Окурков замолчал и посмотрел в окно.
– Жарко, – пробормотал он.
– Есть немного, – согласилась Маринка, – ну а потом?
– Когда я вышел, то подошел к ларьку и купил себе бутылку минералки. Уже было невтерпеж, хотя вроде и недолго ходил по улице. Потом я пошел обратно к машине, и тут раздался взрыв. Мне было бы совсем неинтересно, если бы меня увидели в это время в этом месте, и я пошел обратно к «десятке», и довольно-таки быстро, как я припоминаю.
– Сразу ушли? – уточнила я.
– Нет, не сразу, я со стороны посмотрел, конечно же, на это… на то, что произошло. Успел обо всем пожалеть. И о деньгах, и о Куделе…
– Да, приди вы на несколько минут позже, можно было бы деньги и не отдавать, – сказала Маринка.
– Мне уже могло ничего больше не понадобиться, – пробормотал Окурков, – если бы я пришел позже и задержался бы в машине.
– А что потом? – спросила Маринка.
– А что потом? Потом я пошел к… к машине Славика, – Окурков кивнул на Ажибайрамова, – он и был там, сидел за рулем, и мы уехали с этого места. По дороге обсудили ситуацию и решили перестраховаться на всякий случай. Ведь машину могли заметить… Вот и перестраховались, и приделали себе этот геморрой с угоном. Тогда нам казалось, что идея неплоха. Мда-а… Взбудоражены были немного, не продумали всех последствий.
Окурков замолчал.
– Ну что, девушки, узнали все, что хотели? – осторожно спросил Ажибайрамов.
Маринка посмотрела на меня.
– Почти, – сказала я.
– Что же еще? – немного нервно спросил Окурков. – Что еще?
– Не могли бы вы рассказать про поведение Куделя, – попросила я, – может быть, вы заметили что-то необычное?
– Ничего необычного не было. Все, как всегда. Знаете, Ольга… – Окурков замялся, – вас ведь Ольгой зовут, кажется, да? Знаете, Ольга, когда человеку дают деньги, настроение у него плохим быть не может.
– Может, – сказала Маринка, – если дают денег меньше, чем ожидалось.
– Этого не было! – резко ответил Окурков. – Мы сотрудничаем, как я уже сказал, не один год и хорошо знаем друг друга.
– Вы нас в чем-то подозреваете? – осторожно спросил Ажибайрамов.
– Не похожи вы на убийц, – сказала я, – чтобы убить Куделя, вам вовсе не нужно было это делать лично. Неужели было трудно найти специалиста?
Окурков кивнул:
– Нетрудно. И любого профиля.
– И все-таки, – настойчиво повторила я, – меня интересует Кудельников. Вспомните, пожалуйста, возможно, в машине было что-то непривычное. Может быть, коробка лежала или сверток?
– Был сверток, – сказал Окурков, – был, и я о нем в последнее время уже думал, и не один раз. Рядом с Куделем, сбоку от сиденья, лежал сверток. Что-то вроде коробочки средних размеров, завернутой в полиэтилен. Как только я подошел и постучал в стекло, Кудель отложил сверток, а до этого он его держал в руках.
– Значит, получается, что после вашего ухода он вполне мог снова взять этот сверток! – воскликнула Маринка.
– И я такого же мнения, – кивнул Окурков.
– Когда вы разговаривали с Куделем, в машине никого не было? – продолжила я свои вопросы.
– Нет, никого.
– А до вашего прихода вы не заметили, никто не выходил из машины? – спросила Маринка.
– Нет, никто не выходил, – Окурков отвечал демонстративно терпеливо, и было понятно, что ему хочется все это закончить, и чем быстрее, тем лучше.
– И Кудель не говорил, что у него вот-вот только что кто-то был и он с кем-то разговаривал? – спросила Маринка.
– Это было не в его правилах, – сказал Окурков, – каждый знает только то, что ему нужно знать, и не больше.
– Точно, – вставил Ажибайрамов.
Мы с Маринкой переглянулись
– Ну что ж, – сказала я, – мне кажется, что все, что мы хотели у вас узнать, мы узнали. Больше у нас вопросов нет.
– Ну хорошо, если так, – усмехнулся Окурков и посмотрел на часы. Я тоже взглянула на свои и кивнула вроде бы своим мыслям. Мы уложились в отведенное время, и до гипотетического звонка майору Здоренко оставалось еще целых пять минут.
– Вопрос есть у меня, – сказала Маринка, – выход у вас из этого кабинета обыкновенный или тоже, как и вход, с помощью этого вашего вышибалы?
– Я вас провожу, – сказал Окурков, вставая с кресла.
Мы тоже встали. Маринка подхватила свою сумку с кресла Ажибайрамова. Ажибайрамов при этом зачем-то отклонился назад. Окурков вышел из кабинета первым и, придерживая дверь, пропустил нас с Маринкой в коридор. В коридоре мялся у кондиционера гоблин Сережа. Увидев нас, он скользнул по нас с Маринкой равнодушным взглядом и вылупился на своего шефа.
– Иди пока к себе, Сережа, – сказал ему Окурков, и тот кивнул и потопал впереди нас, переваливаясь с ноги на ногу.
Окурков с Ажибайрамовым действительно проводили нас до выхода и пожелали на прощанье успехов и всяческих благ. Стоявший у Окуркова за спиной Ажибайрамов поддакивал и кивал. Особой радости на лицах этих господ не наблюдалось. Странно, правда? Мы пришли, и они были нам не рады, мы уходим – они тоже не рады. Вот какие парадоксы случаются в жизни.
Глава 10
Уже был довольно-таки поздний вечер, когда мы очутились на свободе.
– Ну что, на сегодня все, что ли? – устало спросила у меня Маринка.
– Хочется надеяться, – вздохнула я.
– Не поняла! – Маринка подозрительно взглянула на меня. – Я надеюсь, что хоть сейчас мы едем по домам?
– Сама надеюсь на то же самое, – ответила я. – Ты думаешь, что только тебе надоели все эти разъезды? Я тоже хочу в ванну и спать!
– Можно еще посмотреть, что там нам по телевизору покажут, – пробормотала Маринка, – но только после ванны и легкого такого, ненавязчивого ужина.
– Ненавязчивого ужина, – хмыкнула я. – Ты ананасов не наелась?
– При чем тут ананасы? – вздохнула Маринка. – Ты думаешь, они для меня имеют значение? Да я просто так завела эти разговоры, чтобы сбить спесь с придурков!
– Да все я поняла, – ответила я. – Не напрягайся ты так сразу!
– И не собиралась, – заверила меня Маринка, – я просто так, чтобы свою позицию обозначить.
Мы медленно подошли к моей «Ладе», и я отперла ее. Каждый шаг давался мне все с большим трудом. Не скажу, что я волокла ноги, но ходить, бродить и даже просто нажимать на педали не хотелось категорически. Я устала.
Маринка чувствовала себя так же.
Я упала на сиденье и с тоской подумала, что мне еще рулить и рулить до дома, простонала про себя и о себе и завела мотор.
– Слушай, Оль, – Маринка слегка наклонилась ко мне и зевнула, – а если, пока мы общались с этими двумя окурками, нам тот дебил с мышцами бомбу в машину подложил? Как, по-твоему, это может быть?
– Плевать, – ответила я и тронула машину с места.
– Вот и я так думаю, – ответила Маринка и прикрыла глаза.
Она-то глаза прикрыла, а мне вот стало не так спокойно, как было. Надо же ей было сказать такую глупость! Я покосилась на Маринку и ничего не сказала, потому что точно знала: стоит мне начать объяснять ей, как она не права, как мирная в плане беседа почти сразу же перейдет в какие-то ненужные крики, и хотя Маринка все равно будет не права, но настроение она попортит. Хотя, с другой стороны, небольшое выяснение отношений очень бодрит, а бодрости мне сейчас и не хватает…
Я свернула с основной дороги и, покрутившись по узким улочкам, почти пустым по причине позднего времени, направила колеса своей «ладушки» к самой кратчайшей дороге, идущей напрямик по окраине города мимо старого кладбища, мимо новостроек и пустырей, туда, где вот уже целый день ждет меня мой дом.
– Какую-то ты дорогу выбрала неудачную, – не открывая глаз, проговорила Маринка, – трясет и качает.
– А ты глаза открой, – посоветовала я ей, – качать и перестанет.
– Правда? – недоверчиво переспросила Маринка и открыла глаза. Она повертела головой, осматривая окрестности. – Зачем нам кладбище? – пробормотала она. – Ты ничего не говорила о поездке на кладбище.
– А мы на него и не едем, – успокоила я ее, – мы проезжаем мимо.
– Да?
– Надеюсь.
– Ну-ну, – Маринка снова зевнула, – как ты думаешь, они на самом деле не убивали Кудельникова?
– Пятьдесят на пятьдесят, – ответила я, – если он стал с них постоянно брать много денег, они могли и не выдержать. Там что-то такое в разговоре мелькнуло, помнишь, да? «И как банкир брал, и как бандит брал».
– «Но не больше десяти процентов»! – передразнила Маринка Окуркова.
– А сколько он отдал Кудельникову, не признался, зараза, это, наверное, чтобы мы не вычислили доходы от казино, – заметила я.
– Так и есть, – пробормотала Маринка, не открывая глаз.
Кладбище, мелькнув справа сзади последним столбом своего красного кирпичного забора, исчезло, и начались новостройки.
– Где это мы? – Маринка наклонилась вперед, и некоторое время молча рассматривала выплывающие из нависающей темноты ночи контуры будущих жилых домов.
– Не узнала? – улыбнулась я. – Была такая песня «Увезу тебя я в тундру». Помнишь?
