таком виде по сцене скачет, орёт чего-то! Ужас просто. Правильно, что мы в этом позорище не участвуем!
— Так это вроде как нас наказали, — я рассмеялся. — Санкции наложили.
— Ссанкции, — поморщился участковый. — Когда Союз развалился, мы всё с этими уродами дружили, и чего? Чуть не померли. Народу потеряли больше, чем когда мир от фашистской заразы спасали. А тут как только нашу слабину почуяли, так кинулись, как шакалы, рвать мёртвого льва.
— Так с нами вся Европа и воевала, — подала голос Белка. — У меня наставник от Дома был из немцев. Та ещё гнида. Всё рассказывал, как было бы хорошо, если бы они победили. Как они несли нам свет цивилизации. Ненавижу! Твари и предатели! Они ведь не только убить нас хотели, они род человеческий предали! С такими монстрами дело имели, что волосы на голове шевелятся. Я специально потом читала про Аненербе, хотела наставника позлить. Там ужас что творилось. Целыми посёлками в жертву людей приносили.
— Уроды, — капитан сжал кулаки. — У меня дед по отцу и три его брата под Москвой остались. Только недавно узнали, где именно. Ненавижу тварей фашистских.
— У меня прадеды воевали, — я кивнул, понимая и поддерживая чувства участкового. — Да у всех воевали. Нет тех, кто отсиделся. И за это нас там и ненавидят. Не ожидали они, что мы безропотно подыхать не захотим. Думали, рабов наберут, а остальных в расход.
— Давайте тему сменим, — попросила хмурая Белка. — И так на душе тяжело, а мне сейчас работать.
— Всё, молчим, — я виновато улыбнулся и повернулся к Миронову. — Далеко нам ещё?
— Да приехали уже, — махнул он рукой в сторону. — Вот Митькин дом. Пошли Я одному из тех, кто с ним жил, сообщение скинул, чтобы ждал нас. А то будем разбирать, где чьё шмотьё, до морковкиных заговин.
— Отлично! — я хлопнул в ладоши. — Матвеич, паркуйся.
Поиски образца для Белки не затянулись. Пропитой ханыга лет пятидесяти проникся просьбой Миронова и буквально бегом кинулся её выполнять. Участкового тут явно уважали, но оно и понятно. Практически единственный представитель власти. У меня дома было так же, хоть, конечно, мою родину не сравнить с этой загибающейся, по сути, деревней. Просто другие в таких условиях не выживали. Или ты поставишь себя так, что с тобой будут считаться, или вали. Работать в условиях, когда всем на тебя плевать, ты просто не сможешь.
И это опять подводило меня к мысли, что капитан знал больше, чем сказал нам. Уж слишком явно он не хотел оставлять меня одного в доме жертвы. И это при том, что группа из райцентра уже была, место преступления осмотрели и виновный известен. А значит, всё не так просто, собственно, именно поэтому я и заикнулся про наблюдение за фоном потустороннего излучения. Так-то оно было в допустимых пределах, да ещё цветовой отклик такого оттенка обычно игнорировался богоборцами, если, кончено, его интенсивность не слишком велика. А иначе действительно, как людям защищать себя от мелкой нечисти. Нас на всех не хватит.
— Эта сойдёт, — пошевелив груду притащенного тряпья кончиком туфли, Белла с видимым отвращением вытащила какую-то тряпку и тут же сунула её в пакет. — Фу, мерзость! Не понимаю, как можно быть такими свиньями.
— Им бы на бутылку наскрести, а грязь сама отвалится, — усмехнулся участковый. — Или дождик пойдёт, вот тебе и стирка, и помывка. Так, Максимов?
— Обижаешь, гражданин начальник, — прогудел бичара, почёсывая грудь. — У нас нынче даже вшей нет.
— Вшей?!! — отскочила, как ошпаренная, от кучи тряпья Белка, одновременно отбрасывая от себя пакет. — Мамочка! Митя, сделай что-нибудь!
— Я сейчас! — кабанчиком метнулся влюблённый кузнец, волком зыркнув на изрядно перетрухавшего алкаша. — Ну, сволочь, если что — удавлю.
— Да я чего, я ничего, — затараторил тот, глядя на пудовые кулаки Матвея и то, как он аккуратно сажает в машину девушку. — Говорю же, потравили всех нынче. Это в прошлом году да, там просто страсть, что творилось.
— Максимов, ты лучше заткнись, — хлопнул себя по лбу Миронов. — И вали отсюда. Дом я снова опечатаю.
— Так жить- то нам где, гражданин начальник, — заныл было бич, но капитан на его жалобы не повёлся.
— Там же, где сейчас! — отрезал он, навешивая замок. — Вы же у Вальки трётесь? Вот и сидите пока. Если Митьку сегодня найдём, то, глядишь, завтра-послезавтра и вернётесь.
— Строго вы с ними, — усмехнулся я, но влезать в чужие дела не собирался. — Ну что, всё готово? Поехали? Белка, ты как, на ходу сможешь работать?
— Смогу, — девушку передёрнуло от отвращения. — Но, если что, ты будешь виноват.
— Да не беспокойтесь, — Миронов постарался её успокоить. — Как закончим, махнём в баньку Иван Михалыча. А там такая баня, я вам скажу, любую пакость на раз вытравит!
— Ой, лучше молчите! — недовольной Бенедетти было плевать на чины и звания. — Развели бомжатник, а мне теперь мучайся! Фу, блин!!! Как подумаю, что они по мне ползают…
— А ты не думай, ты работай! — немного жёстко оборвал я девчонку, не обращая внимания на гневный взгляд Матвея. — Ты боец или кто?! А ну взяла себя в руки!
— Не ори на меня! — рыкнула в ответ Белка, но за пакет взялась и гримуар призвала. — То же мне, командир. Так… есть отклик!
— Батюшки… — капитан во все глаза смотрел на девушку, вокруг которой появились светящиеся рунические круги. — Всякое видал, но такое… бывает же.
— Матвей, дави на газ! — я не обратил на него внимания, сосредоточившись на цели. — Белла, корректируй!
— Прямо! — и одновременно с командой Буцефал взревел мотором, буквально прыгнув вперёд. — Километров пять минимум прямо.
— Гони! — я отдал команду, а сам положил руку на прямоугольный кейс, закреплённый прямо на крыше, где раньше располагались крепления для М48, а теперь был спрятан от посторонних глаз Смешер. — Ну, понеслась!
Глава 20
Глава 20
— Что значит, ты не можешь его найти? — я с открытым от удивления ртом смотрел на Белку, в недоумении крутящую головой в разные стороны. — Как это?
— Да вот так!!! — психанула та. — Не могу и всё! Как отрезало!
— Аллочка, но ты же ищешь по сродству, — заискивающе подал голос Матвей. — Разве оно может просто потеряться?
— Не зови меня так! — рыкнула девушка на любовника. —
