малой мощности, развешанных по потолку, было мало, а неоновая палочка, которую дал ей Том, быстро угасла.
- Эй! - прохрипела она.
- Привет, Деб.
Это был не Мэл. И не Том. Не Сара и не Фрэнк.
Деб узнала этот голос. Она слышала его последний раз в смотром кабинете.
- Я так рад снова тебя видеть, - сказал Франклин, выходя из темноты. На нем все еще были латексные перчатки, которые он надел, когда пытался взять у нее кровь. Но на этот раз в руках у него была длинная белая палка с вильчатыми зубцами.
Палка, высекающая электрические искры. Она была очень хорошо знакома Деб.
- Вот это дом, не так ли? - сказал Франклин. Он нажал на кнопку на пикане[52], и электроды затрещали, высекая яркую искру. - Напоминает мне о моем доме. Дом, который ты разрушила, Деб.
Деб отступила назад, но ходить спиной вперед на протезах было еще сложнее, чем передвигаться по лестнице. Ей нужно было развернуться и бежать. Но она не могла перестать смотреть на него. Тем более что, как и у Пэнга, глаза Франклина стали совершенно черными.
- Ты должна мне за это, девочка. А долги надо платить.
Деб уклонилась от удара, но упала на спину, раскинув руки. Она попыталась уползти на четвереньках, но ее протезы никак не могли закрепиться на земляном полу.
- Ты сейчас выглядишь такой напуганной. - Франклин ухмыльнулся. Его зубы тоже были черными. - Ты меня так возбуждаешь.
Он ударил щупом по одному из ее протезов. Деб вскрикнула от треска электричества.
- Это специальное приспособление, называется пикана. Их делают в Южной Америке. Тамошние диктаторы любят допрашивать повстанцев. Двадцать тысяч вольт, мало ампер, так что ей не убьешь. Но зато ее удар ужасно болезненный. Особенно, когда применяется к чувствительным местам.
Деб прижалась к стене, чувствуя, что у нее вот-вот случится сердечный приступ.
Она вздрогнула и закричала, когда Франклин дотронулся тычком до ее бедра.
Это было похоже на удар киркой. Раскаленной добела киркой. Весь ее мир свелся к одной бесконечной точке абсолютной агонии.
- Да, конечно, - промурлыкал Франклин. - Ты и мистер Пикана узнаете друг друга очень близко, девочка.
Глава 43
Форенци
Доктор Эмиль Форенци был крайне взволнован и более чем немного напуган.
Все было плохо. Очень плохо. Как только эксперимент такого масштаба начал выходить из-под контроля, пришло время закручивать гайки.
Но он не знал, сможет ли остановить это, даже если захочет. Было введено так много неожиданных переменных, что остановка сейчас могла привести к катастрофе.
Он проскочил через стальные двери клиники и заглянул в место обитания Гюнтера. Но обезьяны не было на ее обычном месте, где она постоянно висела на дереве вниз головой. Форенци подошел ближе, чтобы посмотреть, не прячется ли Гюнтер в искуственных кустах.
Его не было. Примат либо стал невидимым, либо кто-то выпустил его из клетки.
Или...
Форенци проверил защелку двери куба, увидел, что в пружинном механизме торчит что-то тонкое и окровавленное.
Кость. Возможно, от одного из несчастных сокамерников Гюнтера.
Панамская ночная обезьяна научилась открывать свой собственный замок.
Форенци быстро осмотрел лабораторию, внезапно охваченный страхом. Хотя Гюнтер и был маленьким, он был сильным животным, и у него была хорошо задокументированная история насилия. Он также, очевидно, умел пользоваться инструментами. Если он завладеет скальпелем, ситуация может стать очень опасной.
Стараясь вести себя спокойно на случай, если тот за ним наблюдает, доктор подошел к шкафу, где хранил кевларовые перчатки длиной до локтя, которые должны были защитить его от укусов животных. Он не работал с Гюнтером без них, даже после введенной тому дозы снотворного. Он как раз собирался надеть их, когда зазвонил телефон, заставив Форенци подпрыгнуть.
- Что такое? - спросил он, осматривая потолок, чтобы убедиться, что Гюнтер не висит там, готовый наброситься на него.
- У нас проблема. Он это выяснил.
Форенци переварил услышанное. Это действительно была проблема. Проблемы накапливались. Сколько неудач может потерпеть этот проект, прежде чем взорвется?
- Оцепите периметр, - сказал он, положив перчатки на столешницу. - Я сейчас приду.
Форенци был уже на полпути к двери, когда остановился, повернулся и вернулся за перчатками.
На случай, если Гюнтер будет рыскать по туннелям в плохом настроении.
Глава 44
Сара
Резкая вонь аммиака привела Сару в чувство.
Она сидела, обездвиженная, привязанная за ноги, руки, шея и грудь к устройству, известному, как удерживающее кресло, и за годы работы с трудными подростками она видела их во время посещения тюрем и психиатрических клиник. Предположительно гуманный способ обездвижить опасных или агрессивных заключенных, представляющих угрозу для себя или окружающих, Сара знала, как часто его использовали для жестоких и необычных наказаний.
Оглядевшись, Сара увидела, что находится в какой-то лаборатории. Белые стены, яркий свет, блестящий кафельный пол, столы, заставленные медицинским оборудованием: мензурки, горелки Бунзена, стеклянные бутылки, весы, микроскопы, стеллажи для хранения. Совсем не похоже на плохо освещенные, грязные подземные туннели, по которым за ними гнались.
Она также заметила, что в каждую ее руку были вставлены капельницы, трубки были красными от ее крови внутри и подключены к аппарату.
Может ли это быть больница? Может быть, меня каким-то образом спасли и держали, чтобы убедиться, что со мной все в порядке?
Запах аммиака стал еще более насыщенней, и Сару передернуло. Ее лоб был пристегнут к изголовью кресла, но, опустив глаза, она увидела мужскую руку, держащую какие-то пахучие соли.
Кто-то стоял позади нее.
- Кто здесь?
Никто не ответил. Но рука прикоснулась к ее шее, и палец провел по губам Сары. Затем ладонь спустилась вниз по шее и сжала ее правую грудь.
Это не больница.
Меня не спасли.
Сара сжала челюсти, стараясь не закричать. Она терпела эти прикосновения, а потом почувствовала горячее дыхание на своем ухе.
Ужас, который она испытала на Рок-Айленде, так и не прошел. Часть ее души умерла в тот день, и с тех пор она справлялась с этой потерей.
Встреча с Фрэнком и смелость мечтать о будущем, в котором не будет преследовать прошлое, дали ей небольшую надежду на то, что все может измениться.
Но теперь, когда ее лапали в удерживающем кресле, Сара знала, что у жизни нет счастливого конца. Это были неудачи, страдания, пытки, кошмары и жестокость. И единственным спасением от этого была смерть.
Ее мучитель обошел кресло и встал перед ней.
