— Маленькая поправка: все считают, что выдала ее ты.
— Мне плевать на всех! Для меня важна лишь моя лучшая подруга. Для меня важно не потерять дружбу Глории.
— Так важно, что ты даже согласишься спать с ее женихом? — поинтересовался Бастиан, выдыхая дым колечками.
— Да как ты смеешь… — Лоррен почувствовала, как заполыхали ее щеки. Может быть, ей стоит быть помягче? На мед-то ловится больше мух! — Бастиан, пожалуйста, постарайся понять, в каком положении я очутилась. Я готова на все…
— Так уж и на все? — Он подался вперед.
— Ну, почти на все, — ответила она и заставила себя улыбнуться. Бастиан бросил на нее взгляд искоса.
— Я деловой человек, Лоррен, — сказал он, затушил окурок сигары и положил руку на колено девушке. — Я привык говорить деловым языком. Товар, цена, гонорар за оказанные услуги. А сейчас я с особым удовольствием пойду на переговоры с тобой.
Лоррен перехватила его руку на полпути к своему бедру и вонзила в нее коготки.
— Скажи мне, от кого ты узнал, — потребовала она, пытаясь оттолкнуть Бастиана.
— Я верю только в честные сделки. — Он высвободил свою руку и снова прижал Лоррен к кушетке. Она неистово брыкалась. — Да ты настоящая дикая кошка!
— Ты даже себе не представляешь, — прошипела Лоррен и ударила его коленом в пах.
Бастиан завизжал, как побитый щенок, и отпустил ее.
Лоррен не без труда встала на ноги. Что бы там ни было, она не пожертвует своим достоинством. Осушила бокал бренди, со стуком опустила его на столик и бросила:
— Спасибо за угощение.
— Хочешь знать, почему Маркус, твое увлечение, никогда тобой не заинтересуется? — простонал Бастиан, все еще не в силах распрямиться. — Да потому, что ты слишком покладистая, Лоррен. У тебя же на лбу написано: «Доступна».
Да, она совершила большую ошибку, вообще придя к Бастиану.
— А ты не заслуживаешь такой девушки, как Глория, — парировала она. — И уж я позабочусь о том, чтобы она все узнала. Я ей открою глаза на то, чем ты занимаешься, — вот тогда посмотрим, захочет ли она после всего выходить за тебя замуж.
— Почему это ты решила, что она теперь вообще станет тебя слушать? — спросил Бастиан. — Она с тобой и разговаривать не станет.
Не удостоив его ответом, Лоррен повернулась и ушла.
***
Лоррен, сбросив туфли на высоком каблуке, бежала в одних чулках — бежала по Северному шоссе, пока не свернула на Астор-стрит и не увидела внушительный особняк Кармоди.
В окнах не было света. Ну конечно: сегодня же официальное заседание «Общества почета» старших классов, и Глория непременно должна там быть вместе с матерью. А Лоррен уже приняли в колледж Барнарда, и «ключик» общества был ей не нужен, тем более что он все равно ничего ей и не сулил. Возможно, оно и к лучшему.
Лоррен не слишком увлекалась детективами, но кое-какие выводы относительно предателя она сумела сделать:
1. Она должна входить в круг близких Глории людей.
2. Она должна знать Бастиана Грея.
3. Она должна иметь мотив, чтобы вредить Глории.
Она, она, она… Отчего Лоррен была так уверена, что предательница — женщина? Мог же быть и мужчина, заинтересованный в том, чтобы расстроить брак Бастиана с Глорией, — например, если сам в нее влюблен. Но происшедшее было явно результатом женской ревности, это Лоррен нутром чуяла. Можно назвать это интуицией, но Лоррен безошибочно узнавала проделки какой-то скверной девчонки, потому что и сама была такой.
Ну, раз уж она оказалась здесь, надо извлечь пользу из того, что Глории нет дома. Она обулась и поправила платье. Нужно отыскать хоть одну улику, «железную», хоть что-то, связанное с Бастианом, — тогда Лоррен сможет доказать, что это не она проговорилась насчет «Зеленой мельницы».
Дверь на ее стук открыла старенькая усталая служанка-француженка Клодина. Это тихое, незаметное существо, подобно мышке, не доверяло никому из окружающих. Лоррен мысленно молилась о том, чтобы до ушей служанки еще не дошли слухи о ее размолвке с Глорией, хотя вообще-то слуги, как правило, все узнают даже раньше хозяев.
— Oui, Mademoiselle Lorraine?[109]
— Claudine, est-ce que je visite la chambre à Mademoiselle Gloria? Je, э-э, забыла mon учебник le nuit на днях, а завтра у нас examen[110].
Клодина окинула гостью подозрительным взглядом, однако впустила.
В доме было совершенно тихо, если не считать стука каблучков Лоррен по паркету. Просторный вестибюль был полон теней, и Лоррен обрадовалась, когда наконец дошла до покрытой ковром лестницы. Бесшумно она проскользнула на второй этаж.
Потом остановилась и задумалась, еще не дойдя до комнаты Глории. Ее внимание привлекла дверь справа, чуточку приотворенная. Спальня Клары Ноулз — милой, невинной, добродетельной Клары Ноулз. Эта девушка казалась такой бестолковой, такой безобидной, но как-то сумела же она покорить Маркуса (да и всех остальных), словно ворожить умела.
Ее чары и на Лоррен подействовали, разве нет? Когда они вместе собирались в клуб, Клара притворилась, будто и тени для век видит впервые в жизни. А потом, хотя Лоррен успела дать ей всего пару советов, быстренько преобразилась из безвкусно одетой гусеницы в роскошную бабочку. Такого не бывает.
В тот вечер Клара держалась, как заправская бунтарка, будто все это давным-давно ей привычно. Полоска губной помады не могла придать ей столько уверенности. Куда же подевалась тогда застенчивая деревенская натура?
Что-то в этой картине обманывало глаз, и Лоррен твердо была намерена разгадать, в чем тут дело.
Комната Клары оказалась на удивление заурядной, навевающей тоску. На кровати разбросано нижнее белье, на туалетном столике сдвинуты в сторону несколько баночек с косметикой. На тумбочке у кровати лежат книги: «Эмансипированные и философствующие» Фицджеральда, «Эпоха невинности» Уортон[111], «Шейх» Эдит Халл[112] — фривольные вещи! А над кроватью висит плакат, изображающий Дугласа Фэрбенкса[113] в роли Робин Гуда. Да, Фэрбенкс — это настоящий мужчина.
Лоррен отвела глаза от плаката. Что, собственно, она здесь хочет найти? Если уж Клара такая смышленая, что водит всех за нос, то наверняка умеет заметать следы и не забывает уничтожать компрометирующие материалы.
Большие напольные часы на первом этаже пробили десять. Церемония в «Обществе почета» скоро должна закончиться, с минуты на минуту Кармоди могут вернуться домой. Ей нужно действовать быстро.
Сначала прикроватная тумбочка: ванильный лосьон для тела, лак для ногтей с экстрактом кокоса, крем для рук, билет в театр — скука, скука, сплошная скука.
Дальше — белье. Лоррен не испытывала ни малейшего смущения, роясь среди Клариных подвязок и бюстгальтеров. Иной раз, чтобы встать, надо сначала пасть низко. Вероятно, как раз в таком месте и хранится что-нибудь важное, что следует беречь от постороннего глаза. Что в бельевом комоде у самой Лоррен? Пара фирменных трусиков, подаренных одним красавцем артистом, которому она чуть было не отдала свою невинность; салфетка, на которой Маркус набросал ее портрет.
Ага, вот! В дальнем углу, среди обычного белья кремового и бежевого цвета, обнаружилась пара кружевных ярко-красных, как пожарная машина, трусиков. В яблочко! Лоррен осторожно вытянула эти трусики. И что же оттуда выпало? Фотография, которая была красноречивее целого триллиона слов!
Бунтарка вместе с франтоватым красавцем в каком-то «тихом» баре.
Нет, погодите… — бунтарка-то Клара, а с нею… Гаррис Браун. Лоррен даже негромко присвистнула. Клара была законченной бунтаркой. Ее расшитая бисером шляпка не скрывает короткой стрижки с кудряшками, а лицо с «вампирским» макияжем сияет пьяным восторгом. Гаррис целует ее в шею, в руках у него сигарета. Она же наклонилась к нему, вытянула голые ноги поперек кабинки. Стол весь уставлен бутылками со спиртным. На обороте фотографии мелкими черными буквами выведено:
Таймс-сквер,
сентябрь 1922
Вот! Клара отнюдь не какая-то деревенщина из Богом забытого медвежьего угла. Она бывала в Нью-Йорке. Была украшением вечеринок — бунтаркой высшего класса. И, судя по этому фото, у нее был романчик с Гаррисом Брауном. А Деревенская Простушка — это просто роль, которую она здесь разыграла: хорошо разыграла, это Лоррен вынуждена была признать, — тем не менее это всего лишь притворство.
Что, интересно, все скажут, когда выяснится, что недавно взошедшая на чикагском небосклоне звездочка — на самом деле пьяница и завсегдатай подпольных заведений? И что станет думать миссис Кармоди, когда узнает, что племянница держала ее за дурочку?
Лоррен хорошо понимала: если удалось разоблачить одну ложь, неизбежно вслед за ней потянется и другая. Если кто и был настолько низок и подл, чтобы рассказать Бастиану о предстоящем выступлении Глории в «Зеленой мельнице», так это изображенная на фото стерва. Лоррен радостно заулыбалась. Кларе казалось, что она сумеет перехитрить Лоррен Дайер и заставит ее носить клеймо предательницы. Ладно, проискам Клары пришел конец.
