Ригор охотно согласился.
– Подай мне копьё и сними коронель. Битва предстоит настоящая, увы, здесь не турнир. А перед нами – не благородные рыцари, а разбойники.
Карл повиновался. Ригор подхватил копьё, отъехал от моста на десяток туазов, пришпорил лошадь и без предупреждения помчался на неприятеля.
Рыцарь-разбойник, казалось, ожидал подобного развития событий и, намеривался отразить удар Чёрного Рыцаря. Он привычным движением зажал копьё под правой рукой, слегка подался вперёд, упёрся ногами в стремена, облезлым тарчем закрыл правую сторону груди – из чего было ясно: подобные сшибки ему привычны. И, вероятно, он часто выходил их них победителем.
Ригор, думая, что перед ним оборванец, эдакая жалкая насмешка над рыцарем, без страха устремился вперёд. Даже, не предполагая, кто это в действительности…
И вот рыцари сблизились почти на длину копья. Карл уже потирал руки, как его господин выбьет из седла этого проходимца-вымогателя. Но не тут-то было…
Копьё облезлого рыцаря-вымогателя к вящему удивлению Карла «сработало» безотказно. Оно было длиннее общепринятого копья, примерно на пару локтей, отчего его владелец и получил прозвище Длинное копьё. Ригор же даже не поинтересовался именем противника перед сшибкой, тот же предусмотрительно не представился, дабы заранее не порождать ненужных подозрений: мол, откуда это у такого завшивевшего рыцаря, десятого сына разорившегося барона, такое прозвище?
… Коронель Длинного копья пришёлся в аккурат посредине груди Ригора. Тот начал терять равновесие и с трудом удержался в седле.
– Что, сударь, не ожидали? – ухмыльнулся рыцарь-разбойник. – Хотите ещё раз испытать меня на прочность? Или всё же уплатите названную сумму? Хотя можете переправиться вплавь… Правда, водица нынче холодная. – Съёрничал он.
Карл устремился к своему хозяину.
– Господин! Господин! – волновался он.
Ригор после удара ловил ртом воздух, но за шлемом этого не было видно. Грудь раздирала пульсирующая боль.
Карл помог Ригору спешиться, тот не удержался на ногах и опустился на землю.
Рыцарь Длинное копьё в сопровождении своего чумазого оруженосца приблизился к Ригору.
– Мне очень жаль, сударь. Поверьте, я не хотел причинять вам вреда. Нужда заставила меня выйти на этот промысел. Купцы обычно со мной не связываются, платят названную сумму. Странствующие рыцари наподобие вас, начинают хорохориться, видя перед собой жалкое ничтожество верхом на старом муле. А потом вылетают из седла… И платят один серебряный су.
Ригор отдышался, снял шлем (доставшийся от барона Ла Крезо) и воззрился на вымогателя.
– Эдак, вы сколотите у этого мостика целое состояние, – заметил он.
Тот пожал плечами.
– Здешние места не многолюдны. Торговые караваны встречаются нечасто, да и странствующие рыцари ещё реже… – признался он. – Да и того, что мне перепадает, едва ли хватает, дабы расплатиться с долгами и спасти замок отца.
Ригор удивлённо округлил глаза.
– Так вы, что наследник здешнего барона?
– Виконта, – поправил Длинное копьё.
– Вы тоже попались на ту же удочку, что и все. Едут себе вдоль реки, видят мост – дай, думают, переправлюсь. А тут я появляюсь из кустов в своём жалком облачении. Фу, думают: какой оборванец! Ничего не стоит с ним справиться! А я, сударь, между прочим, не раз побеждал на французских турнирах… – разоткровенничался Длинное копьё.
– Ну да… А теперь разбойничаете на дорогах… – вставил Карл. – Тоже мне – виконт! Позор!
Длинное копьё вздохнул.
– Да, сударь, ваш оруженосец прав. Но, если он не замолкнет, я убью его! – пообещал наследник виконта и зло зыркнул на Карла.
Карл невольно отступил.
– Очень благородно… – буркнул он.
– Итак, сударь, я жду уплаты пошлины, – настаивал Длинное копьё.
Ригору ничего не оставалось делать, как уплатить ему один су, ибо он так избаловался на хлебах баронессы, что и вовсе потерял надлежащую физическую форму.
Затем взор Длинного копья упал на шлем Ригора.
– И шлем тоже давайте в уплату проезда! – нагло заявил он.
– Ну, это уже слишком! – возмутился Ригор. Ему было жаль расставаться со своим первым (впрочем, и последним) трофеем.
– Слишком дорогая получается переправа! – вмешался Карл. В ответ Длинное копьё обнажил двуручный меч и ловко им крутанул перед странниками.
Ригору ничего не оставалось делать, как отдать и шлем.
…Чёрный Рыцарь сожалел о потери серебряного су и шлема. Пришлось воспользоваться прежним, украшенным красным плюмажем, который от времени изрядно потрепался и теперь имел комичный вид. У Ригора руки «чесались» дабы ощипать его, но он не решился, отчего-то вспомнив виконтессу де Монбельяр.
* * *
Потерпев фиаско на переправе, Чёрный Рыцарь и его оруженосец двигались по долине Тарантез. Их удивляла замкнутость и пугливость местных сервов, которые шарахались от них, как от зачумлённых.
«Странное местечко… – подумал Ригор. – чем-то напоминает мне владения барона де Эпиналь. Не хватало повстречать ещё одного извращённого содомита…»
Наконец показался замок.
Ригор заметил хмурого серва в повозке, тот натянул поводья, остановил лошадь и подозрительно воззрился на путников.
– Скажи мне: как называется сей замок? – поинтересовался Ригор и бросил серву медный денье.
Тот даже не прикоснулся к монетке, что привело рыцаря в крайнее удивление. Помолчав немного, местный житель махнул кнутом в сторону замка:
– Роман-сюр-Изер, сударь…
…Путешественники приблизились к замку, возвышавшему на высоком холме, омываемом бурными водами Изера. Он отнюдь не показался им обиталищем злых духов или кровожадного извращенца. Напротив, замок производил приятное впечатление, не смотря на малонаселённую местность. Ворота замка были открыты.
Путешественники беспрепятственно миновали их, ленивые стражники, позёвывая, не обратили на странников внимания. Те же в свою очередь оказались на небольшой рыночной площади, правда, торговля на ней шла вяло, не смотря на то, что солнце стояло высоко, и день был в самом разгаре.
От одного из словоохотливых торговцев Ригор узнал, что замок принадлежит барону де Изер, который проявил чудеса храбрости на Святой земле, особенно при штурме Антиохии. Барон вдовствовал вот уже несколько лет, его дочь давно покинула родовое гнездо, а единственный сын погиб на охоте, его растерзал огромный вепрь. После этого барон почти не показывался на люди и предпочитал вести уединённый образ жизни.
Ригору не хотелось нарушать покой почтенного вдовца, и он поинтересовался у торговца: нет ли поблизости постоялого двора? Оказалось, что есть, но стряпня там некудышняя, а тюфяки полны различных паразитов. И вообще до сего пристанища примерно пара лье пути.
