Она окинула взглядом необъятную гостиную и примыкающую к ней кухню. Да, здесь имелась самая настоящая кухня. Она ничуть не удивилась бы, если бы в комнату впорхнула горничная со страниц романов Джейн Остин и, присев в реверансе, сообщила, что герцогиня готова их принять.
Не дождавшись ни дворецкого, ни горничную, Дарби повернулась и, волоча за собой чемодан на колесиках, направилась в спальню размером с ее квартиру. Куп уже стоял рядом с гигантской кроватью, разглядывая высоченные потолки и лампы на тумбочках из вишневого дерева. На белом бархатном одеяле лежала гора пакетов с одеждой. Порывшись в них, Куп горестно вздохнул.
— Белые плавочки. Мне что, десять лет?
— Давай кое о чем договоримся, — предложила Дарби, выскальзывая из кожаной куртки. — Никаких разговоров о деле.
— Меня это вполне устраивает. Я хочу отдохнуть от всего этого.
— Ты хочешь спать?
Он покачал головой, разглядывая синюю сорочку.
— Я все равно не смогу уснуть. Что мне хочется, так это горячий душ.
— Ты не возражаешь, если я приму его первая?
— Нисколько. А я тем временем совершу налет на мини-бар.
Окна ванной, выложенной черным и белым мрамором и оснащенной просторной джакузи, выходили в парк. Дарби начала раздеваться, любуясь рассеянным светом фонарей на улице.
Она встала под душ, и ей показалось, что она готова стоять так целую вечность. Но времени у нее не было, потому что она хотела каждую свободную секунду проводить с Купом. Где-то в глубине души она испытывала чувство вины за это аномальное, с учетом жутких событий дня, волнение. Какое она имела право быть счастливой, в то время как Кейси умирал от ужаса за близких!
Куп был здесь, она осталась наедине с ним в одном из самых роскошных и романтичных отелей мира и хотела сполна воспользоваться этим обстоятельством. Жизнь уже неоднократно демонстрировала ей, что запланировать идеальный момент или настроение просто невозможно. И то и другое приходилось терпеливо поджидать и, когда они подворачивались, следовало хватать их обеими руками. Она не собиралась упускать возможность, которую жизнь подарила ей сегодня.
Выйдя из душа, она несколько мгновений размышляла над тем, стоит ли сушить феном волосы. В конце концов она просто вытерла их полотенцем, зачесала назад, подняла и заколола шпильками. После этого тщательно подвела глаза, нанесла на веки тени и подкрасила губы блеском.
Первым делом она скользнула в специально приобретенное для такого случая белье, а затем в платье и туфли. Обычно она покупала практичную и удобную одежду. Дарби никогда не следила за модой, но у нее было врожденное чувство стиля и она любила быть на высоте положения в тех редких случаях, когда в этом возникала необходимость.
Все подруги Купа были женщинами до мозга костей. После напряженного рабочего дня они любили прошвырнуться по ночным клубам. Самым одаренным из них обычно удавалось соединять слова в связные предложения, но обычно они выбивались из сил и оставляли эти попытки уже после нескольких минут разговора. Дарби знала, что заткнет их за пояс по части интеллекта. Что касалось внешности, то при условии правильного выбора одежды она ни в чем им не уступала. Именно с этой целью она и купила серое короткое платье в стиле двадцатых годов с глубоким вырезом на спине. Ее скудного опыта приобретения одежды на распродажах было достаточно, чтобы понять: прежде этот шелковый шедевр с овальной горловиной и глубоким вырезом на спине стоил целое состояние. Тяжелые ботинки сменили черные туфли с атласными бантами.
Дарби подошла к зеркалу и залюбовалась сексуальным, но элегантным платьем. С высоко поднятыми волосами она напоминала современную Одри Хепберн, хотя и сомневалась, что упомянутый эталон стиля обула бы туфли на четырехдюймовой платформе и с вырезом на пальцах.
«Эти туфли были бы просто бесподобны в сочетании с одним бельем», — решила Дарби.
Она одернула платье и приоткрыла дверь ванной.
Куп все еще стоял возле кровати, перебирая свой новый гардероб — брюки, джинсы, носки, пакеты с рубашками и футболками. Он успел снять рубашку и носки. Белая майка плотно облегала рельефные мышцы его груди.
Вдруг он поднял глаза и увидел Дарби. Если она и испытывала сомнения относительно правильности своей затеи, то при виде потрясенного лица Купа они бесследно испарились. Он изумленно застыл на месте, но спустя мгновение понял, что бесцеремонно пялится на нее, и отвел глаза. Отвернувшись, он взял с тумбочки стакан с виски.
— Ты ничего не хочешь мне сказать? — не выдержала Дарби.
— Ты выглядишь просто потрясающе! — Он сглотнул и добавил: — Как всегда.
— Спасибо.
Он сделал глоток и вытер губы тыльной стороной руки.
Дарби подошла и положила руки ему на грудь. На высоких каблуках она была почти одного с ним роста. От него пахло алкоголем. Она осторожно провела кончиками пальцев по его груди и плечам. Потом, обняв его за шею, привлекла к себе и поцеловала в губы.
— Оно расстегивается на спине, — прошептала она. — Вот так.
Платье упало к ее ногам, и у Купа перехватило дыхание. Увидев, что скрывалось у нее под платьем, он покраснел до кончиков волос.
Он обхватил ладонями ее лицо, а Дарби потянула вверх его майку. Он поднял руки, и Дарби сдернула майку и отшвырнула ее в сторону. Ее руки поспешили вернуться к его телу, заскользили по гладкой коже его груди, туго обтянувшей словно высеченную из мрамора фигуру.
Дарби прижалась к Купу, и они поцеловались еще раз, уже медленнее и глубже. Теплые ладони Купа соскользнули на ее талию, а потом на ягодицы. Она тихонько застонала и почувствовала, как он напрягся. Дарби вдруг осознала, что этот момент полностью соответствует фантазии, которую она вынашивала с того самого дня, когда Куп улетел в Лондон.
— У меня один вопрос… — прошептала она.
— Какой? — хрипло спросил он.
— В туфлях или без?
— Конечно, в туфлях, — сглотнув, ответил он.
Она поцеловала его в шею. У него снова перехватило дыхание, и Дарби начала целовать его в грудь, чувствуя, что его сердце бьется все чаще и чаще. Потом скользнула ладонью по туго натянувшейся ткани его брюк и расстегнула пряжку ремня. Его пальцы стиснули ее локти. Дарби расстегнула молнию. Брюки упали на пол, а Куп закрыл глаза и запрокинул голову. Пальцы Дарби скользнули под резинку трусов.
— Дарби, я… я…
Он осекся. Его ресницы задрожали, а она снова провела ладонями по его груди и ласково обхватила его голову.
— Куп.
Когда он открыл глаза, в них блестели слезы. «Неужели он плачет?»
— Я тебя люблю, — прошептала она. — Я всегда любила и буду любить только тебя.
— Я знаю. — Куп уже не скрывал слез. — Я знаю, что ты меня любишь, — повторил он. — Но я не могу. У меня есть другая.
Глава 63
Дарби смутно осознавала, что перед ней стоит Куп, что по его щекам текут слезы, но самой ее в комнате уже не было. Ее сознание отделилось от тела. Такие моменты часто обыгрывались в телевизионных шоу и романтических комедиях. В заезженных и мелодраматических сюжетах отвергнутая женщина неизменно превращалась в несчастную и внушающую жалость жертву. Всякий раз Дарби хотелось крикнуть: «Хватит распускать сопли! Соберись! Сделай что-нибудь!» Но одно дело — наблюдать за слезливой сценой из уютной и безопасной глубины кресла, совсем другое — неожиданно стать ее героиней.
Куп вытер ладонями лицо и подобрал брюки с пола. Но вместо того, чтобы надеть их, сел на край кровати и наклонился вперед, видимо, чтобы скрыть более чем очевидную эрекцию.
«По крайней мере, тебе удалось его возбудить, — раздался у нее в голове насмешливый внутренний голос. — Хоть что-то тебе удалось сделать правильно».
Куп оперся локтями о колени и сделал глубокий вдох.
— Прости, Дарби, — дрожащим голосом произнес он.
Она открыла рот, чтобы что-то сказать. Она хотела что-то сказать, но ее мозг каким-то образом утратил связь с языком.
