Москва поражала в прошлом воображение иностранцев силуэтом, колокольнями и золотыми куполами. Ее называли и воспевали как "Москву Златоглавую", "Москву Белокаменную". Этот лес куполов безжалостно вырублен большевиками, колокольни порушены. И то, что мы возвращаем городу утраченные вертикали, возносим в небо колокольни, сооружаем купола, кроем их золотом, что в этом плохого?
Москве быть Белокаменной, быть Златоглавой, как бы этому ни противились люди, не способные ее любить. Москва возрождается, это факт бесспорный. На всех углах Москва в лесах!
Конец восьмой главы, конец второго издания.
Май 1999 года.
ГЛАВА IX
Хорошие люди, объединяйтесь!
Выборы мэра. Посулы и мифы.
Черные дни: террористы взрывают дома.
"Новое кольцо Москвы". Победы в Каннах.
Похожа ли Москва на Стамбул?
Судьба "хрущоб". Памятники и новоделы.
Третье кольцо, Большое и Малое.
Город под землей. Боровицкий дворец.
Кадры решают все. Объезд с президентом.
На календаре - 2000 год, последний в XX веке. Время подводить итоги. С чем мы входим в новое тысячелетие, что сделала команда Юрия Михайловича Лужкова в последнее десятилетие века?
Часто вспоминаю 1991 год, когда пошли неизведанным путем. Пустые прилавки. Жуткие очереди за водкой. Продукты - по какой-то карточке с фотографией!
Чем пугали? Москва умрет с голоду. Москву захлестнет безработица. Москва зарастет грязью. Москва заморозит строительство. Москва задохнется из-за плохой экологии. Москва потонет в крови межнациональных конфликтов. Были основания так говорить. Паралич власти. Крах плановой экономики. Разрыв вековых связей, политических и экономических.
Помню, с Лужковым возвращались из Лондона. Ехали ночью с аэродрома по Ленинградскому шоссе, проспекту, Тверской. Кругом темные окна, грязные витрины, разбитый асфальт. То ли мы видели в Англии! Фасады домов нашей главной магистрали выглядели не по-столичному, хуже улиц провинциальных городов. Ехали мимо театров, в них - полупустые залы. Люди после спектаклей спешили поскорей домой. Народ боялся ходить по темной замусоренной Москве.
Лужков сказал тогда в машине: "Вот когда люди снова пойдут в театры, когда заблестят витрины, станут чистыми дома и улицы, когда заполнятся прилавки и мы забудем, что такое дефицит, вот тогда сможем считать: мы что-то сделали в Москве... Только когда это случится? И не зря ли я взялся за все это?"
В те дни, когда со всех сторон раздавались голоса людей, растерявшихся, терявших веру в будущее, Лужков, как помнят члены правительства, жестко сказал:
"Вытрите слезы, подберите сопли, мы не хуже других, а я так понимаю, что лучше. Мы богатая нация, богатый народ, у нас достаточно сил и потенциала. Хватит плакать, давайте заниматься делом".
Страха мы не знали, но кожей осязали тяжесть, которую взвалили на свои плечи. Силы придавала вера людей, их готовность идти за Лужковым. Тогда мы поняли, что такое электорат, избиратели, которые выдали мэру мандат на право несколько лет управлять городом.
В каждом из нас есть и сила, и некая червоточина. Если силу объединить, будет силища. Если объединить червивость - сгнием! Поэтому стараюсь всегда найти такое решение, которое бы объединяло людей на здоровой основе. Так Лев Толстой в "Войне и мире" завещал нам поступать, призывал объединяться в борьбе со злом не пролетариев, а хороших людей.
Меня увлекает не сам процесс работы, какой бы она интересной не выглядела, а результат. Так настоящих спортсменов волнует не участие в Олимпийских Играх. Победа! С высоты прожитых лет хорошо видны недостатки всех участников строительного процесса: и заказчиков, и подрядчиков, и смежников... Но не могу настраиваться негативно, говорить, оправдывая в случае неудачи себя, мол, этот - дурак, тот - подлец, этот - конъюнктурщик. Из-за них я не выполнил задачу... Надо ее решить! Поэтому для меня нет ни дурака, ни подлеца, ни конъюнктурщика. Иначе дом не построить. А мы за десять лет дали Москве 30 миллионов квадратных метров жилья, 200 школ и почти столько же дошкольных учреждений, 100 больниц и поликлиник.
* * *
Когда на декабрь 1999 года назначили досрочные выборы мэра и вице-мэра Москвы, им было чем отчитаться перед избирателями. И они отчитывались. Но громче Лужкова и Шанцева заговорили те, кто решил захватить Тверскую, 13.
В 1999 году я не занимался выборами, политикой, как в 1996. Против Лужкова объединились правые, кого называют "реформаторами", выставившие кандидатом в мэры Москвы молодого экс-премьера, того, кто привел Россию к экономическому кризису.
Впервые в истории с администрацией мэра Москвы открыто боролась на выборах администрация президента России! Она выдвинула своего ставленника управляющего делами президента.
Первый кандидат запугивал избирателей банкротством Москвы, подобным тому, что пережила Россия в августе 1998 года. Нам доказывали, мол, строительство панельных 17- 20-этажных домов неэффективно, они якобы малокомфортны, сложны в эксплуатации. Поэтому нужно переходить, как на Западе, на двух- четырехэтажные дома. Не уставали писать, что коммерческое жилье продается, а муниципальное - не доходит по адресу нуждающихся.
Чтобы решить жилищную проблему коттеджами, нам бы пришлось заполонить ими всю Московскую область, растянув на тысячи километров коммуникации. Это утопия. Строим мы дома разной высоты, от 5 до 25 этажей, они отвечают всем современным требованиям. Каждый год тысячи москвичей получают бесплатно новые квартиры. Ни один город в России не может себе этого позволить.
Второй кандидат сулил немыслимые блага москвичам, обещал очередникам передать немедленно ключи от ста тысяч якобы пустующих квартир! Он же сочинил миф, что производительность труда строителей в Москве ниже, чем в Якутске! Надо ли это опровергать?
Избирательная борьба везде ведется по жестким правилам. Но то, что мы пережили, не имело аналогов на прошлых выборах. В самое лучшее время, вечером, перед всей страной появлялся ангажированный молодой журналист, которого некогда президент России назвал "самым красивым на нашем телевидении". Этот "красивый" раз за разом "мочил в сортире" не террористов и боевиков, а первое лицо Москвы!
Складывалось впечатление, что вдохновители скандальных программ взяли из Ветхого завета заповеди ("Не убий!", "Не укради!", "Не лги!"...) и под каждую из них заготовили передачу, представляя мэра в неприглядном виде. На Москву и Лужкова лились потоки грязи. Возмущало, что государственное телевидение озвучивало целенаправленно явную ложь, и никто его немедленно не мог опровергнуть, сказать народу правду.
Шабаш творился на антилужковских сайтах в Интернете, где неизвестные авторы изощрялись в ругани и клевете по адресу мэра.
Все это пришлось пережить, не прекращая ни на час нашей работы, строительства домов, школ, дорог...
* * *
Самое чудовищное произошло однако не в виртуальном пространстве. В конце лета 1999 года наступили страшные дни. Сначала какой-то злодей подложил взрывное устройство в подземном ярусе "Охотного ряда", рядом с кафе. Поздно вечером в торговом комплексе прогремел взрыв. Десятки людей получили ранения, один тяжело пострадавший иностранец попал в больницу, где его спасли наши врачи.
Москва была в шоке.
Наутро после взрыва строителям пришлось срочно заняться ремонтом. Разрушения ликвидировали быстро. Испытание взрывом подземные конструкции "Охотного ряда" выдержали, доказав, таким образом, надежность и долговечность.
Война с Кавказа докатилась до Москвы, порога московских домов. В полночь с 8 на 9 сентября случилась величайшая трагедия, какой еще не переживали москвичи в мирное время. На улице Гурьянова прогремел мощный взрыв. Рухнули два подъезда девятиэтажного панельного дома, похоронившие под обломками бетона спящих стариков, женщин, детей... Куски бетона разлетелись в радиусе трехсот метров, разрушая соседние дома. Я был в командировке. О том, что стряслось в Печатниках, в гуще жилого района, заселенного рабочими АЗЛК - узнал по телевидению.
Второй чудовищный взрыв, прогремевший на Каширском шоссе, застал меня рано утром 13 сентября дома. Я немедленно выехал к месту катастрофы, куда прибыли Лужков, первый заместитель премьера Никольский, министр по чрезвычайным ситуациям Шойгу... Восьмиэтажный кирпичный дом рухнул, похоронив спящих жильцов.
Мы перебросили сюда строительные части, "Главмосстрой", "Мосстроймеханизацию-5". Они направили к месту взрыва краны, бульдозеры, экскаваторы, мощные самосвалы. Пришлось разбирать громадную свалку кирпича, ставшую братской могилой. Трудно описать людское горе, Юрий Михайлович не скрывал слез. Москва погрузилась в траур.
В Печатниках и на Каширском шоссе строителям поручили разобрать не подлежавшие восстановлению дома, срочно отремонтировать соседние корпуса. На месте трагедии разбили сквер.
Пострадавшие семьи немедленно получили материальную, медицинскую, психологическую помощь. Через несколько дней всем без исключения обездоленным город предоставил бесплатно новые квартиры, выдав сотни ордеров. Никому из москвичей не пришлось жить по чужим углам, мучиться в палатках, устраивать митинги в защиту попранных прав, как это случилось в аналогичной ситуации в других городах. Там, при всем желании местной власти, не смогли помочь людям, лишившимся крова в результате взрыва.
