Я почитал кое-что, давай тебе расскажу, чтобы ты в курсе была.
– Да я вроде как в курсе, – вяло попыталась отмахнуться Саша. – Но давай. Вдруг заказ в полмиллиона, от которого я отказалась, не последний.
– Если ты с такой же легкостью будешь отказываться и от следующих, то очередь заказчиков к тебе не выстроится. Впрочем, в нынешних обстоятельствах это даже неплохо.
Фома рассказывал, а она слушала. Действительно, часть информации ей уже была известна, но далеко не вся. Российские правоохранительные органы были намерены проверить тридцать двух блогеров-миллионников на причастность к отмыванию денег и неуплату налогов. Ранее был составлен черный список нарушителей, и некоторые из них на данный момент уже находились под арестом. К счастью, домашним.
Тут Саша против воли обвела глазами комнату, в которой они сидели. А вдруг именно так и будет выглядеть ее «тюрьма». Она невольно вздрогнула, представив, как скучно сидеть без возможности выйти из квартиры. Да и в интернет тоже.
Список телеведущих, моделей, певиц и прочих представителей гламурной тусовки, в которую Александре Кузнецовой, конечно, не было доступа, впечатлял. По данным некоторых источников, Федеральная налоговая служба создала специальный отдел, который начал проверку всех российских блогеров, чей годовой доход превышал пятьдесят миллионов рублей. Тут Саша снова вздохнула, потому что о таких деньгах ей не приходилось даже мечтать. Она же не Ванадий Клюшкин.
Впрочем, у большинства известных «инфоцыган» доходы составляли от двухсот пятидесяти до шестисот пятидесяти миллионов рублей. «Налоги не платил никто», – утверждал источник в налоговой службе. И тут Саша вздохнула в третий раз, потому что она никаких налогов не платила тоже. Надо все-таки узнать, как это делается. Права мама. Если хочешь быть взрослой, то надо разбираться в законах, несмотря на всю их сложность. Это ребенок живет легко и просто, а она уже не маленькая.
– Фома, каникулы мы должны потратить на то, чтобы привести в порядок все наши дела, – заявила она, решительно вздернув подбородок. – И начнем мы с тобой вот с чего…
* * *
Две недели своего отпуска я провела в деревне. Наткин дом, простой, деревянный, в котором требовалось топить печь и носить воду из колодца, был полностью предоставлен в мое распоряжение. Сестра, конечно, приезжала на выходные и посредине недели, ведь у соседей Сизовых проводила лето Настюша, но большую часть времени я была одна.
Любопытно, но мне нравились и Наткины приезды, и периодические заботы о Насте, которые я брала на себя, чтобы пенсионеры Сизовы могли хоть немного отдохнуть от подвижной и любопытной трехлетней непоседы, и мое одиночество.
Когда приезжала Натка, мир расцвечивался яркими красками, смехом, громким ее голосом, заполнявшим пространство до самого неба. В деревенскую тишину и покой врывались новости из большого мира, которыми Натка щедро со мной делилась. В этом, временно таком далеком мире, сестра и Таганцев продавали свою квартиру и срочно искали другую, в которую им нужно переехать, самый край, до конца июля.
В этом мире заканчивалась открытая в отношении Кости проверка. Ее результатов пока не было, но уже становилось ясным, что свое место он точно не сохранит. Недолго проходил в больших начальниках майор Таганцев. Впрочем, из-за этого он совершенно не переживал.
– Мне невыносима сама мысль, что я получил назначение, потому что Миронов за меня похлопотал, – так сказал Костя, и мне это было совершенно понятно.
Больше всего он боялся, что его выпрут из органов. Свою трудную и неблагодарную работу Таганцев любил и терять не хотел. Я очень ему сочувствовала, но понимала, что свое наказание, в том числе и моральное, Костя заслужил. Полученная взятка (а это была именно она, как ни крути) была чревата последствиями, и Таганцев, как человек чести, должен был теперь нести за нее ответственность. Он и нес, стараясь не раскисать и не падать духом.
Главной заботой сегодняшнего дня для семьи моей младшей сестры была все-таки покупка новой квартиры. Во-первых, чисто физически нужно было куда-то переезжать и перевозить вещи. Во-вторых и в-главных, выписаться из проданной квартиры в никуда они не могли, поскольку от этого зависели двое несовершеннолетних детей, один из которых был еще и усыновленным. Органы опеки стояли на страже, и в любой момент сделка по продаже жилья в «Моем РАЙ-ОНе» могла быть опротестована.
Правда, приехав в последние выходные, когда я уже складывала вещи, чтобы возвращаться домой и на работу, Натка сияла от радости.
– Лена, мы, кажется, нашли квартиру, – делилась она возбужденным голосом. – Я даже сглазить боюсь. За пару дней все должно решиться, и если хозяева не передумают, то на следующей неделе должна состояться сделка. Ты представляешь, это четырехкомнатная квартира в доме, соседнем с нашим старым. Он, конечно, далеко не новый, и ремонт там требуется, но мы с Костей, к счастью, не безрукие, можем обои переклеить и ламинат положить. Зато четырех комнат нам достаточно. Одна с кухней объединена, так что вполне себе солидная гостиная-столовая получается. А еще нам спальня и детям по отдельной комнате. Конечно, придется Таганцеву обойтись без кабинета, да он ему и не нужен. А главный плюс, конечно, это то, что Сенькина школа рядом и бассейн, так что никуда его с первого сентября переводить не надо. А еще Настин старый садик, в котором ей так нравилось. Так что все хорошо. Тьфу-тьфу, чтобы не сглазить.
Да, это была действительно чудесная новость.
– А цена? – спросила я Натку. – Сильно придется в долги влезать?
– Да в том-то и дело, что совсем не придется, – так же радостно сказала она. – Квартира по площади меньше, чем наша в «Моем РАЙ-ОНе», да и старенькая, не в очень хорошем состоянии. Так что цена одинаковая и там, и тут. Ипотеку брать не придется. Только деньги на ремонт. Но у нас немного есть, да и кредит можно взять, просто небольшой. Делать будем своими руками и постепенно, так что необременительно. Лишь бы у Кости с работой все благополучно разрешилось.
– Что с иском в суд по поводу признания устава ТСЖ нелегитимным? – спросила я, зная, что эта тема волнует мою сестру не меньше, чем перипетии собственной жизни.
– Исковое заявление готово. Инициативная группа жильцов, готовых его подписать, тоже есть. Моей подписи в иске не будет, как и договаривались. Так что ничто не может воспрепятствовать судье Кузнецовой в рассмотрении этого иска.
– Как только отправите его, сразу скажи мне, чтобы я поговорила с Плевакиным, – напомнила я.
– Думаешь, он пойдет тебе навстречу? Ты говорила, что ваш председатель терпеть не может «договорняков».
– Тут нет договорняка, – пожала плечами я. –
