потому что думал, где ты. Я должен знать, где ты, Милена. В любое время.
— Ты знал, где я. Я звонила каждый час, — возражает она. — Со мной было четыре телохранителя. Ты мог позвонить им и проверить.
Я дважды звонил Стефано. Не очень-то помогло. Я забеспокоился меньше чем через пятнадцать минут.
— Хорошо. Я найду способ решить свои проблемы каким-нибудь другим способом.
Я потряс ее. Это было видно по тому, как она переводила взгляд с меня на браслет.
— Ты можешь объяснить свои... проблемы более четко? Пожалуйста.
Я беру ее руку в свою и обвожу по кругу середину ее ладони.
— Все начинается с легкого беспокойства — ничего особенного, небольшой дискомфорт, но он быстро превращается в беспокойство, которое трудно контролировать, — рассказываю я. - Потом становлюсь рассеянным. Раздражительным. Не могу сосредоточиться. В голове мелькают разные сценарии, каждый из которых хуже предыдущего, и это все, о чем я могу думать. Я не могу от них отгородиться.
— Какие сценарии, Торе? — Она смотрит на меня.
Не отрывая от нее взгляда, я поджимаю губы.
— Ты, — говорю я сквозь стиснутые зубы. — Ранена. Или похищена.
— Ты ведь понимаешь, что твой страх беспочвенен? Особенно когда мы находимся в одном здании.
— Не имеет значения. — Я беру ее за подбородок. — Мне нужно увидеть тебя, самому убедиться, что с тобой все в порядке. Если такой возможности нет, мне нужно знать, где ты. Каждую чертову секунду.
Я не упоминаю, что у меня также есть безумное желание постоянно прикасаться к ней. Я не могу находиться с ней в одной комнате и не прикоснуться к ней, не положить руку на ее или не обхватить ее талию. Если она сидит рядом, то обязательно на моих коленях. Я не могу вынести мысли о том, что она может быть рядом и не иметь возможности прикоснуться к ее коже. Это все равно что поставить бутылку с водой перед умирающим от жажды человеком. Эту физиологическую потребность я должен удовлетворить, иначе сойду с ума. До сих пор я сопротивлялся этому побуждению и поддавался ему только тогда, когда был близок к срыву. Как сейчас.
Милена рассматривает браслет, затем встречается со мной взглядом.
— Значит, если я буду его носить, это тебе поможет?
— Да.
Она со вздохом протягивает мне браслет и левую руку.
— Хорошо.
Я беру браслет и закрепляю его на ее запястье. Как только он застегнут, чувство беспокойства, нарастающее во мне, практически полностью исчезает.
— Носи его постоянно, даже когда принимаешь душ или спишь. И ты будешь продолжать звонить мне, как мы и договаривались.
— Хорошо.
Я киваю и, обхватив ее за талию, притягиваю к себе.
— Вот и славно.
Глава 22
— Что-то невеста не выглядит радостной, — комментирую я, взирая на темноволосую женщину лет двадцати пяти, сидящую рядом с Рокко. Вместо того чтобы выглядеть счастливой, она понуро сидит с опущенной головой и смотрит на свои руки, сложенные на коленях. — Брак по расчету?
— Вроде того, — говорит Сальваторе рядом со мной. — У ее брата проблемы с азартными играми. Он потратил все, что у них было, а потом занял денег у Рокко. И их он тоже потратил.
Я шумно вдыхаю.
— Рокко взял ее в счет погашения долга?
Сальваторе кивает.
— Да.
Жених сидит рядом с невестой, разговаривает с мужчиной на другом конце стола и смеется, как будто свадьба является лучшим событием в их жизни. Он опирается рукой на спинку стула своей жены. Невозможно не заметить, как она наклоняется вперед, словно стараясь как можно дальше от него отодвинуться.
— Да уж, ничего хорошего, — отзываюсь я.
Рокко красив, так зачем же принуждать к браку женщину, которая явно не хочет находиться с ним рядом? Должна быть причина, почему она выглядит такой... испуганной.
Я отвожу взгляд от молодоженов и осматриваю комнату. Ух ты, люди все еще глазеют на меня. С момента нашего приезда я чувствовала себя как экзотическое животное в зоопарке — люди все время смотрели на нас. Я ожидала пристальных взглядов, поскольку впервые встречалась с членами нью-йоркской семьи, но не ожидала увидеть страх в их глазах. Большинство из них держались на расстоянии от нас с Сальваторе, но не переставали таращиться на нас. Точнее, на руку Сальваторе, которую он держал на моей талии все это время. Никто не подошел к нам, кроме Артуро. Да и то только для того, чтобы поделиться с Сальваторе какой-то конфиденциальной информацией.
— Мне нравится платье, — говорит Сальваторе и целует мое обнаженное плечо. — Хорошо сочетается с браслетом.
— Мне не хотелось, чтобы он пылился без дела в коробке из-под обуви под кроватью.
— Ты хранишь браслет в коробке из-под обуви? Под нашей кроватью?
— А где, черт возьми, по-твоему я должна хранить вещицу за миллион долларов? — шепчу я. — Ты не разрешаешь мне пользоваться сейфом.
— Есть только одно место, где он заслуживает быть, Милена. — Он проводит кончиком пальца по моей шее и по руке до запястья.
Сальваторе пристально смотрит мне в глаза, и меня пробирает легкая дрожь.
Я наблюдала за тем, как Сальваторе общается со своими людьми. Он не очень много говорит. И хотя при разговоре он внимательно их слушает, но, похоже, не сводит глаз с остальной части комнаты. А вот то, как он смотрит на меня сейчас, — совсем другое дело. Быть в центре внимания такого человека как Сальваторе Аджелло одновременно маняще и пугающе.
— Пора запускать фейерверк! — кричит кто-то из другой части зала.
По залу прокатывается коллективное одобрение, и краем глаза я вижу, как гости направляются к выходу. Сальваторе не двигается с места, а продолжает проводить кончиком пальца по моему предплечью. Он легонько касается моей щеки, большим пальцем поглаживая кожу.
— Ты забыл надеть перчатку, — замечаю я, не отрывая взгляда от его глаз, и поднимаю руку, чтобы накрыть его. Сначала Сальваторе снимал ее только после того, как приходил домой по вечерам, но теперь не могу вспомнить, когда в последний раз видела, чтобы он
