рациям был озвучен следующий приказ:
– Говорит лорд-командир малого ордена «Крылья Войны». Приказываю поднять всю авиацию в воздух и нанести удар по стратегическим целям: авианосец «Небосотрсатель» и ещё один авианосец «Иллириец».
Карамазов выглянул из бункера и устремил взгляд далеко на побережье. По всем его граням готовились подойти амфибии, которых были сотни, и они стали подобны рою мух, ибо бушующегося моря под ними практически видно не было. Только подплывающие куски металла.
– Расчёт автопушек готов? – по рации спросил мужчина, пригнувшись от летящего артиллерийского над головой снаряда.
– Да, мастер-наставник.
Карамазов обратился к другой линии:
– Группа миномётных расчётов «Ипсилон», говорит Карамазов.
– Слушаем, мастер-наставник.
– Для вас у побережья есть групповые цели: десантные катера «Моллюск» и боевые амфибии «Краб».
– Назовите координаты целей.
– Наносите удар в пятнадцати метрах от берега. Не промахнётесь.
– Хорошо.
После того, как рация деактивировалась, над головой раздался авиационный приглушённый рёв и рокот моторов. Карамазов поднял голову и увидел, как реактивные штурмовики сорвались с аэродрома и устремились в море, что бы утопить там врага.
В эту же секунду по вражеским сухопутным силам ударили миномёты и мортиры, начиная от шестидесяти миллиметров и заканчивая сто восьмидесятимиллиметровыми монстрами.
Свинцово-разрывной дождь накрыл противника. Некоторые плавучие машины выдерживали попадания снарядов, другие же врывались и начинали фонтанировать пламенем и кусками металла. Наступление готово было захлебнуться. Но тут на поле боя вышли имперские асы. По шуму знакомых двигателей, Карамазов узнал эскадрилью «Стражники Небес», сорвавшаяся с палуб авианосцев. Воздушные силы ордена с имперскими самолётами сцепились в жестокой борьбе за господство над островом. Бой постепенно принимал всё более динамичный настрой.
Противнику так просто сдаваться не собирался и продолжал своё яростное и кровавое наступление. Залпы орудий с кораблей становились всё жестче и уже эсминцы готовы были пустить в ход своё ракетное вооружение. Береговая батарея не унималась и продолжала удерживать в артиллерийской дуэли флот противника на расстоянии, прошивая и разрывая металлические борта своим могучим инфернальным огнём. Над головами закружились в безумном вихре войны самолёты, поливая друг друга струями свинца и залпами из ракет «воздух – воздух». Авианосцы противника, претерпев удар от ордена, поспешили удалиться на последнем ходу, чтобы попытаться сохранить остатки авиации ближнего действия.
А у берега, продолжая обращаться в остовы расплавленного металла, идущего с паром ко дну, плавали десантные суда и амфибии. Но всё же, несмотря на щедрый миномётный обстрел, силы Автократорства сумели высадиться на берега. Но как только сапог вражеского солдата коснулся песка и грунта, ногу этого бойца оторвало. Все прибрежные зоны были усеяны минами, как осенний парк пожухшими листьями.
Многие вражеские бойцы, облачённые в рясы и бронежилеты, вооружённые старыми автоматами и пулемётами, под свои песнопение гимны, которым зачитывались взахлёб, пытались прорваться к позициям ордена, но мины обращали их «праведный» фанатизм в кровавый фарс.
– Это вам не с гражданскими воевать. – Злобно вымолвил Карамазов, смотря с нескольких сотен метров на то, как воины духовно-просветительских войск тонут в собственной крови, не способные ступить на берег.
Берег постепенно заполнялся трупами и искалеченными людьми, чьи крики агонии слились с адским хоралом пушечных залпов и взрывов. Но всё же враг имел чувство военной обстановки и осознание боевого ремесла. Из амфибий и катеров слуги Конгрегации Веры в Государство вытащили специальные устройства, похожие на длинные подставки, устремлённые к небу. Секунда и из них на берег выстроились неимоверно толстые пруты, увенчанные в конце чем-то гиреподобным.
– Проклятье, – выругался Карамазов.
– Устройство разминирования, – сухо констатировала Эмилия, на губах которой пробежала малозаметная улыбка…
– Даже такая грубая технология способно обезопасить наш берег, превратив его в зону для лёгких прогулок. – Злобно произнёс мастер-наставник.
И как только прогремели залпы и толстые пруты напали на землю, все берега и искусственные бухты северо-западного побережья стали безопасными. Столбы песка, грунта и скальной породы обозначили тотальное разминирование. И как только прибрежная зона стала прогулочной, фанатики из духовно-просветительских войск повалили к позициям ордена.
Ожидаемо рация у воротника зашипела:
– Говорит лорд-командир ордена «Инфернальное Пламя». Приказываю расчётам автопушек открыть огонь по берегу.
Как только приказ был озвучен, расчёты тридцатимиллиметровых орудий устремили свои дула в сторону берега и копошащихся там врагов и разверзлись громоподобным и жутким штормом свинца. Снаряды, чьё действие стало подобно разрывному патрону, усеяли пики наступления, не давая противнику закрепиться.
В эти же мгновения песок, разгорячённый от войны и промокший от дождя, вымок от литров крови. Мокрый грунт был окроплён бурой кровью и усеян внутренностями неудачливых нападающих.
– Вот это бойня. – Как-то пространно вымолвила Эмилия, смотря на то, что берег уже усеян горами трупов, а отступать им некуда.
– По моим подсчётам, за первые полчаса боя погибло не менее чем две тысячи человек со стороны Автократорства. – И обернувшись назад, посмотрев на горящие пушки антикорабельной артиллерии и развороченные пейзажи острова, добавил. – Ну, с нашей, наверное, десяток из обслуживающих.
Солдаты духовно-просветительских войск продолжали напирать, не делая и шага назад. Их ярость и фанатизм были настолько сильны, что они не могли и шагу позволить ступить назад. Да и некуда было. Тонны сгоревших амфибий, лабиринтом плавленого металла, преградили путь к отступлению и оставшиеся наступление сделали невозможным. Пояс разрушенной полыхающей техники преградил тем, кто всё ещё несётся к берегу путь, отрезав ещё две тысячи солдат от подкрепления, обрекая их на бесславную гибель.
Стоны и крики над берегом заглушили приказы тамошних командиров. Воители Рейха, понявшие суть кровавой пляски, стали искать укрытия. Они прятались среди прибрежных камней, пытались укрыться в прогоревших амфибиях, чьё пламя было потушено проливным дождём. Но это не спасало, ибо миномёты и автопушки не унимались и щедро заливают огнём неприкаянные берега.
Внезапно из поднебесья явились два вражеских самолёта. Они направили орудия на расчёты и выпустили ракеты. Четыре пылающих военных кометы ударились об землю в нескольких метрах от Карамазова, и словно присоединившись к возмездью, по этому месту групповой залп дала вражеская артиллерия.
Всё вокруг взметнулось к воздуху, а уши заложило от невыносимого рокота. Земля, бетонно-железные куски бункера, укрепления от траншей и части тел поднялись высоко в воздух. Но выстрел был относительно далеко от той пары. Укрепления в костюме, пневмо-усилители позволили Эмилии устоять на месте. Но вот мастер-наставник ордена отлетел на несколько метров. Взрывной волной его отбросило в сторону, и он приложился спиной об лафет разрушенного орудия.
Специальные крепления и хитрости в костюме позволили избежать ушибов и переломов, но вот в голове повис жуткий звон. Карамазов рефлекторно схватился за свой парамерион, висевший у него на поясе и попытался подняться. Ему тут же на помощь пришла
