Инспектор забарабанил пальцами по столу.
– Это не так просто.
– Вы должны…
Бернс вскинул руку.
– Хорошо. Я вот что сделаю. Я поговорю с людьми из конторы окружного прокурора, посмотрим, что они скажут.
Пейдж поняла, что она сделала все, что могла.
– Спасибо, инспектор.
– Мы еще с вами увидимся.
После ухода Пейдж инспектор Бернс сидел за столом, обдумывая только что состоявшийся разговор. Серьезных улик против доктора Мэллори не было, только подозрения настойчивой женщины. Инспектор сложил имевшиеся у него факты. Доктор Мэллори был обручен с Кэт Хантер. Через два дня после ее смерти он обручился с дочерью Алекса Харрисона. Любопытный факт, но ничего противозаконного.
Мэллори утверждал, что подвез Кэт до дома, но в квартиру не заходил. В ее организме обнаружили следы спермы, однако он дал этому вполне приемлемое объяснение.
Но был еще хлоралгидрат. Мэллори выписал рецепт на наркотик, который мог бы убить его пациента. Так виновен ли он в убийстве Кэт? Или не виновен?
Бернс вызвал по селектору секретаршу.
– Барбара, позвони окружному прокурору, я хочу встретиться с ним сегодня после обеда.
Когда Пейдж вошла в кабинет, там находилось четверо мужчин: окружной прокурор, его помощник, человек по фамилии Уоррен и инспектор Бернс.
– Спасибо, что зашли ко мне, доктор Тэйлор, – сказал окружной прокурор. – Инспектор Бернс рассказал мне о вашем участии в расследовании смерти доктора Хантер. Я понимаю, доктор Хантер жила вместе с вами и вы хотите, чтобы восторжествовало правосудие.
«Значит, они все-таки намерены арестовать Кена Мэллори!»
– Да, – ответила Пейдж. – У меня нет никаких сомнений, что ее убил доктор Мэллори. Когда вы арестуете его, он…
– Боюсь, мы не сможем арестовать его.
Пейдж удивленно посмотрела на окружного прокурора:
– Что?
– Мы не можем арестовать доктора Мэллори.
– Но почему?
– У нас нет доказательств.
– Да есть они у вас! – воскликнула Пейдж. – Трихлорэтилен доказывает, что…
– Доктор, в правосудии ошибка недопустима, а вот в медицине как раз допустима.
– Я не понимаю вас.
– Все очень просто. Доктор Мэллори может заявить, что он ошибся, не знал, какой эффект способен оказать хлоралгидрат на его пациента, больного порфирией. И никто не сможет доказать, что он лжет. Это может послужить доказательством того, что он плохой врач, но не доказательством того, что он убийца.
Потрясенная Пейдж посмотрела на него.
– И вы позволите ему ускользнуть от наказания?
Окружной прокурор тоже посмотрел на Пейдж.
– Я скажу вам, что намерен делать, я уже обсудил это с инспектором Бернсом. С вашего позволения мы пошлем к вам на квартиру наших людей забрать стаканы из бара. Если мы обнаружим следы хлоралгидрата, то предпримем следующий шаг.
– А что, если он их вымыл?
Вмешавшийся в разговор инспектор Бернс заметил сухим тоном:
– Не думаю, что он запасся каким-нибудь специальным моющим средством. Если он вымыл стаканы просто водой, мы обнаружим следы хлоралгидрата.
Через два часа инспектор Бернс позвонил Пейдж.
– Мы провели химическое обследование всех стаканов из бара, доктор.
Пейдж подготовила себя к худшему.
– В одном из них обнаружены следы хлоралгидрата.
Пейдж закрыла глаза и мысленно возблагодарила Всевышнего.
– И на этом стакане имеются отпечатки пальцев. Мы сравним их с отпечатками доктора Мэллори.
Пейдж охватило радостное возбуждение.
Инспектор продолжил:
– Когда он убивал ее – если он действительно убийца, – то действовал в перчатках, поэтому на кюретке и не было его отпечатков пальцев. Но он не мог наливать выпивку и подавать стакан в перчатках и, должно быть, не надел перчатки, когда ставил стаканы назад в бар, после того как вымыл их.
– Да, все именно так.
– Должен признаться, что поначалу не верил в вашу версию, но теперь считаю доктора Мэллори убийцей. Но это еще надо доказать. Окружной прокурор прав, довести дело до суда будет очень сложно. Мэллори будет утверждать, что получил по рецепту хлоралгидрат для своего пациента, и нет закона, осуждающего врача за непреднамеренную ошибку. И я не знаю, как…
– Подождите! – воскликнула Пейдж. – Я знаю как!
Кен Мэллори разговаривал по телефону с Лореной.
– Мы с отцом подыскали помещение для твоего кабинета, оно тебе понравится, дорогой! Прекрасное помещение в Пост-билдинг. Я найду тебе секретаршу, не очень симпатичную.
Мэллори рассмеялся.
– Насчет этого можешь не беспокоиться, детка. Для меня во всем мире не существует никого, кроме тебя.
– Мне так хочется, чтобы ты посмотрел свой будущий кабинет. Можешь сейчас вырваться?
– Я сменяюсь с дежурства через два часа.
– Прекрасно! Может быть, заедешь за мной?
– Хорошо, заеду. – Мэллори положил трубку. «Лучше и быть не может, – подумал он. – Есть Бог на небесах, и Он меня любит».
Мэллори услышал по селектору свою фамилию.
– Доктор Мэллори… палата 430… Доктор Мэллори… палата 430.
Но он продолжал сидеть, предаваясь радужным мечтам. «Прекрасный кабинет в Пост-билдинг, заполненный богатыми старухами, горящими желанием завалить его деньгами». По селектору снова объявили:
– Доктор Мэллори… палата 430.
Мэллори вздохнул и поднялся. «Очень скоро я покину этот гребаный сумасшедший дом», – подумал он и направился в палату 430.
В коридоре возле палаты его ожидал ординатор.
– Похоже, у нас проблема, – сообщил он. – Это один из пациентов доктора Петерсона, но его самого нет в больнице. А у нас с доктором возникли разногласия.
Они вошли в палату, там находилось три человека: пациент в постели, медбрат и доктор, которого Мэллори не встречал раньше.
Ординатор представил нового доктора:
– Это доктор Эдвардс. Доктор Мэллори, нам нужен ваш совет.
– В чем проблема?
Ординатор объяснил:
– Пациент страдает эритроцитной порфирией, и доктор Эдвардс настаивает, чтобы ему дали успокоительное.
– Я не вижу тут никакой проблемы.
– Спасибо, – поблагодарил доктор Эдвардс. – Пациент не спит уже двое суток. Я прописал ему хлоралгидрат, чтобы он смог поспать и отдохнуть…
Мэллори устремил на него изумленный взгляд:
– Вы с ума сошли? Это же может убить его! У него будет апоплексический удар, тахикардия, он может умереть. Где, черт побери, вы изучали медицину?
Доктор Эдвардс посмотрел на Мэллори и спокойно ответил:
– А я и не изучал ее. – В его руке появился полицейский значок. – Я из Департамента полиции Сан-Франциско, отдел по расследованию убийств. – Он повернулся к лежавшему в постели мужчине. – Записал?
«Пациент» вытащил из-под подушки портативный магнитофон.
– Записал.
Мэллори, нахмурившись, переводил взгляд с одного полицейского на другого.
– Я не понимаю. В чем дело? Что происходит?
– Доктор Мэллори, – повернулся к нему инспектор, – вы арестованы по обвинению в убийстве доктора Кэт Хантер.
Глава 36
Заголовок в «Сан-Франциско кроникл» гласил: «Доктор арестован по обвинению в убийстве. Классический любовный треугольник». Далее следовала подробная статья со всеми мрачными деталями дела.
Мэллори прочитал газету в камере и отшвырнул ее в сторону.
Сосед по камере заметил:
– Похоже, ты здорово влип, приятель.
– Как бы не так, – уверенно заявил Мэллори. – У меня хорошие связи, мне наймут лучшего в мире адвоката. Я выйду отсюда через двадцать четыре часа. Для этого мне нужно сделать всего один телефонный звонок.
Харрисоны прочитали газету во время завтрака.
– Боже мой! – воскликнула Лорена. – Кен! Я не могу в это поверить!
К столу подошел дворецкий.
– Простите, мисс Харрисон, вам звонит доктор Мэллори. Похоже, из тюрьмы.
– Я подойду к телефону. – Лорена начала подниматься из-за стола.
– Ты останешься на месте и продолжишь завтракать, – решительно остановил ее Алекс Харрисон. Он повернулся к дворецкому: – Мы не знаем никакого доктора Мэллори.
Пейдж читала газету, одновременно одеваясь. Мэллори предстояло получить по заслугам за свое злодеяние, но Пейдж не испытывала удовлетворения. Что бы с ним ни сделали, Кэт это не вернет.
Раздался звонок в дверь, и Пейдж пошла открывать. На пороге стоял незнакомец в темном костюме с «дипломатом» в руке.
– Доктор Тэйлор?
– Да…
– Меня зовут Родерик Пелам. Я адвокат из фирмы «Ротман энд Ротман». Разрешите войти?
Пейдж удивленно посмотрела на него.
– Входите.
Адвокат вошел в квартиру.
– По какому вопросу вы пришли? – поинтересовалась Пейдж.
Она увидела, как он открыл «дипломат» и вытащил оттуда какие-то бумаги.
– Вы, естественно, знаете, что в соответствии с завещанием Джона Кронина являетесь его единственной наследницей?
Пейдж устремила на него изумленный взгляд:
