– Мухи дохлые! – поморщился майор. – Зарядочку нужно делать, пробежечку, отжались бы от пола раз этак двадцать для затравки, и все, чувствовали бы себя людьми, а не… ха-хах-ха! – майор Здоренко искренне рассмеялся, – а не сонными бабами!
Я налила чай себе и майору и снова села на табурет, терпеливо ожидая продолжения. Оно не задержалось.
– Удивляешься? – спросил майор. – А зря, я от чистого сердца!
– Да? – без эмоций спросила я.
– Конечно! – майор Здоренко удивленно взглянул на меня. – А ты думала, что я тут на свиданку к тебе прибежал? Больно ты мне нужна!
Я пожала плечами, майор Здоренко хмыкнул.
– Мне сегодня утром доложили, что обнаружили твою машину всю раз… это… раскуроченную, в котловане недорытом, на стройке. И в машине два пулевых отверстия. Я думал, что тут никого не обнаружу, и уже приготовился обыски начинать, расследование, а ты – живая, здоровая, сонная, розовая!.. Рад за тебя!
Майор начал шумно пить чай, подошла Маринка и тоже села рядом со мною.
– Ну что вы на меня смотрите, как на Деда Мороза? – внезапно резко спросил майор. – Я жду объяснений, и поживее! Если вы живые, то не хера и тянуть! Давай, давай, Бойкова, колись, мне некогда! Что за херня происходит?
Я вздохнула и начала колоться. Хоть я и категорически не выспалась, но все-таки успела немного подумать и рассказала не совсем все, что произошло, но почти. Например, я не рассказала про Эльвиру Николаевну, точнее, про ее дочку, решив, что пока майору обо всем этом знать рано. А во-вторых, я не рассказала про мотоциклиста Константина. Ну сами посудите: две одинокие девушки приглашают, на ночь глядя, парня, с которым случайно познакомились на улице, к себе в гости, поят его кофе, а потом спокойно выставляют за дверь. Представили эту ситуацию? А теперь представьте, как бы ржал майор Здоренко, если бы все это услышал. Тоже представили? Вот поэтому я ему ничего и не сказала.
Маринка – та вообще молча сидела рядом со мною и только кивала головой в такт, наверное, своим мыслям или ритму нашего разговора, не знаю, не приглядывалась.
Когда я закончила, майор Здоренко только хмыкнул.
– Это вы, девки, от безделья дурью маетесь, – сказал он, – вам бы да замуж, да детей в доме ораву, а вы? Я вот, помню, картину смотрел по телевизору, там одна баба тоже все расследовала, расследовала, так ей уже, старой калоше, под сто лет, а она все расследует! И – ни детей, ни плетей! А потом все пишет, пишет, пишет… Херь, в общем, одна, для телика еще потянет, а в жизни – это дурдом, вот!
Я покосилась на Маринку. Маринка пожала плечами.
– Мисс Марпл, наверное, – сказала она.
– Или «Она написала убийство», – заметила я.
– Да, как-то так! – согласился майор Здоренко. – Ну, для справедливости хочу сказать, что вы, конечно, поработали, и есть подтверждения найденной вами информации. В машине Куделя обнаружены остатки «дипломата», а в нем – остатки баксов. Где-то штук тридцать или пятьдесят. Точнее определить нельзя: все сгорело, на хер. Мы еще думали: зачем ему такие деньги, если выехал только на один вечер? А, оказывается, оно – вон оно что! Ну это мы еще проверим и посмотрим. «Крыша»… хм… да и без них я знал, что он «крышу» делает! Тоже мне новость!
Майор Здоренко закурил и побарабанил пальцами по столу.
– Ну, в общем, так, девки, – сказал он. – Побродили ночью по стройкам? Мало вам! Имейте в виду, если я завтра найду где-нибудь обгоревшие от вас запчасти, то буду знать, что вы по своей собственной дури сами полезли в новое какое пекло. Бросьте все это, иначе буду просто сажать под замок! Что это такое? Разве это занятие для вас?
– Занятие, – сказала Маринка.
– Это потому, что другого нету, Широкова! – рявкнул майор.
– А почему вы про другое дело заговорили? – спросила я. – Еще это не закончено.
– Это для вас не закончено, а мы уже почти все сделали. Парень арестован, показания дает, все, в общем, идет своим чередом.
– Он тут ни при чем, – сказала я.
– Ну это не тебе судить, Бойкова, – сказал майор Здоренко, – и не мне. Это суд решит! Самый гуманный и так далее! Ну ладно, – майор встал и отодвинул табурет ногой, – спасибо за угощение, но яичница была недожаренная. Пока!
Он, громко топая и задевая за двери, вышел, обулся в коридоре, крикнул напоследок еще какую-то чушь, кажется, насчет замужества, и ушел, захлопнув за собой дверь.
– Будем спать? – с безнадежностью спросила меня Маринка.
– Не-а, – вздохнула я, – поедем.
– Не на чем, – вздохнула Маринка.
– Такси возьмем, – вздохнула я.
– Надеть нечего, – вздохнула Маринка, – все вчера испачкалось… помялось…
– Я тебе подберу что-нибудь, – вздохнула я.
– Пошла ты к черту, – вздохнула Маринка.
– Вместе пойдем, – вздохнула я.
Мы с ней взглянули друг на друга и рассмеялись. Ну что же поделаешь, если день начался?
Собирались мы быстро и весело. И полутора часов не прошло, как мы с Маринкой вышли из дома, свежие и красивые, поймали мотор и поехали в гости к Эльвире Николаевне.
Эта вредная тетка была дома. Она посмотрела на нас через дверной глазок, долго ворчала и копошилась в прихожей, прежде чем нам отворила.
– Я занята, девушки, и плохо себя чувствую, – сказала она, не пуская нас в квартиру.
– Здоровья вам, Эльвира Николаевна, – пожелала ей Маринка, – а с памятью у вас все нормально?
– А что такое? – Эльвира Николаевна с подозрением прищурилась и затаилась, ожидая следующего вопроса.
– Да просто вы забыли нам сказать, что ваша дочь была знакома с Кудельниковым, потому что… – Маринка сделала паузу, и Эльвира Николаевна быстро отошла внутрь квартиры.
– Заходите! – сказала она. – Ну что вы так громко разговариваете! – упрекнула она нас, когда мы вошли и она заперла за нами дверь, – тут же соседи такие любопытные!
Мы не стали проходить в комнату, нам это было не нужно.
– Что вам нужно? – хмуро спросила нас Эльвира Николаевна.
– Зачем вы встречались с Кудельниковым и что вы ему говорили? – сразу же спросила я.
– А я, это… – Эльвира Николаевна шлепнула губами, помолчала и призналась: – Света попросила ему передать его вещи, вот и все. А мне что? Мне не тяжело! Я понимаю, что ей было тяжело с ним самой встречаться. Я все должна понимать, а сердце, знаете, как болит? Вы не знаете! Вот воспитаете дочь, вложитесь в нее до конца, а как жизнь пойдет у нее насмарку, так вы и… и поймете!
Эльвира Николаевна зашаркала тапочками на кухню, а мы с Маринкой остались стоять в коридоре.
– Эльвира Николаевна, – позвала я хозяйку, – а как нам найти Свету?
– А зачем вам? – быстро спросила Эльвира Николаевна из кухни.
Мы с Маринкой подумали и все равно не стали проходить. Эта неаккуратная, неприятная квартира не располагала к долгим визитам.
– Мы бы хотели с нею поговорить, – сказала я. – Где ее найти?
– В шейпинг-центре она, – Эльвира Николаевна снова вышла в коридор. Глаза у нее были красные. – Она там тренером теперь работает. После того как ее Кудельников этот уволил. Вот туда и езжайте, если она еще захочет с вами разговаривать. Она – не я. Она может вам и хлестко сказать. Вот так вот.
Мы вышли, снова поймали такси и направились в шейпинг-центр, по некрасивой гримасе судьбы располагавшийся совсем недалеко от редакции.
– Ты знаешь, Оль, – сказала Маринка, – у меня такое ощущение, что все начинается сначала. Если и закончится так же, как вчера, то я на это не согласна.
Шейпинг-центр располагался на тихой улице с односторонним движением.
Мы подошли к нему со стороны центрального входа, и первое, что мы увидели, был темно-синий «Опель-Кадет», стоящий у входа.
– А этот транспорт я уже видела, – сказала мне Маринка.
– Я тоже, – сказала я, и мы вошли в здание шейпинг-центра.
Эпилог
Занятия здесь еще не начались, но люди подтягивались, и мы прошли мимо вахтерши без вопросов с ее стороны.
– Что нам здесь нужно? – спросила меня Маринка, оглядываясь и прислушиваясь.
– Как ты думаешь, машина принадлежит вахтерше? – спросила я.
– С ума сошла?
– Значит, как минимум директору! – сказала я.
– Не как минимум, а директору, – поправила меня Маринка. – Светка же приезжала на этой тачке, а твой любимый гоблин-дроблин сказал, что она перекинулась на другого какого-то начальника.
– Логично, – сказала я, – значит, ищем кабинет директора.
Помещение шейпинг-центра было небольшим, и административные кабинеты мы нашли быстро. Они были все заперты, кроме одного, на котором висела табличка с указанием, что это кабинет директора.
– Везет нам на такие кабинеты, – прошептала Маринка, – я что-то боюсь заходить. У меня плохие воспоминания связаны с директорскими кабинетами.
Я промолчала и легко потянула дверь на себя. Послышались голоса. В кабинете кто-то разговаривал.
– А ты как думал? – сказал женский голос. – Я – женщина дорогая и тратить свою жизнь за гроши не собираюсь!
