В октябре 1941 года массовые расстрелы были перенесены на IX форт. 4 октября здесь было убито 1845 евреев – все поголовно обитатели «Малого гетто», кроме ремесленников и специалистов, имевших так называемые «Удостоверения Йордана», но включая больных и врачей инфекционной больницы. Самая большая – и не только в Каунасе, но и в Литве – акция уничтожения евреев была произведена 28–29 октября. В первый из этих дней, в 6 часов утра всех жителей гетто выстроили на площади Демократов в десять колонн. В первой и второй – семьи членов юденрата и полицейских, в третьей – семьи работников администрации гетто, в остальных – все остальные. Первые две колонны были пропущены беспрепятственно, а начиная с третьей – пошла «классическая» селекция: нетрудоспособные – направо (для расстрела), остальные – налево. Около 9200 тысяч старых, больных и физически слабых, а также детей были переведены под охраной на территорию бывшего «Малого гетто», откуда назавтра их доставили в IX форт, где для них уже были вырыты траншеи. Расстрельная команда – 1-й полицейский батальон под командованием и при участии немцев. Спастись удалось только одному мальчику – Юделю Бейлесу. В гетто оставалось всего около 17 тыс. евреев, не было ни одной семьи, которая бы не потеряла своих близких.
После «Большой акции» и вплоть до 26 марта 1944 года массовые расстрелы каунасских евреев не проводились. Но сами расстрелы на IX форте продолжались: 25 и 29 ноября 1941 года там нашли свою смерть еще 4934 еврея, но на сей раз не из Каунаса, а депортированные из Берлина, Франкфурта, Бреслау и Вены.
Осенью 1941 года в гетто была создана еврейская администрация – так называемое самоуправление под руководством юденрата. Важнейшим из его отделов был тот, что ведал распределением рабочей силы и организовывал отправку евреев на разные работы по указанию властей. Именно с трудовым использованием связывались надежды на выживание: пока немцам нужна еврейская рабочая сила, они не будут ее ликвидировать. Самым важным объектом, где использовались еврейские рабочие, сначала было строительство военного аэродрома в Алексотасе, где работали сотни евреев. Тысячи евреев-ремесленников работали в полутора сотнях мастерских в гетто и вне гетто, причем портные и прачки выполняли заказы вермахта. Летом 1942 года для еврейских бригад, работавших за пределами гетто, были созданы рабочие лагеря, чтобы не ходить каждый день из гетто на работу и обратно. Такие лагеря были созданы в г. Ионава (ок. 100 чел.), Палемонас (больше 100), Кедайняй (250–300), Кайшядоряй (300), Бабтай (ок. 1500).
С самого начала гетто особую роль в его жизни играла еврейская полиция. Ее начальником был член юденрата М. Копельман, а его заместителем капитан М. Брамсон. В полицию принимались молодые и здоровые мужчины, служившие в армии: число полицейских выросло от 60 до 220–230. Большинство евреев были недовольны своими полицейскими, часто избивавшими узников, отбиравшими у них продтовары у ворот, бравшими взятки. 27 марта 1944 года гестапо обвинило полицию гетто в связях с советскими партизанами и содействии побегам узников: на IX форте каждого полицейского допрашивал лично обершарфюрер СС Бруно Китель, палач Вильнюсского гетто в сентябре 1943 года: 34 полицейских не вернулись в гетто, а из остальных организовали «Службу порядка» (около 40 чел., начальник Бенно Липцер). Служба порядка действовала до ликвидации гетто. Полиция гетто должна была исполнять приказы оккупационной власти и юденрата.
После «Большой акции» в гетто, естественно, возникли и первые группы сопротивления, представляющие различные еврейские политические движения довоенной Литвы. Коммунистические и просоветские группы были объединены в единый орган сопротивления – «Антифашистскую Боевую Организацию» (АБО), руководителями которой стали Х. Елин и Дм. Гельперн. Они были связаны с партизанскими отрядами, перейти к которым и воевать против немцев в их рядах и было одной из главных задач этого крыла: удачи чередовались с провалами, но примерно 250 подпольщиков попали в леса и около 100 из них погибли в боях.
Чуть позже – весной 1942 года – в гетто организовалось и сионистское подполье. Различные группы («Иргун», «Бейтар», «Хашомер хацаир», «Гахалуц» и др.) создали руководящий центр – МАЦОК (Центр сионистов Вилиямполе Каунас). В «Бейтаре» и в «Иргуне» состояли и Виктор с Тамарой Лазерсоны, храня эту принадлежность в глубокой тайне друг от друга. В целом для сионистского подполья главным была не вооруженная борьба, не саботаж и диверсии, а сохранение, так сказать, генофонда и еврейской самоидентификации, а также – вопреки всему – подготовка к будущей жизни в Палестине. Части сионистской молодежи этого казалось слишком мало, они хотели вооруженной борьбы и искали контакт с партизанами в лесах. Весной 1943 года оба крыла подпольщиков установили связи и друг с другом.
21 июня 1943 года Гиммлер приказал командиру СС и полиции Остланда Фридриху Еккельну реорганизовать не позднее 1 августа все гетто Остланда в концлагеря («казернирунг», или «перевод на казарменное положение», как это называется в дневнике Тамары). Но в Каунасском гетто это произошло даже не в сентябре 1943 года, как пишет А.Бубнис, а в ноябре.
Контроль над гетто перешел от комиссара города как представителя гражданской администрации в руки СС, последним комендантом гетто-концлагеря был назначен оберштурмбаннфюрер СС Вильгельм Гекке. Евреям более не разрешалось работать за пределами лагеря; около 3000 из них вывезли 26 октября 1943 года в рабочие лагеря в Эстонии. Контроль над евреями еще больше ужесточился. Число еврейских рабочих бригад было сокращено с 93 до 44. Евреи должны были работать только в изолированных лагерях, около 4 тыс. чел. – в двух лагерях: Алексотас и Шанчяй – переодели в полосатую одежду. В Вилиямполе осталось ок. 8 тыс. узников, большая часть их работала в мастерских. При этом прекратили свою деятельность юденрат и самоуправление.
Утром 26 марта 1944 года, когда взрослое работоспособное население работало, в гетто прибыли эсэсовцы и украинские полицейские. Они заходили в дома и выволакивали детей и нетрудоспособных. Набралось около 1700 чел., примерно 800 из них расстреляли на IX форте, остальных вывезли в неизвестном направлении (предположительно в лагеря смерти Аушвиц и Майданек). Было арестовано и 130 еврейских полицейских, 34 из них расстреляны.
7 апреля, не сказав никому ни слова – даже брату, Тамара благополучно совершила побег из гетто и шагнула в свою новую литовскую жизнь, под защиту хуторского убежища. До ликвидации гетто оставалось всего два месяца…
Ликвидация началась 5 июля 1944 года, в связи с приближением фронта.
Командовал, как и в Вильнюсе, Китель. Мужчин отделили от женщин с уцелевшими детьми, и всех депортировали в концлагеря: мужчин, и среди них отца Тамары, в Дахау, а женщин, и в их числе ее мать, – в Штутхоф. Первую партию – 1200 женщин – вывезли 8 июля водным путем, остальных – поездом: 10 июля – 2500 мужчин, 12 июля – около 2000 женщин (вместе с узниками Шяуляйского гетто) и 13 июля – еще 900 человек.
Около 2000 каунасских евреев строили в Дахау подземный авиационный завод. Каждый день умирало по несколько человек, но особенно большая смертность была в октябре-ноябре 1944 года: среди умерших тогда и бывший председатель юденрата Элькес, а профессор Лазерсон, отец Тамары, умер 6 декабря. Когда 30 апреля 1945 года Дахау освободили американские войска, среди уцелевших узников было и около 1000 каунасских евреев (около 100 из них вернулись в Литву, большинство осталось на Западе).
Женские партии из Каунаса прибыли в Штутгоф, соответственно, 19 и 26 июля. Когда приблизился фронт, немцы эвакуировали и их (на баржах, на запад через Балтийское море). Лишь немногие еврейки из Каунасского гетто дожили до дня своего освобождения англичанами возле г. Нойштат. Доктора Регины Лазерсон, матери Тамары, не было среди них: заразившись тифом, она умерла в лагерной больничке в самом начале 1945 года.
Часть узников Каунасского гетто при его ликвидации спряталась в опустевших зданиях, и для их выявления или уничтожения начались поджоги и подрывы зданий: единственным уцелевшим зданием была тюрьма. Около 1000 евреев погибли, но 300–400 узников спаслись. Пожары продолжались до 29 июля, а 1 августа Каунас освободила Красная армия. Регистрация уцелевших зафиксировала 634 еврея.
До войны, напомним, их в Каунасе было не менее 33 тысяч.
3Без тени преувеличения: 13—15-летняя девочка – настоящий хронист Каунасского гетто! Многие исторические свидетельства «Дневника Тамары» и ее автокомментарии (в тексте, в предисловии, в очерках) поистине уникальны. Не сомневаюсь, что сообщаемым ею фактам еще предстоит отразиться в будущих обобщениях.
В нынешних, например, я не нашел сведений о покушении Наума Мекка на коменданта 16 ноября 1942 года и о его публичной казни через два дня (зрелище виселицы и «живой» смерти глубоко поразили тогда Тамару: с той поры размышления о жизни и смерти, о хрупкости первой и о неотвратимости второй – постоянный мотив ее дневника).
