Знакомые всё лица!
— Эти амёбы на фронт собирались? — фыркнул студент. — Вот уж никогда бы не подумал!
Я на это замечание никак не отреагировал, поскольку моё внимание привлекла особая отметка на последней из характеристик.
— Касатон, глянь! Пишут, был анонимный сигнал, что Крикун почитывает газету «Вперёд!», а это официальный рупор «Правого легиона»!
Стройнович глянул свою копию характеристики и наморщил лоб.
— Анонимный? Это не показатель, знаешь ли. И проверка результатов не дала.
— Да какая там проверка могла быть? — фыркнул я. — Поди, спросили его — читал или нет, он и пошёл в отказ. Ерундовое ведь правонарушение по тем временам, на политическую деятельность студентов глаза сплошь и рядом закрывали. Ну, ты в курсе.
Касатон страдальчески вздохнул.
— Вызывал его? Тогда приглашай, сам с ним поговорю. Вдруг они и вправду к мятежникам лыжи навострили. — Он грозно уставился на студента. — А ты чего уши развесил? Никому ни слова! Понял? И вообще… Петя, ты с ним не закончил разве ещё?
— И не начинал даже, — ответил я, поднимаясь из-за стола.
— Так опроси по-быстрому и отпусти! Не тяни резину!
Командный тон Касатона меня прямо-таки взбесил, и я его пожелание проигнорировал, вместо этого распахнул дверь и оглядел рассевшихся на лавочке студентов, но нужного человека среди них не углядел. Из всей троицы подстрекателей в коридоре обнаружился лишь притулившийся с краешка Степан, а вот его соседей по комнате не наблюдалось. Настроения сей факт мне отнюдь не улучшил, и я гаркнул:
— Крикун где?!
Степан нервно вскочил на ноги.
— А?!
— Ну что там ещё? — спросил из комнаты Стройнович.
Объясняться с ним ещё и по этому поводу нисколько не хотелось, я прикрыл за собой дверь и с нажимом спросил:
— Где Крикун?
— Курит он! — пробормотал студент и попятился к лестнице. — Сейчас позову!
Этот невротик вполне мог сделать ноги, и я рявкнул:
— Стоять!
Результат поразил до глубины души. Степан швырнул в меня своим портфелем, развернулся и бросился наутёк!
Я без труда перехватил импровизированный метательный снаряд и на одном длинном вдохе втянул в себя полсотни килоджоулей, но вовремя опомнился и воздействовать непосредственно на беглеца не стал, вместо этого пустяковым кинетическим импульсом заставил распахнуться одну из дверей. Паренёк на полном ходу впечатался в неё лицом, отлетел назад и растянулся на полу с расквашенным носом.
Студенты повскакивали с лавочки; кто-то рассмеялся, кто-то бросился поднимать бедолагу и оказывать ему первую помощь, а я мысленно обругал последними словами и свои рефлексы, и себя самого. Это ж не тренированный курсант, этот доходяга запросто мог не только разбитым лицом отделаться, но и шею себе свернуть!
И ведь никуда бы он не делся, в самом крайнем случае задержали бы на проходной! А что самое паскудное — кое от кого из студентов моё вмешательство незамеченным не осталось.
— Беспредел! — заорал один из них.
— Полицейский произвол! — поддержал его другой.
Третий пригрозил пожаловаться, но куда именно, сказать не успел.
Импульс!
Едва уловимое воздействие прошло стороной, и тут же у лестничной клетки грянул взрыв! Толпившиеся в коридоре студенты послужили живым щитом, ударная волна боднула и опрокинула навзничь, а вот осколками меня не зацепило. Контузия и падение вкупе с острейшей вспышкой боли в правом боку разом вышибли дух, но сознания я не потерял и даже портфеля из рук не выпустил.
Какого…
Импульс!
Спасло ясновидение. За долю мгновения я успел не только отследить направленность воздействия и осознать его предназначение, но и сообразить, что не обладаю потенциалом, достаточным для нейтрализации взрыва адской машины. Вместо этого погасил направленный на портфель импульс, сведя на нет ювелирный в своей сфокусированности выброс сверхсилы.
И — ничего! Детонации не случилось, меня не разорвало в клочья, я — не погиб!
Но то — я. Жертвы первого взрыва, контуженные и нашпигованные болтами и гайками, истекали кровью и корчились от боли — ими бы заняться, да только ничего ещё не кончилось. Бомбисты запросто могли иметь запасной план, упущу — и новых жертв не избежать! А тут найдётся, кому первую помощь оказать. Так что — бегом!
В коридор выскочили Стройнович и Лебеда, я зашвырнул злополучный портфель в кабинет и крикнул:
— Не заходить!
Касатон попытался придержать меня за плечо, я оттолкнул его, согнулся, перебарывая боль в боку, и сипло выдохнул:
— Помоги им! — А сам соединил в голове направления импульсов, потянул в себя сверхсилу и побежал к торцевому окну в конце коридора — тому, что выходило на задворки корпуса.
Только сорвался с места и тут же распахнулась дверь одной из комнат. Я в самый последний момент разминулся с выскочившим в коридор человеком, оттолкнулся от противоположной стены, метнулся дальше, заскочил на подоконник и сразу спрыгнул обратно!
Ясновидение уловило энергетический выплеск за миг до того, как волна искажений угодила в оконный проём, только поэтому я и успел сотворить силовой экран и прикрыться от капель вскипевшего стекла, не позволил тем прошить себя насквозь и даже просто обжечь.
Сволочь!
Наружу я уже не выпрыгнул, а вынырнул рыбкой, придав себе дополнительное ускорение кинетическим импульсом. Очередное искажение пространства прошло стороной, а дальше я полностью погасил скорость, благодаря чему и не угодил в гравитационную аномалию. Увы, приземлился из-за этого отнюдь не так мягко, как рассчитывал, бок вновь обожгло болью.
Вроде ерунда, но вот как раз эта мимолётная заминка и не позволила вовремя сблизиться с Жорой и выбить из него дух. Он моментально сообразил, что без драки ему теперь не оторваться и вогнал себя в состояние резонанса, так что когда я ринулся в атаку, то едва не влетел в энергетическую паутину, моментально раскинувшуюся вокруг бомбиста.
Резкая остановка, рывок в сторону, прыжок в другую с боковым переворотом. И всё это на самой грани возможного, с предельным напряжением мышц и связок, а ещё с дополнительным ускорением за счёт направленных импульсов! На каждом скачке — помутнение в глазах, на каждом броске — нестерпимая боль в отбитом боку.
Но медлить нельзя!
Я разом растратил весь набранный потенциал, зато уклонился и от силовых жгутов, способных разорвать тело в клочья, и от плазменных нитей, не вляпался в области перенасыщенного энергией пространства, вовремя ушёл из зоны повышенного давления.
Не распался на части, не взорвался, не вскипел, не превратился в ледяную статую и не позволил выгореть внутренней энергетике.
Уцелел.
