скептическим взглядом оцениваю «ужас, летящий на крыльях ночи», в котором Марина на полном серьезе собирается сразить Льва наповал. И отпарываю несколько рядов страз. Перешиваю их иначе, подчеркнув весьма откровенное декольте, но в то же время чуть прикрыв вызывающе открытую ложбинку. Спасаю платье, как могу. Но таким образом лишь добавляю себе работы, потому что на сегодняшней примерке Марина вновь будет крутить носом и требовать «сделать, как на картинке из Интернета». Всю неделю она приезжала почти каждый день, чтобы контролировать процесс. Правда, без жениха.
– Вот и чудненько. Надеюсь, зверюга отстанет от меня, – бубню, покосившись на телефон.
По-прежнему молчит. Ни одного сообщения.
Чем Лев так занят, что забыл про контракт? Готовится к свадьбе? Репетирует с Мариной первый танец? Скорее, брачную ночь…
– Плевать на них, – убеждаю себя, но до боли кусаю губы.
Стоит лишь вспомнить, как Царев лапал меня своими грязными руками на кухне. Помыл бы после невесты. Тем более, она у него не слишком чистоплотная. Пока наведывалась в дом моды, успела позаигрывать с Валевским и очаровать кастинг-менеджера. Со вторым, кажется, даже договорилась о встрече. Но я не вникала в их разговор. Просто сделала вывод, что Лев и Марина друг друга стоят. Первые претенденты в Ноев ковчег, как лучшая «пара тварей».
Чтобы немного успокоиться, подхожу ко второму манекену, который украшает платье, начатое по моему эскизу. Боюсь дышать на него. Любуюсь некоторое время. Бережно веду пальчиками по скромному, благородному верху, поддеваю приспущенные рукава, проверяю шнуровку на спинке, спускаюсь к подъюбнику. Мрачно свожу брови. Царев обещал купить вме по моему списку, но, видимо, забыл о той редкой ткани. Или нужно подождать? Логичнее было бы уточнить, однако… У кого, если Лев не объявлялся после нашей безумной встречи в его доме. А позвонить с номера Рапунцель я ему не могу. Он сразу все поймет.
– Алена, к Валевскому! Немедленно! – заглядывает ко мне Алекс-Сашка. Тот самый, у кого я украла кабинет.
– Зачем? – хмурюсь, прикрывая шторками оба платья.
– Вызывает. Важное что-то. Иди, замухрышка, – закатив глаза, повторяет громче.
Гордо поправляю объемную кофту оверсайз, цепляю очки и, вздернув голову с привычным пучком, важно шагаю мимо нашего менеджера.
– Туманова, – зовет меня по фамилии Валентин Эрнестович, и я невольно передергиваю плечами, озираясь с опаской. – Проходи, у меня есть для тебя предложение, от которого невозможно отказаться.
– Хм, да? – тяну недоверчиво, исподлобья поглядывая на молчаливую Сокульскую, что сидит в кресле в дальнем углу. И сливается с обстановкой.
– Ты же в курсе, что я готовлю новую коллекцию? – начинает издалека.
– Да, и мне не терпится внести свою лепту, – отзываюсь воодушевленно. – Я буду рада, если вы доверите мне пошив каких-нибудь деталей или… Хоть что-то… Я могу работать в команде ваших дизайнеров, и…
– Такое рвение похвально, – осекает мой поток речи, поднимая ладонь. – Но я предлагаю вам нечто… кхм… На ступень выше, – многозначительно приподнимает бровь. – Я еще раз пересмотрел твои эскизы. И хотел бы включить несколько моделей в свою коллекцию.
– Эм-м… – сжимаю губы, с сомнением покосившись на Аделину. Помню, как на собеседовании она просила меня продать наброски. Оторвать от сердца и обменять на деньги. А авторство присвоит кто-то другой. – Не уверена, что…
Как бы отказать помягче? Чтобы при этом работы не лишиться…
Внимательно смотрю на Валевского. Известный модельер, который за несколько лет сделал себе имя, он не может воровать чужие идеи. Не верю!
– Ваше имя будет указано рядом с моим, – рассеивает все мои сомнения одной хлесткой фразой. – Мы подпишем контракт, в котором четко перечислены все условия.
Протягивает мне бумаги, которые я неторопливо пролистываю. Кровь бьет в виски, сердце лупит по ребрам, как сумасшедшее. Моя первая коллекция? Первый настоящий показ? На одном подиуме с Валевским? Надо бы имидж к тому моменту сменить…
Изучив бумаги, ставлю подпись на последней странице. И широко улыбаюсь, ожидая дальнейших инструкций.
– У вас нет работы на сегодня, Туманова? – потеряв ко мне интерес, холодно чеканит Валентин Эрнестович. Передает контракт Сокульской, заставляя меня напрячься. Зря он так ей доверяет.
– Есть, конечно, – поспешно киваю.
– Кстати, Царев с невестой и сыном с минуты на минуту будут здесь, – смотрит на циферблат вычурных наручных часов и подрагивающей рукой тянется за платочком. Лихорадочно стирает пот со лба. – Как продвигается работа над свадебными нарядами?
– Успешно! – нагло лгу.
Плохо. Все плохо. Оба платья не готовы, Лев ни разу не явился на примерку костюма, а Марина выедает мне мозг чайной ложечкой, покрытой стразами.
– Прекрасно, – с облегчением выдыхает Валевский, и ему вторит Аделина. Похоже, зверюга здесь всех запугал. – Вы обязаны угодить Царевым. Ступайте, – лениво взмахивает рукой.
К себе я не просто возвращаюсь, а лечу. Порхаю, радостная и вдохновленная. Из головы не выходит мысль о будущем показе. И даже визит Льва не способен испортить мне настроение.
Но отчетливый щелчок ножниц, раздавшийся в полной тишине моего кабинета, сбудто отркзает мне крылья. И они с грохотом падают на пол. Вместе с манекенами.
Окидываю шокированым взглядом помещение. И мне не хватает воздуха. Вот-вот потеряю сознание и рухну замертво.
Меня не было минут пятнадцать, но за это время в кабинете случился апокалипсис. Все перевернуто вверх дном. Ткани, камни и нитки хаотично разбросаны. Помутневшим взглядом ищу свое платье, но спотыкаюсь о груду «каменных лоскутков». Корсету Марины, над которым я страдала все эти дни, пришел конец. А ее многослойная юбка превратилась костюм мумии: одни бинты от нее остались.
Присев, поднимаю лоскуток, ошеломленно сминаю его в ладони. И молюсь, чтобы все это оказалось страшным сном.
Кому потребовалось уничтожать свадебное платье Марины? Оно ведь и так страшное. Только садист мог поиздеваться над убогим. Или у меня раздвоение личности, и я сама это сделала, когда мое тело заняла отчаянный дизайнер Алена Туманова?
Ничему не удивлюсь! Я схожу с ума!
Однако… У меня появляется другая, более правдоподобная версия, когда я ловлю шевеление за шторкой. Резко одергиваю ее и вижу мальчишку, который с яростью разрезает костюмные брюки на полоски. А второй рукой тянется к моему платью! Эдвард руки-ножницы, а не ребенок. А ведь притворялся таким хорошим и обиженным. Мелкий звереныш!
– Ромка! – вскрикиваю в панике. – Я тебя прибью!
Глава 31
Лев
– Да, Марина, – повторяю, как попугай, не вникая в суть вопроса. – Конечно, Марина, – бубню в перерывах между ее пустым трепом. – Ага…
Наконец-то паркуюсь возле Дома моды Валевского. Помогаю Ромке выбраться с заднего сиденья, бережно беру его за руку. Ставлю машину на сигнализацию. И невозмутимо делаю
