Герхард присел с другой стороны от пилота.
— Будешь так дёргать, ничего не добьёшься. Выверни штаны обратно и сними ботинок. Так оно быстрее получится.
Мэтью так и сделал. Уже через несколько минут брюки лежали у Джонсона в сумке, а отряд из двух мужчин и «женщины» голосовал на обочине шоссе.
Видимо в этот день удача была на их стороне. В тридцати метрах от этого места стоял огромный голубой щит с указанием направления и расстояний. Первой в списке шла надпись «Генусбург — 420».
— Далековато забрались, — Стивен выставил руку перед проезжавшей машиной. Синий «Моро» промчался даже не сбросив скорость. Гнавшийся за ним ветер накинулся на приятелей, затрепал одежду и волосы, заглянул под пышный подол Мэтью, оголив армейские трусы до середины бедра.
— Саморез тебе в шину! — крикнул Даймонт, прижав платье руками. — Никакого уважения к женщине! Мужлан неотесанный!
Герхард ткнул напарника в бок, показал глазами на пилота и прошептал одними губами:
— Во разошёлся, прямо как баба.
Стивен кивнул и повернулся к Даймонту:
— Слышь, Мэтью, постой-ка один. Думаю, на молодую красотку быстрее клюнут.
— А давайте попробуем, — осклабился пилот. — Буду ловить на живца, заодно и свои чары проверю.
Спецназовцы нырнули в кусты, слегка раздвинули ветки и стали наблюдать. Сквозь узкие бреши в зелёной стене они видели, как преобразился Мэтью: он подбоченился, выставил чуть согнутую ногу вперёд, слегка поддёрнул подол платья.
— Ну и артист, — прошептал Джонсон, — прямо девица на выданье.
— Точно. Я бы мимо такой не проехал. Две-три минуты и у нас будет машина.
Герхард как в воду глядел. Ровно через пару минут перед Мэтью затормозил вместительный «Купер». С тихим жужжанием тонированное стекло опустилось, в окне показалось розовощёкое лицо водителя.
— Тебе куда, детка?
— До Генусбурга довезёшь? — фальцетом пропищал Мэтью.
— До Ге-нус-бурга? Тебе это путешествие обойдётся в три штуки, крошка.
— Три штуки?! У меня столько нет. Может, по другому договоримся? — кокетливо улыбнулся Мэтью, ещё выше задирая платье.
— О'кей! — довольно оскалился парень. — Сначала я на тебе покатаюсь, а потом ты доедешь до Генусбурга. Согласна?
— Ишь, какой, — стрельнул глазками Даймонт. — А ты ездить-то умеешь? Я в тебе не разочаруюсь?
Водила распахнул пассажирскую дверь, похлопал рукой по сиденью.
— Круче меня во всём мире никого нет. Да ты ещё умолять будешь, чтобы я остановился. Да я так тебя укатаю — ты сознание от счастья потеряешь. Готовься к путешествию в рай, крошка.
Неожиданно щёлкнул замок водительской двери, парень вздрогнул, почувствовав, как в спину воткнулось что-то твёрдое. Над ухом раздалось суровое:
— Сам готовься.
Но окончательно его добила «красавица».
— Специально так долго ждали? — грубо сказала она и почесала чуть ниже спины.
— Ага, наслаждались бесплатным шоу, — второй налётчик в коротких штанах и рубахе с закатанными рукавами откатил сдвижную дверь, махнул рукой шофёру:
— Ну, привет, соскучился? Вот мы тебе компанию и составим.
Быстро закинув сумки в салон, Герхард и Мэтью уселись в удобных креслах. Дверь прокатилась по направляющим, чуть слышно сработала защёлка замка. Между лопаток водителя перестало давить, послышались быстрые шаги. В следующее мгновение он увидел другого бандита. Тот обходил машину спереди, заметил перепуганное лицо хозяина минивэна и, широко улыбнувшись, показал пистолет. Им оказались пальцы правой руки.
Устроившись на переднем сиденье, Стивен хлопнул водилу по плечу, тот включил передачу, пропустил попутную машину и вывернул с обочины. Автомобиль быстро набрал скорость. Скоро он уже мчался в потоке, ловко лавируя из ряда в ряд, если впереди мешалась медлительная фура или другой большегруз.
— Извини за цирк, приятель, — обратился к шофёру Стивен. — Просто мы долго ловили машину. Все проезжали мимо, как так и надо. Тогда мы спрятались, а сестру оставили у дороги. — Водила посмотрел через зеркало на пассажиров в салоне. Те пялились в окна, разглядывая проносившиеся там автомобили. — А насчёт денег она не шутила, нет их у нас.
— Да какие деньги? Я считаю, люди должны безвозмездно помогать друг другу.
— Молодец! Это ты верно заметил. Мы тоже тебе помогаем. До Генусбурга путь не близкий, с попутчиками всяко разно веселее будет. Не так ли?
Водитель кивнул и нажал на клаксон, понуждая серебристый «Слэш» уступить дорогу. Компактная машинка нырнула в сторону. Минивэн прибавил ходу, легко обставил бюджетную модель с маломощным движком. Шофёр увидел в зеркале, как «Слэш» вернулся на полосу и с каждой долей секунды становился всё меньше и меньше.
— Мы бы тебе и песню спели, — продолжал куражиться Джонсон, — да вот боимся — не понравится: слуха у нас нет и голоса хриплые.
— Так я это… шансон уважаю, пойте сколько угодно, — водитель снова посмотрел в зеркало. Теперь вместо серебристого седана там маячил чёрный внедорожник. В отличие от «Слэша» он рос на глазах, пока с рёвом не обошёл «Купер».
— Да нет, мы лучше помолчим. Как долго нам ехать?
— Это шоссе скоростное, часа через два будете на месте.
— Хорошо. Высадишь нас в пригороде и свободен.
60
Минивэн затемно притормозил возле таблички с надписью «Генусбург». Солдаты выскочили на дорогу, достали сумки, хлопнули дверцами. Шофёр поспешил скорее убраться от незваных попутчиков, какие-то странные они были на вид. И эти сумки… Кто знает, что в них лежит?
«Надо предупредить полицию, — подумал водила, обгоняя фургон. — Но сначала в бордель, снять напряжение».
— Так, до города добрались, нужно найти, где переночевать, — сказал Джонсон, провожая взглядом минивэн. Тот быстро удалялся, потом мигнул красными фонарями, заморгал указателем поворота. До солдат донёсся визг шин. «Купер» вильнул в сторону, обошёл фургон и резво покатил дальше.
В трёхстах метрах отсюда с обеих сторон дороги темнели какие-то здания. Невысокие в два-три этажа они давно стояли заброшенными. Когда-то здесь жил средний класс Генусбурга. Мэрия поощряла покупку жилья в кредит, банки давали деньги под низкий процент и многие из центра переехали в пригород.
Агрессивная реклама побуждала покупать дома в этом районе, обещая неповторимую природу и свежий воздух. Так и было до строительства ультрасовременного шоссе. Шум и высокая загазованность резко обесценили недвижимость.
Большая часть домовладельцев продала дома за бесценок и переехала жить в другие районы. Оставшихся жильцов выселили банки. К тому времени экономику Низебула парализовал кризис, многие остались без работы, выплачивать проценты по кредитам стало нечем.
Банки безуспешно пытались продать конфискованное жильё, чтобы как-то вернуть потраченные деньги. Агенты недвижимости сбились с ног, подыскивая покупателей, но никто не хотел ехать в этот район.
Лишившись крыши над головой, бывшие хозяева домов жили тут же на улицах. Криминогенная обстановка ухудшилась в разы. Даже полиция сюда ездила с опаской, чего уж говорить о простых людях.
Постепенно заброшенный район облюбовал криминал. Ставших бомжами домовладельцев выдавили прочь, тех, кто не хотел уходить убили, остальные убрались сами от греха подальше. Теперь здесь частыми гостями были наркоманы, проститутки и прочая криминальная шушера, но иногда заглядывали действительно важные птицы.
Поиски жилища продолжались недолго. В первом здании решили не останавливаться, во втором и третьем тоже. А вот четвёртый дом солдатам приглянулся сразу. Немного в стороне и на возвышении, из окон прекрасный обзор во все стороны и подходы видны как на ладони.
К тому времени луны взобрались выше далёкой стены деревьев. Мертвенно-бледный свет залил пригород, придавая заброшенным домам жуткое очарование. Где-то поскрипывали открытые двери, хлопали рассохшиеся рамы, звякали уцелевшие стёкла. В ровный гул шоссе вплетался долетавший издалека собачий лай, да одинокий галдёж взбалмошных птиц. Видно некоторые из пернатых не успели выяснить отношения днём, или приснилось что-то не хорошее.
Герхард толкнул скрипучую дверь. Три длинных тени упали на заваленный мусором пол, уткнулись головами в лестницу. Друзья вошли внутрь, под ногами заскрипел песок, осколки стекла, зашуршали обрывки бумаги. Тени запрыгали по ступеням, добрались до середины лестницы и двинулись в стороны.
Солдаты разошлись по комнатам первого этажа, элементарные правила безопасности требовали всё осмотреть, прежде чем остановиться на ночлег. Сквозь неряшливо заколоченные окна проникал лунный свет, призрачными кинжалами пронзал плавающую в воздухе пыль, падал на пол неровными полосами. В углах темнели кучи всякого хлама от пустых бутылок до использованных шприцев и презервативов.
