Оставался рот. К счастью, он был широко открыт, хотя, чтобы осмотреть все как следует, ей пришлось сломать челюсть. Весь рот, горло и гладкая розовая слизистая поверхность щек были покрыты многочисленными порезами и кровоподтеками. Дарби приподняла язык, после чего погрузила пинцет в горло. Инструмент наткнулся на что-то твердое.
— Что там? — спросил Куп.
— Не знаю. Подайте мне щипцы.
— Вообще-то это я должен… — начал Эллис.
— Сэм, просто подайте мне эти чертовы щипцы!
Ей был нужен фонарь поярче. Дарби потянулась вверх и, ухватившись за пластмассовый рычаг одной из стационарных ламп, направила яркий диск на лицо жертвы. Найти нужный угол освещения оказалось делом одной секунды. И вот уже рот ярко освещен. В горле совершенно определенно что-то было.
Эллис хлопнул по ее ладони щипцами, всем своим видом давая понять, что он здесь не лаборант. Прежде чем вернуться к работе, Дарби успела заметить ухмылку на лице Купа.
Щипцы легко нащупали цель, но извлечь странный предмет из горла оказалось гораздо сложнее. Что бы это ни было, оно торчало глубоко в пищеводе. Дарби несколько минут раскачивала и тянула его щипцами. И вот она держит в щипцах флешку, к которой красной резинкой для волос привязан отрубленный человеческий мизинец.
Глава 59
Палец принадлежал женщине. Красный лак на длинном ногте был поцарапан. Такой же лак Дарби видела на ногтях Сэйры Кейси. Такой же красной резинкой были стянуты ее волосы на снимках, приколотых к дверце шкафа. Ее футболка была испачкана ее собственной кровью из отрубленного пальца. И кричала она на тех снимках не от страха, а от боли.
Дарби положила флешку вместе с пальцем в приготовленный Купом лоток.
— С этого пальца необходимо снять отпечаток, — дрожащим голосом сказал Кейси.
— Я сейчас это сделаю, — отозвался Куп.
Кейси отошел от стола, и Дарби быстро прошептала Купу:
— Как только снимешь отпечаток, немедленно положи палец на лед и с кем-нибудь из федералов или спецагентов отправь в Масс Дженерал к доктору Иццо.
— Это парень, который пришил палец Дэйлу Брауну?
— Он самый. Иццо это удалось только потому, что мы сразу положили палец на лед.
Куп ушел, а Дарби подняла глаза на Эллиса.
— Мне нужны щечные тампоны на стержне, — сказала она.
— Они лежат там же, где и всегда, — заявил Эллис, тыча пальцем в сторону шкафа на другом конце комнаты.
— Я знаю. Я хочу, чтобы вы мне их принесли.
Эллис снова театрально вздохнул и пошел за пакетами. Несколько секунд спустя он вернулся и, вскрыв один из них, подал Дарби пластиковый стержень с крошечной белой щеткой на конце. Она сунула щетку в рот жертвы и поскребла ею внутреннюю поверхность щеки, после чего поместила ее в пластиковый стерильный цилиндр, который Эллис уже держал наготове. Эти тампоны были ей необходимы для анализа ДНК. Покончив с этим, она взялась за инструменты для соскоба подногтевого содержимого. Эллис прекратил жаловаться и возмущаться и принялся безропотно ей помогать. Войдя во вкус, он даже взял планшет, оставленный на столе Купом, и начал делать заметки. Дарби выключила яркий свет за столом и взялась за криминалистический фонарь с зеленым фильтром. Она снова осмотрела рот жертвы и нашла прилипшее к щеке волокно, судя по размеру и форме — ворсинку от ковра. Она опустила его в подставленный Эллисом прозрачный пакет.
И это было не все. Вскоре она увидела белокурый волос — к сожалению, без битком набитой молекулами ДНК луковицы. Черная чешуйка, похожая на крошечный кусочек кожи, прилипла к одному из больших коренных зубов. Она осторожно отклеила ее от зуба.
Доктор Эллис склонился над телом.
— А это, случайно, не шмель? — удивленно спросил он.
— Это пчела, — кивнула Дарби, — но не совсем обычная.
— Откуда вы знаете?
— У нее полностью черное тельце без желтых или оранжевых полосок. И еще у нее аномально большие глаза. Доктор Перкинс, подайте мне, пожалуйста, одну из банок для образцов. Банки вон там, на полке… Нет, на нижней полке. Спасибо.
Она бросила пчелу в банку и еще раз направила луч фонаря в рот жертвы. Осматривая складки между губами и деснами, она вдруг заметила едва заметное свечение. Дарби моргнула и сосредоточилась. Свечение исчезло.
Но она не сомневалась, что там что-то есть. Она что-то заметила на слизистой оболочке под верхней губой жертвы.
Дарби отошла от тела, взяла ультрафиолетовый криминалистический фонарь и снова заглянула в рот погибшего, всматриваясь в розовую полость между зубами и щекой. Там ничего не светилось. Она медленно поворачивала фонарь, меняя угол освещения. Там что-то было, она знала, что ей не…
Вдруг на мягких тканях за нижней губой люминесцентным светом вспыхнули какие-то очертания. Дарби еще раз повернула фонарь, пытаясь добиться максимальной четкости, и замерла.
Боковым зрением она заметила, что Эллис тоже наклонился над телом.
— Это еще что такое? — воскликнул он.
— Напоминает какой-то символ. Где Куп?
— Где-то здесь. Подождите.
Дарби не знала, что означает этот символ, но понимала, что смотрит на татуировку, сделанную во рту человека при помощи каких-то чернил, незаметных невооруженному глазу. Она вспомнила используемые в ночных клубах, увеселительных парках и некоторых ресторанах штампы. Когда человек входил в подобное заведение, на его руку ставили невидимую печать. После этого посетитель мог входить и выходить по собственному усмотрению. Ему было достаточно поднести руку к черному фонарю, и персонал убеждался в том, что данный клиент уже платил за вход. Люминесцентные чернила легко смывались с кожи. Чернила на губе этого человека были нанесены с помощью татуировки. И сделано это было в недоступном взгляду месте.
Куп подошел к столу и наклонился над телом, чтобы получше разглядеть то, на что показывала Дарби. Они обсудили, как им сфотографировать символ.
— У нас здесь нет соответствующего оборудования, — напомнил Куп.
— Который час?
— Без четверти шесть.
— Звони в оперативный отдел.
Фотографы-криминалисты Бостонского департамента полиции жили внутри определенного радиуса, что позволяло им явиться в лабораторию или на место преступления не позднее чем через час после вызова.
Доктор Перкинс попросил Дарби подвинуться. Она сделала шаг в сторону, а странный человечек протянул руку и длинным пинцетом поймал маленького коричневого паука, пытавшегося выбраться изо рта жертвы.
Глава 60
Куп помог ей сфотографировать торс жертвы и нарисовать диаграмму ран и повреждений с указанием местоположения каждого из них и его размеров. Помимо собственной воли Дарби продолжала коситься на открытый рот. Ей казалось, что оттуда вот-вот появится очередное мерзкое создание.
На ранах и коже они нашли какие-то волокна и много пыли. На плече жертвы засохла белая капля, похожая на свечной воск. Они взяли у погибшего анализы крови.
— Мне надо кое-кому позвонить, — сказала Дарби. — Я быстро.
Отойдя в сторону, она сняла маску, взяла телефон и набрала прямой номер, который ей дал профессор Гарварда.
— Профессор Росс, это Дарби МакКормик. Я вам уже сегодня звонила.
— Да, да, конечно. Латинская фраза. — Судя по голосу, у профессора разыгралась простуда. — Я кое-что для вас подготовил.
— Мне сказали, что в ней говорится о человеке, некогда наслаждавшемся жизнью, но преобразившемся после смерти.
— Это правильная интерпретация. Большинство ученых сходится на том, что эту фразу произносит Смерть. Она напоминает человеку о преходящей природе радостей жизни. Другие ученые считают, что фраза Et in Arcadia ergoпредставляет собой анаграмму латинской фразы I tego arcana Dei, что означает «Изыди! Я храню тайну Господню». Я не хочу заваливать вас информацией, потому что не совсем понимаю, что именно вы хотите узнать.
