Рейтинговые книги
Читем онлайн Зороастрийцы. Верования и обычаи - Мэри Бойс

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 48 49 50 51 52 53 54 55 56 ... 75

Таверние сообщает о гаурах, что «они любят празднества, хорошо есть и пить» (Tavernier, 1684, с. 167). Он же упоминает о том, что «день рождения их пророка празднуется с необычайной торжественностью, и, кроме того, в этот день они раздают много милостыни» (Tavernier, 1684, с. 166). День рождения пророка, или Великий Ноуруз, отмечался 6-го Фарвардина, что могло с таким же правом считаться днем рождения Зороастра, как 25 декабря днем рождения Христа. Тогда еще в Кермане, очевидно, были состоятельные зороастрийцы, которые могли щедро благотворительствовать. Сохранился изящно высеченный мраморный камень, сообщающий о строительстве Ханеи-Михр («Дома Михра») неким Рустамом Бундаром в правление шаха Аббаса. («Дом Михра», обычно Дари-Михр или Бари-Михр, так всегда называлось в позднее время место богослужения, или храм огня.)

Люди, обладавшие достатком, подобно Рустаму Бундару, вероятно, и были «судьями», или даварами, в местных общинах (как Чанга-Аса в Навсари). Видимо, они без труда правили делами общины, но если между двумя ее членами возникал спор и старшины не могли решить дело в чью-либо пользу, тогда, как излагается в ривайатах (Dhabhar, 1932, с. 39 и сл.), «судьи» могли потребовать, чтобы обвиняемый торжественно поклялся в храме огня и выпил ритуальную серную воду (что было разновидностью древней ордалии огнем).

После произнесения молитвы Хоршед-Михр-Нийайеш («Моление солнцу-Михру»), в которой солнце и Михр призываются в свидетели, дающий показания человек должен был призвать семь Амахраспандов иих творения, а затем сказать клятвенную формулу, включающую следующие слова: «Если я нарушаю клятву, то все мои добрые дела, которые я сделал, передаю тебе (обвинителю), а за все прегрешения, совершенные тобою, я понесу наказание на мосту Чинват. Михр, Срош и праведный Рашн знают, что я говорю правду…» Зороастрийцы были убеждены, что всякий нарушающий клятву будет вскоре поражен богом, но в целом они стремились, чтобы дело не доходило до такого разбирательства, а соблюдалась честность, потому что нарушитель договора уже подпал «под власть Ахримана и демонов» (Dhabhar, 1932, с. 41).

Даже будучи честными, миролюбивыми, работящими и живущими, насколько это возможно, сами по себе, зороастрийцы все равно не могли избежать притеснений. Ж. Шардэн рассказывает (Chardin, 1735, с. 179), что шах Аббас услышал молву о чудесном содержании книг гауров, и в особенности об одной из них, будто бы написанной Авраамом и содержащей предсказания обо всех событиях, которые произойдут до конца времен. Он настойчиво искал эту книгу и заставлял зороастрийцев приносить ему свои рукописи. Шардэн слышал о двадцати шести томах, хранившихся в царском книгохранилище в Исфахане, но фантастическую книгу Авраама, естественно, достать не могли, и в конце концов раздосадованный шах приказал убить Дастуран дастура, а вместе с ним еще нескольких человек.

В письме к парсам, относящемся к 1635 г., иранские жрецы с горечью пишут об этих событиях. Скорбь их в это время усиливалась от еще одного разочарования. Они пришли к убеждению, что десятое тысячелетие «мирового года» началось с воцарением Йездигерда III, и поэтому ожидали его славного окончания с пришествием Спасителя (Саошйанта) через тысячу лет, то есть в 1630 г. За четыре года до этого они писали парсам: «Тысячелетие Ахримана окончилось, наступает тысячелетие Ормазда, и мы ожидаем увидеть лик славного Царя Победы, и Хушедар и Пешотан непременно придут» (Dhabhar, 1932, с. 593—594). То, что год оказался ничем не примечательным, было для них жестоким ударом, и хотя зороастрийцы никогда не переставали надеяться на приход Саошйанта, их мечты с тех пор стали более неопределенными. Ж. Шардэн заметил, однако, что «одно из неизменных убеждений зороастрийцев заключается в том, что вера их опять станет господствующей… а верховная власть снова будет принадлежать им. Они поддерживают себя и своих детей этой надеждой» (Chardin, 1735, с. 184).

После шаха Аббаса Великого дела зороастрийцев пошли еще хуже. Аббас II (1642—1667) переселил исфаханских гауров в новый пригород (желая старый приспособить под место для отдыха), а при последнем сефевидском шахе, Султан-Хусейне (1694—1722), зороастрийцы жестоко пострадали, потому что вскоре после восшествия на престол он издал закон обих насильственном обращении в ислам. Христианский архиепископ оказался свидетелем принятых для этого безжалостных мер: зороастрийский храм разрушили, большое число гауров под угрозой смерти принудили принять ислам, а те, кто отказался это сделать, окрасили реку своей кровью. Немногие спаслись бегством, и до сих пор в районе Йезда есть семьи, ведущие свое происхождение от таких беглецов.

Парсы XVI-XVII вв.

В то время парсам жилось лучше. Они постепенно богатели и приобретали положение в обществе. Император Акбар интересовался религиями, и когда в 1573 г. он расспрашивал парсов Сурата, они пригласили ученого жреца из пантха Бхагариа, некоего Мехерджи Рана, для того, чтобы он разъяснил ему их верования. Через пять лет Мехерджи позвали ко двору Моголов на дискуссию между приверженцами разных религий, о чем один из мусульманских историков сообщает следующее: «Огнепоклонники тоже пришли из Навсари в Гуджарате и доказали Его Величеству истину учения Зороастра: они назвали огнепоклонничество великим культом и произвели на императора такое хорошее впечатление, что он разузнал у них религиозные обычаи и обряды парсов и приказал… чтобы священный огонь при дворе поддерживался днем и ночью по обычаю древних персидских царей» (Commissariat, 1938, с. 222). По своей веротерпимости, Акбар отменил подушный налог-джизйа и даровал всем свободу вероисповедания. Благодарные парсы из Навсари, принявшие участие во всеобщем ликовании, пожаловали Мехерджи Рана и его потомкам на вечные времена должность своего верховного жреца, или Великого Дастура. (До сего дня пантхом Бхагариа руководит Дастур Мехерджи Рана.)

Позднее, возможно по совету парсов, Акбар попросил шаха Аббаса Великого прислать ему ученого зороастрийца, чтобы тот помог составить персидский словарь. Поэтому Дастур Ардашир Ношираван из Кермана провел 1597 г. при дворе Акбара. Два других парсийских жреца были удостоены императором титула мулла за их познания в религии, и, подобно Дастуру Мехерджи Рана, им были пожалованы земли, о чем сохранились документы с печатями. Начиная с того времени письменные архивы парсов становятся постепенно более обширными и включают юридические документы, реестры религиозных принадлежностей и взносов, списки посвящений жрецов, соглашения между жрецами и мирянами, описи пожертвований на благотворительные нужды. Все такие документы вместе с надписями на дахмах и храмах огня собраны в XIX в. ученым парсом Баманджи Байрамджи Пателом в сочинении, написанном на языке гуджарати и названном Парси Пракаш («Парсийское сияние»), являющемся бесценным источником по истории общины.

У европейцев, торговых соперников португальцев, сохранилось также несколько сообщений о парсах XVII в. Некоторые из них уже знали гауров после посещений Исфахана. Большинство парсов в то время, как они сообщают, были, так же как и иранские зороастрийцы, «в основном земледельцами, а не торговцами и не желали отправляться за границу» (Fryer, 1915, с. 295); хотя большинство из них жило на побережье, но древнее почтение к творениям не позволяло им путешествовать по воде. «И если они когда-либо путешествуют на корабле, они не облегчаются в море или же в воду, но имеют для этой цели сосуды; если их дома горят, пожар они тушат не водой, а предпочитают засыпать огонь пылью или песком» (Streynsham, 1888, с. CCCXV). Они жили в жалких одноэтажных жилищах, маленьких и темных, таких же, как у гауров в Исфахане; дома эти содержались как оплоты веры, и иноверцы в них не допускались. Жители их были «очень трудолюбивыми и прилежными, они старались обучить своих детей труду и ремеслам. Они – первые ткачи во всей стране, и большая часть шелка и сукна в Сурате производитсяихруками» (Ovington, 1929, с. 219). Тем не менее эти люди не утратили зороастрийской склонности к развлечениям и стали большими любителями тодди[74], заменив этим возбуждающим напитком вино своей родной страны.

Когда европейцы (с разрешения Моголов) основали в Гуджарате торговые фактории, то индусы и парсы охотно нанялись к ним на работу. В 1620 г. служащий-парс английской фактории в Сурате был переводчиком между жрецом своей веры и одним любопытствующим английским священником, неким Генри Лордом, который записал то, что ему удалось узнать (Lord, 1630 с. 29 и сл.). Жрец-парс, описывая общину, сказал, что на мирянина, «отвлеченного мирскими заботами от богослужений, накладываются менее тяжелые предписания». Однако ему следует всегда опасаться, как бы не лишиться райского блаженства, и, «когда бы он ни делал что-нибудь, он должен думать о том, хорошо или плохо то, что он собирается совершить».

1 ... 48 49 50 51 52 53 54 55 56 ... 75
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Зороастрийцы. Верования и обычаи - Мэри Бойс бесплатно.

Оставить комментарий