Глаза уставились на главного волхва, и тот наверняка впервые в жизни испытал растерянность. Все существование «Дружины», регламентировалось устоявшими за века канонами. Кажется на любой поступок или действие боярина или волхва, есть готовый ответ, но… И до Каретникова в рядах Белояровых перевертышей случались отщепенцы, по каким либо причинам не сумевшие вписаться в новую жизнь, но здесь случай особый, а возможности прежние. Самое главное, времени на что-то новое, неординарное, нет. Сход патриархов застыл в ожидании. Что он мог? Решение предполагает неотвратимость.
Егор встал на ноги, окинув старейшин взглядом. Не дрогнувшим голосом сказал перевертышу:
–Если ты не понял, поясню. Смертной казни у нас нет. Патриархи примут решение относительно твоего дальнейшего существования. Лично я, считаю, пусть твой путь ляжет на откуп случаю, тогда может, и душу свою вновь обретешь.
По сложившейся традиции, обратился к собранию патриархов:
–Вещие, предлагаю не конкретизировать время заброса. Пусть судьба сама распорядится изгоем. Кто со мной согласен?
Сидевшие полукругом патриархи волховских родов, будто этого только и ждали, почти одновременно подняли над головой посохи.
–Решено! – подытожил приговор «председатель». – Прощай Михаил. В этой жизни нам свидеться больше не суждено будет.
Каретников промолчал.
–Уводите изгоя…
Михаил почти безучастно шел по коридору. Шел туда, куда вели его четверо бояр и волхв. Двое впереди. Двое позади. Ну, а волхв рядом шел, проявив словоохотливость в контакте с приговоренным. Не понять, чему он так рад? С чего так возбужден?
–… За двадцать три года, ты у меня первый, кого именно мне отправлять приходится. Я уж и саму процедуру отправки забывать стал. Ха-ха! Шучу. Такое не забудешь. Оттуда ведь возврата нет. Вещие через портал ходят, ну а таких, как ты приходится оперативно перемещать. В случае портала, временные границы разрываются в определённом месте, и между этими разрывами образуется канал, по которому человек переходит из одного времени в другое. При переносе – канала и разрыва пространства не образуется. Наоборот, ведающий просачивается сам сквозь границу времени. Портал имеет собственный источник энергии, а представляет собой «дверь» между реальностями или отражениями. Он настроен и в разные времена.
–И откуда ты такой умный взялся?
Спросил «палача», не особо вникая в сказанное ним. Ему и в самом деле не интересно, каким образом и куда, его выбросят из привычной среды. Волхв удивился.
–Я думал, ты меня не слушаешь вовсе… Сотни лет, именно наш род отвечал за перенос изгоев. Мы волхвы-радетели, профессия такая. Из поколения в поколение передаются знания и опыт. Кстати, порталы могут быть односторонними и двусторонними. Твой – односторонний.
Процессия встала у большого, почти панорамного окна, из которого хорошо было видно вечерний город.
–Ждем. – На правах старшего, распорядился основной провожатый, указав на обитую синим дерматином лавку у стены. – Ты присядь пока. Оно и перед дорожкой полагается.
Каретников выглянул вниз. Фонари на улицах уже зажгли, но транспорт двигался без включенных фар. Чуть тронувшие пространство сумерки, не полностью погрузили улицы в темноту. Люди хаотично сновали по тротуарам. Прежде чем присесть на лавку, спросил:
–В чем задержка?
–Не все люди с работы ушли, а лишних свидетелей нам не нужно.
–Так меня прямо отсюда?..
Трудно поверить. Портал в производственной многоэтажке, почти в центре города. И никто до сих пор не почесался, что такое под боком.
Четверка бояр отступив от Каретникова как от прокаженного, но держалась на стороже, перекрывая возможность побега из коридорного аппендикса с окном.
Будто мысли подслушав, волхв объяснил:
–Выглядеть портал может по-разному. От наших предков их осталось множество, и большая часть из них рабочая. Это и гора Богит, и Каменная Могила, это и Дольмены в Крыму и на Кавказе, и множество других мест силы в пределах Руси.
Бросил косой взгляд на приговоренного. Парень и в самом деле в пограничном состоянии находится. Одновременно здесь и в то же время где-то далеко.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
–Может не стоит мне рассказ вести? Вижу не интересно.
–Отнюдь. Не молчать же? Рассказывай. Если и есть в рассказе тайна, так ведь не выдам. Покойники обычно не разговорчивы.
Волхв покачал головой, не соглашаясь с выводом.
–Рано себя хоронишь. Там, – указал в пустоту за спиной, – жизнь тоже есть.
–Уверен? – осклабился Михаил.
–Я о своей «епархии» многое знаю. Порталы бывают видимые и невидимые. Невидимый портал представляет собой какое-то определённое место, при попадании в которое инициируется процесс переноса, в основном принудительно. Бывает, человек шагнул и в капкан портала угодил… С теми, кто смог вернуться, я беседовал. Они говорят, что перенос похож на перемещение по трубе.
–Эт, точно.
–Тебе-то откуда знать?
–Я ведь перевертыш. Забыл?
–А! Ну, да.
–Меня тоже через кишку?..
–Нет. Для тебя путь коротким будет. Э-хе-хе! Тебе еще повезло. По рассказам моих стариков, поскольку Врата реальной плоти не имеют, раньше изгоев в определенном месте озера вывозили на лодке, ну и с определенным заговорным словом бросали в воду, а чтоб не трепыхнулся, руки вязали.
–Жуть!
–Вот и я о том же. Позднее, когда зеркала не в редкость на Руси стали, отправку производили по зеркальному порталу. Честно скажу, мороки не меньше.
–Что так?
Каретникова и в самом деле заинтересовал разговор. Несмотря ни на что, в нем снова проснулся офицер ГРУ. Сам волхв-радетель, был для него источником информации, которой раньше не обладал, и о которой не задумывался даже.
–Неудобно. – Ответил волхв. – Когда приговоренный начинал видеть свой образ в иной реальности, иногда норовил зеркало разбить.
Михаил заметил, как сопровождающий мельком глянул на циферблат наручных часов у себя на запястье руки. Все, что ли? Сопровождающий положил ладонь на его плечо.
–Вот и время прошло. Пора.
Обернулся к бойцам, приказал:
–Бояре, становись у лифта.
Неужели все?
Всем коллективом оказались в большой лифтовой камере. Понял, сам лифт служит «дверью», которую всего лишь нужно уметь отворить. После входа внутрь кабины, «оператор» встал у пульта в стене. Тыкая пальцем в кнопки, заставил кабину перемещаться по этажам. 4-2-6-2-1. Затем поехали на десятый этаж и вновь спустились на пятый.
Волхв скороговоркой предупредил всех:
–Сейчас в кабину зайдет женщина, разговаривать с ней нельзя. Нажму кнопку первого этажа, но лифт поедет на десятый. Чтобы не случилось, молчать и не двигаться с места, иначе ритуал прервется.
–Как понять, что переход свершился?
–Молчать! …В новой реальности будем только мы. И искать спутницу не стоит – провожатая не человек. Это проверяющий. Все. Тихо!
Точно! Молодая, красивая баба вошла в лифт, заставив всех чуть сдвинуться в глубину. Взгляд Каретникова совершенно случайно соскользнул с незнакомки на лифтовое зеркало. Отражение в нем находящейся в лифте, считай перед ним женщины, отсутствовало. Мистика. Миг. Успел глазами сморгнуть. Никого.
–Пятый!
С едва слышным стуком платформы под ногами, лифт остановился. Дверь отошла в сторону. Каретников выглянул наружу. Ничего особенного, пустой коридор, панели стен которого окрашены в миленький такой, желтый цвет. Неподалеку лавочка, обитая синим дерматином виднеется. Из-под потолка, свет струится от плафонов, вечер ведь.
–Твоя остановка. – Волхв как и раньше, положил ладонь ему на плечо, только стоял у него за спиной. – Выходи.
Михаил не поворачивая головы, все внимание направив на коридор, переспросил:
–Уверен?
–Выходи.
Ну, раз так считает… Шагнул из лифта. Еще успел услышать окрик волхва, «Куда?», видно кто-то из бояр собрался проводить его «в последний путь», и… Вместо вечера был ясный жаркий день. Вместо коридора, освещенного потолочными светильниками – открытое пространство, полное сюрреализма с его точки зрения. В один миг, будто из привычного течения жизни, через студеную прорубь в жаркое полымя провалился, а оно толком не обожгло, выбросило прочь. Перед взором, под ярко-голубым небом, с мирно проплывающими белыми облачками, широко раскинулось пшеничное поле, с зеленью лесополосы вдали. Помимо подспудного чувства, вдохнул в легкие пряный воздух, настоянный на ароматах растений, на нектаре цветов. Даже голова закружилась. Только к запаху благодати летнего зноя, на самой периферии обоняния примешивались смрадные нотки солярной гари, заставляя разум спуститься с небес на грешную землю. В желтизне вызревших колосьев пшеницы, дымились, и горели четыре танка. Кажется из семейства БТ. Наши? Оглянулся за спину. Нда! А чего он ожидал увидеть? Лифт пропал с концами. Значит… Тишину разорвали пулеметные очереди, к которым присоединились винтовочные выстрелы. Кажется, палят обоюдно, а он на поле столбом стоит, как раз посреди сшибки противоборствующих сторон. Совсем неподалеку разорвался снаряд, подняв в воздух ошметки, землю и сухую пыль, заставил Каретникова придти в себя и хоть что-то делать, оказавшись в таком положении. А над полем, вплетаясь в какофонию звуков войны, добавился призывный, бодрящий разум любого русского солдата, клич:
