только оттуда извинился, чтобы не топтаться по живому, в ответ мне прозвучало ржание с мягко выраженной просьбой убраться подальше.
Это было единственное ранение с нашей стороны за сегодняшний день. Битва прошла скучно и привычно. Мне, честно говоря, было неловко бить беззащитных. Вся задача заключалась в вылавливании нового тела из гигантского аквариума и в переносе его к принимающим, которые быстро и деловито связывали руки, обшаривали одежду и обувь, привычно сваливая в кучу монеты, оружие и всякий мусор, луки шли отдельно, пользоваться ими под дождём было практически нельзя, сберегая тетиву, её сняли, а запас стрел немного не дошел до общей массы и стоял, спокойно пожевывая колючки и цветы аралтаньими губами.
Как всегда, лица передних до крови были разбиты о преграду, часть смельчаков лезла вверх по их спинам, что облегчало процесс переноски. После связывания ругательства прекращались, потому что каждый обезоруженный начинал понимать, что он уже не воин, а всего лишь раб, особенно, лишенный острого воровского ножа или просто заточенной стальной пластины, вытащенной из дырки в штанах.
Корзины возвращались владельцу после такого же тщательного обыска, расчёт был примитивно меркантильным, не тащить же нам за раба еду и одежду, которые помогут сохранить качество «товара». Конвейер работал бесперебойно, рёв по мере перекачки из ловушки на свободное место уменьшался и по брезгливому, безрадостному выражению лиц моих героев, я понял, что они себя таковыми не чувствуют.
Не было остроты схватки, драки, куража, удачного удара и боли от хотя бы небольшой раны. Точно также сейчас могли орудовать на обыске обычные необученные солдафоны и даже крестьяне из скадралов. Нечем было похвастать в будущем, даже количество обшаренных тел было примерно одинаковым. А самым гадким, для них, наверно, стало ожидание длительного перегона этого «скота» к месту продажи. «Старики» с горечью бурчали, что раньше была хотя бы казнь, бой на равных, в которой враг мобилизовался до конца и это было чрезвычайно жгуче, метки на рукавах не зря позволяли гордиться собой и своим отрядом… А тут…
Поэтому прежде, чем отпустить на отдых Пашкину сотню, я провёл с ними скучную и тягомотную беседу, напомнив, с какой целью топали безобидные дяденьки в нашем направлении, что работа не всегда бывает заманчивой и развлекательной, короче, много, чего наговорил, приплёл, что в Хассании по прикидкам, не меньше двух сотен тысячного войска, и не такого бестолкового, а злого и дисциплинированного, так что приключений на наш век хватит… А в конце ещё напомнил про обязанность сдать трофейное оружие, висевшее на каждом как связки сушеной рыбы, а потом доложить в штабе для оформления и пристрочить две новые нашивки на рукавах, приравнивая к битве и игрушечную войну.
Переход через Дверь к моему дому прошел для самых храбрых ребят первый раз в жизни и сопровождался тем же оцепенением, которое было у Фарис-Та позавчера, хоть они и пытались выпячивать губу и грудь после того, как приходили в себя, но растерянность выражений на лице выдавала обычный животный страх неизведанного. Отец ушел, не прощаясь, мрачный и молчаливый. Ему не дали в бою шевельнуть ни одним пальцем, уж не знаю, какие струны грохотали сейчас в голове старого воина, надо было бы и с ним поговорить… Но мне пришлось вернуться к ловушке…
Сегодня был особый день. День открытых Дверей! Догоняя умением старуху, убитую в Оазисе, я дважды пропустил через плёнку пространства отряд иритов с грузом и никто не потерялся, не сбился, не пропал и не был ранен. Кроме воина, на которого лично я наступил… Вместо пустого размахивания кинжалами, на сцену незаметно выползла другая война, другая техника, позволяющая быстро пролететь, окружить, нейтрализовать.
Даже сигнальные трубы уходили в небытие, еще и не начав толком работать. Зачем лепить и обжигать, тащить, пробивать в камнях траншеи, прятать, замуровывать, держать девушек с тонким музыкальным слухом, если можно просто войти и услышать или взять записку с донесением? Не зря же сообщение от Кайтара было плохо слышно… Может быть, весенняя вода нашла в замазке щели и просочилась вовнутрь, может, камень, слетевший сверху, пробил отверстие и поселились в глиняном доме мыши, которым наша барабанная дробь ласкает слух?
А сейчас всё меняется. Я сделаю Дверь, приду, возьму донесение и всё! Даже не так. Проще. Открываю Дверь, никуда не хожу, сменный входит, а отдежуривший выходит с донесением и заслуженно топает спать в тёплую постель, заметьте, а не на каменные нары. Да о чём я говорю?! Вообще никому не нужно дежурить! Просто иметь тайник, куда разведка будет кидать информацию. Пришел, взял, ушел… Зачем дежурить? Правда, тогда теряется возможность срочного, экстренного сообщения, зато сам разведчик может ходить дальше от Города, раньше заметить передвижение… Или ещё приземлённее — он может жить хоть на краю Кеи и сливаться с той народностью, в которой живёт. Шпионить, короче. А если натаскать ребят, чтобы они умели сами, без меня обходиться, то сколько времени освободится… Как это там, в сказке? «Кири-ку-ку, царствуй, лёжа на боку!»
— Что это рожа у тебя довольная, Мроган? Рад великой победе?
— Ты где бродишь, Кайтар? Я ребят отправил… Заслужили…
— В гробу видеть такую заслугу!
— А тебе надо всё вокруг залить кишками и кровью, чтобы ноги скользили в месиве, да? И голова забинтована… А один кинжал сломан пополам, да?… Иди, режь, вон они…
— Иди ты сам, помнишь, куда?… Не знаю я… Мерзко как-то… Это не война уже… Танцы какие-то…
— Газом лучше?
— Каким ещё газом?
— Зорин — Зоман — Иприт — вы что, не проходили, что ли на ОБЖ? Ядом!
— Ты ещё алгебру вспомни… Я на такие уроки вообще не показывался, это ты у нас… отличник…
— Ладно, раз уж ты тут, скажи, сколько надо охраны?
— Как обычно, один на десять, плюс резерв…
— Всю сотню гонять, что ли?
— Ты себя вспомни, когда жить хочется… На марше ещё и мало будет… Долго ли верёвку перетереть? Мало возьмёшь охраны, так ногами потопчут, забыл вартаков? На ходу твои стенки не поставишь, да тут и узко местами, рядом идти нельзя, а впритирку — опасно… Вот и считай…
— Может, я зря ребят отпустил?
— Ну, уж, не знаю… Сам заварил эту кашу… А не боишься, когда товар приведёшь, что по тебе с двух сторон шарахнут?… Опасные эти игры, командир! Мы уже видели, они сначала тихие, пока в шоке… Уже ночью опомнятся… А в контактном бою что нож, что камень, что верёвка, всё — оружие!
— Ну, спасибо, поддержал… И что делать?
— Думать в
