ладонью вверх и зажёг над ней небольшой шарик пламени.
– Итак, по твоему я использую магию незаконно. Ты мне можешь объяснить, как по твоему связан ваш закон и моя магия? Ведь на это заклинание я использую свою силу, не вашу.
Я допил отвар из кружки, поставил её на землю и посмотрел мальчишке прямо в глаза. Он вспыхнул, пробормотал что-то и начал лихорадочно шарить по карманам. Я понял, что он ищет и жестом его остановил.
– Нет, так не пойдёт. Вопрос я задал сам, а ты хочешь отвечать по книге. Сам что думаешь? Я ведь не с книгой, а с тобой хочу поговорить.
Я развеял заклинание и про себя улыбнулся. Мальчишка не искал бы книгу их законов, если бы знал её наизусть. Он явно не был образцовым учеником, и это было мне очень на руку. Чем меньше времени он забивал себе голову разной дурью, тем проще было его переубедить. Мне нужно было просто обратить его внимание на дыры и откровенные нелепости в их учении, так, например о том, как Светлые иной раз мародёрствуют в отдалённых деревнях он вряд ли знал, как и о том, какие пытки они применяют в тюрьмах и как на самом деле действует их хвалёный «суд».
Я посмотрел на огонь и вдруг почувствовал, что покой-трава уже начала действовать. Напряжение последних дней постепенно слабело, я ощущал спокойствие, уверенность и ясность в мыслях. Мальчишка тоже, кажется, слегка повеселел и расслабился и тоже задумчиво смотрел на огонь. На мой вопрос он так и не ответил, но заострять на этом внимание и переспрашивать я уже не стал, в основном потому что отсутствие ответа в данном случае и было самым лучшим ответом.
Правда в том, что магия выше людей и над ней не должно быть никаких человеческих законов. Светлые просто своровали, присвоили, себе право решать, кто может быть магом, а кто нет. И сейчас я чувствовал, что в душе мальчишки происходит что-то, что он это всё понимает. Некоторое время мы с ним просто молчали, затем я задал ещё вопрос, а затем ещё и ещё. Поначалу мальчишка терялся, не понимал, зачем я спрашиваю, но потом уже отбивался вовсю. На некоторые вопросы он даже находил подобия ответов, но я всё равно каждый раз его переубеждал.
Так незаметно наступил обед. Мы с мальчишкой устали, слегка охрипли, проголодались и сели есть. Странно, но за это время граница Светлый – Свободный у нас, кажется, уже стёрлась окончательно. Мальчишка убедил меня, что искать его не будут и мне ничто не угрожает. С его слов я понял, что Светлые всё ещё не знают, что я тот маг, за которым они уже так долго охотятся. По некоторым признакам я определил, что он говорит правду. Чем человек моложе, тем проще понять, когда он врёт, если конечно разбираться хоть немного в психологии. Соврать можно словами, но тело всё равно тебя выдаст.
Как я и предположил с самого начала мальчишка оказался сиротой. Такие вещи скрыть сложно, это чувствовалось даже по самому его взгляду. Он был действительно интересным собеседником и как ни странно довольно неплохим магом. В теории он знал довольно много заклинаний, просто ещё не успел научиться их правильно применять. Но гораздо важнее было то, что он, как и я, не относился к магии, как к инструменту, а просто её любил. Наверное именно это и позволило нам найти общий язык так быстро и на время забыть о вражде. В конце концов достаточно сложно ненавидеть человека, если настолько хорошо его понимаешь.
За едой я на всякий случай сказал юнцу-Светлячку, что он не пленник и в любой миг может уйти, он в ответ лишь неопределённо хмыкнул и посмотрел на меня как-то странно. Как я понял уходить он в ближайшее время никуда не собирается и не собирался. У меня немного отлегло от сердца, ведь я понимал, что провожать мальчишку всё равно придётся мне, то, что он не был пленником мало что меняло: одного я бы всё равно его сейчас никуда не отпустил. Маг без своей магии по сути беззащитен, причём беззащитен, как перед природой, так и перед людьми. Кто мог поручиться, что по дороге до ближайшей деревни он не встретит другого Свободного? Слово Силы, даже такое слабое, как у него, всё же довольно ценная вещь, а любые ценности, как известно, всегда опасны для своего владельца.
Мальчишка сказал, что его зовут Олесь, но сразу предупредил, что это имя не совсем настоящее. Так его нарекли уже Светлые, когда он только попал в их школу магов – приют. Учили там только мальчиков и только почему-то именно его возраста, он сказал, что за всё время обучения ни разу не видел ни
