Дело XI. Приключение берилловой диадемы{99}
– Холмс, – сказал я однажды, глядя на улицу в окно нашей комнаты, – смотрите, там какой-то сумасшедший несется. Не понимаю, как могут родственники выпускать его одного из дому!
Мой друг лениво поднялся из кресла, сунул руки в карманы халата, подошел ко мне и посмотрел на улицу через мое плечо. Было яркое, морозное февральское утро, и вчерашний снег все еще укрывал землю толстой шапкой, ярко искрящейся под зимним солнцем. Правда, движение транспорта уже превратило середину Бейкер-стрит в коричневую грязную борозду, но ближе к краям дороги и в сугробах на обочинах снег был так чист и свеж, словно выпал какую-нибудь минуту назад. Тротуары уже очистили, но на них было еще довольно скользко, вероятно поэтому пешеходов было меньше, чем обычно. Можно даже сказать, что со стороны станции метро вообще не шел ни один человек, кроме этого странного субъекта, который привлек мое внимание своим странным поведением.
Это был представительный мужчина лет пятидесяти, высокий, тучный и благообразный с крупным, словно вырезанным из камня лицом. Одет он был не броско, но дорого: черный фрак, сверкающий цилиндр, обтягивающие коричневые гетры и идеально сидящие светло-серые брюки. Однако поведение этого господина совершенно не соответствовало ни его костюму, ни благопристойному виду. Он бежал со всех ног, но поскольку занятие это давалось ему явно тяжело, иногда чуть-чуть подпрыгивал, как это делают люди, которые не привыкли подвергать себя физической нагрузке. К тому же он размахивал руками, вертел головой и корчил невообразимые гримасы.
– Что это с ним происходит? – спросил я. – Глядите, он смотрит на номера домов.
– Думаю, он направляется к нам, – сказал Холмс, потирая руки.
– К нам?
– Да, и, скорее всего, ему нужна моя профессиональная консультация. Мне такие симптомы знакомы. Ха! Что я вам говорил!
Безумец, натужно дыша, бросился через улицу к нашей двери и стал изо всех сил трезвонить в звонок. Через несколько секунд он вбежал в нашу комнату, все так же тяжело дыша и бессмысленно жестикулируя, но только теперь мы увидели, сколько безграничной печали и отчаяния было у него в глазах, и улыбки на наших лицах тут же уступили место волнению и жалости. Какое-то время он не мог вымолвить ни слова, раскачивался из стороны в сторону и хватался за волосы, как человек, доведенный до безумия. Потом вдруг повернулся и с такой силой ударился головой о стену, что мы тут же бросились к нему и чуть ли не силком оттащили его на середину комнаты. Шерлок Холмс усадил незнакомца в кресло, сам опустился рядом на подлокотник, похлопал по руке и заговорил мягким, успокаивающим голосом, которым умел пользоваться в совершенстве.
– Вы пришли рассказать мне, что у вас стряслось? Отдохните немного, отдышитесь, вы ведь устали, а потом я с готовностью выслушаю все, что вы хотите мне поведать.
Мужчина минуту сидел, тяжело дыша, пытаясь справиться с волнением. Потом вытер носовым платком лоб, сжал губы и решительно повернулся к нам.
– Наверняка вы приняли меня за сумасшедшего? – спросил он.
– Я не сомневаюсь, что у вас стряслась большая беда, – сказал Холмс.
– Беда, беда… – простонал наш посетитель. – Этот ужас обрушился так неожиданно, что на моем месте любой бы сошел с ума. Я мог бы вынести позор, хотя ни разу в жизни ничем не запятнал свою честь, личное несчастье случается в жизни каждого человека… Но, когда это случилось одновременно и в такой жуткой форме, мои нервы не выдержали. К тому же это касается не только меня. Один из самых знатных людей в этой стране может пострадать, если не найти выхода из этого кошмара.
– Сэр, прошу вас, возьмите себя в руки, – сказал Холмс, – и расскажите четко и внятно, кто вы и какая беда привела вас ко мне.
– Мое имя может быть вам знакомо, – сказал мужчина. – Я Александр Холдер, из банковской фирмы «Холдер и Стивенсон» на Треднидл-стрит.
В самом деле, это имя было нам прекрасно знакомо, поскольку так звали главного из совладельцев второго по величине частного банковского концерна в лондонском Сити. Что же должно было случиться, чтобы довести одного из первых лиц города до такого жалкого состояния? Чувствуя неподдельный интерес, мы молча дождались, пока он, в очередной раз собравшись с силами, приступил к рассказу.
– Я чувствую, что сейчас нельзя терять ни секунды, – начал он. – Именно поэтому, когда полицейский инспектор посоветовал обратиться к вам, я немедленно бросился сюда. До Бейкер-стрит я доехал на метро, а от станции бежал, потому что кебы по такому снегу едут ужасно медленно. Из-за этого я так задыхаюсь – я ведь редко хожу пешком. Но сейчас мне уже лучше, я постараюсь коротко, но ясно обрисовать ситуацию.
Вам, конечно, прекрасно известно, что для любого успешного банка выгодное инвестирование фондов не менее важно, чем увеличение количества клиентов и вкладчиков. Одним из самых прибыльных видов инвестиций для нас является выдача ссуд надежным клиентам. Последние несколько лет мы очень активно развиваем именно это направление нашей деятельности, многим знатным семействам мы выдавали значительные денежные суммы под залог картин, библиотек или драгоценностей.
Вчера утром я сидел в своем кабинете в банке, когда ко мне зашел мой секретарь с визитной карточкой посетителя. Прочитав имя, я остолбенел, потому что это был не кто иной, как… Впрочем, наверное, даже вам я скажу лишь, что вряд ли на всей земле найдется человек, который не слышал бы этого имени. Это один из самых знатных, благородных и достойнейших людей Англии. Я был просто ошеломлен такой честью и хотел, когда он вошел, сказать об этом, но он сразу же приступил к делу, не желая тратить время на то, что ему не особенно нравится.
– Мистер Холдер, – сказал он, – меня проинформировали, что вы предоставляете ссуды.
– Фирма дает ссуды, если имеет надежные гарантии, – ответил я.
– Мне крайне необходимо, – сказал он, – немедленно получить пятьдесят тысяч фунтов. Разумеется, столь незначительную сумму я легко мог бы занять у друзей, но в подобных делах я предпочитаю деловой подход, и этот вопрос я хотел бы решить сам. Вы же понимаете, что мое положение не дает мне права оказаться в роли должника.
– Могу ли я узнать, на какой срок вы хотите взять ссуду?
– В следующий понедельник я должен получить крупную сумму денег и погашу ссуду вместе с теми процентами, которые вы посчитаете нужным назначить. Однако для меня крайне важно получить деньги немедленно.
– Я был бы рад сию же секунду без дальнейших переговоров выдать вам эти деньги из своего собственного кошелька, – сказал я, – если бы сумма не была столь велика. Поскольку мне придется действовать от имени фирмы, то я, имея обязательства перед партнером, вынужден даже в вашем случае соблюсти все меры деловой предосторожности.
– Я вас прекрасно понимаю. – Он взял черный квадратный футляр марокканской работы, который поставил рядом с креслом, когда садился. – Вы, несомненно, слышали о берилловой[24] диадеме?
– О, это же одно из самых ценных национальных достояний империи! – воскликнул я.
– Именно. – Он раскрыл коробку, и я увидел, что внутри на мягком алом бархате лежит названное им бесценное украшение. – Здесь тридцать девять крупных бериллов, – сказал он. – Стоимость золотой оправы, в которую они вставлены, не поддается исчислению. Это изделие по самым скромным подсчетам стоит вдвое больше суммы, которую я прошу. Я готов оставить ее у вас в качестве залога.
Я взял протянутую мне диадему и в некоторой растерянности посмотрел на своего блистательного клиента.
– Вы сомневаетесь в ее стоимости? – спросил он.
– Что вы, нет. Меня только беспокоит…
– Имею ли я, так сказать, моральное право оставлять такую вещь у вас? Об этом можете не думать. Подобная мысль мне бы не пришла в голову, если бы я не был полностью уверен, что через четыре дня смогу забрать ее. Это ведь всего лишь формальность. Охрана у вас надежная?
– Абсолютно.
– Вы видите всю глубину моего доверия к вам, мистер Холдер. Разумеется, оно не беспочвенно и основывается на том, что я о вас слышал. Я рассчитываю не только на то, что вы не допустите возникновения каких-либо слухов вокруг этого дела, но, в первую очередь, на то, что сумеете обеспечить полнейшую безопасность и сохранность диадемы, потому что мне не нужно вам говорить, какой разразится скандал, если с ней что-нибудь случится. Любое ее повреждение может быть приравнено к пропаже самой диадемы, так как других таких бериллов во всем мире просто нет, и, следовательно, заменить их невозможно. Впрочем, я оставляю ее вам с полной уверенностью, что с ней ничего не случится. В понедельник утром я лично заеду за ней.
Видя, что мой посетитель уже хочет уходить, я без лишних слов вызвал кассира и дал указание выплатить клиенту пятьдесят тысяч фунтов банкнотами по тысяче фунтов. Когда я остался в своем кабинете один на один с драгоценным футляром, стоящим передо мной на столе, я с ужасом подумал, какая ответственность теперь ляжет на мои плечи. Можно не сомневаться, что, поскольку я имею дело с национальным достоянием, если хоть что-нибудь произойдет с этой вещью, тут же поднимется ужасный скандал. Я, признаться, даже пожалел, что вообще взял на себя эту ответственность. Но что-либо изменить было уже невозможно, и, заперев диадему в своем личном сейфе, я вернулся к работе.
