— Нужно было готовиться к первой.
— Я знаю, знаю, — сказала она, ломая руки. — Но… Вы понимаете, дома родители, отвлекает кто-то постоянно, другая фигня… Тогда у меня не было времени подготовиться, а теперь есть. Если мама узнает, что я прогуляла контрольную, она меня убьет.
— А не нужно ли тебе с директором поговорить?
— Нет уж, спасибо. Я решила, что лучше обращусь к вам напрямую. Ну, то есть, я же вам нравлюсь, и все такое. — Она посмотрела на дверь, очевидно, решаясь на роковой шаг, которого Дуг в душе уже страшился. — Ну, то есть, я готова… Ну, только в этот раз. Я готова на все. Правда. Чтобы исправиться. На все.
Она медленно сняла левую ногу с правой, которую затем положила на левую, давая Дугу время убедиться, что в ее ультракороткий и облегающий наряд такой фактор, как нижнее белье, не включен. Движение это было столь заученным, что Дуг догадался, из какого фильма она его скопировала.
В жизни каждого человека случаются минуты, когда он обретает дар заглядывать в будущее, и в эту минуту Дуг отчетливо увидел, как его карьера педагога широким круговым движением спускается во вселенский унитаз. Конец его жизни воплотился в небольшую часть женского тела, которую Шейла назвала «штучкой».
— Можете потрогать, если хотите. Я разрешаю, — произнесла она таким тоном, будто говорила о каком-то необычном ручном зверьке на поводке.
Дуг что-то скомканно пробормотал о том, что ему нужно идти, и бросился в туалет. Сложенная пополам четырехстраничная газета скрывала тот факт, что по священным коридорам школы он шагает с эрекцией. Он сунул лицо под кран и посмотрел на себя в грязное зеркало. «Пора валить отсюда. Пора что-то делать. Сейчас же».
Шейлу к контрольной он не допустил и на летних каникулах отстранился от всех и вся, хотя так и не уехал из Трипл-Пайнс. Позже он узнал, что мама Шейлы пришла в неописуемую ярость и упекла дочь в неотложное отделение больницы при бумажной фабрике, где ее отец работал с тех времен, когда сам был такого же возраста. Местные сплетники поговаривали, что, выйдя из больницы, Шейла сошлась с первым встречным парнем, имеющим собственную машину, и они вместе сбежали из города. Правда, через несколько дней были арестованы. Впоследствии она, воспользовавшись беременностью, заставила этого парня продать машину, чтобы оплатить ей дорогу на поезде до, кажется, Южной Дакоты, где жили какие-то ее родственники. Конец истории.
Впрочем, разумеется, почти все это было не более чем слухами. Сплетнями за барной стойкой. Дуг начал ходить к Каллахану где-то в начале июля и уже в середине августа, глядя на себя в другое зеркало, подумал: «Ты бросил работу, и теперь у тебя проблемы с алкоголем, приятель. Тебе нужно выбираться из этого места».
Тут-то его и заприметил Краньотти. Соображая со скоростью рептилии, он обвел его взглядом. Допил одним глотком стакан и встал. Вставая, Краньотти всегда расправлял плечи, просто для того, чтобы находившиеся с ним в одном помещении видели, какая широкая у него грудь. Он подошел к Дугу без трости, чтобы доказать, что вполне может обходиться и без нее, и подал знак Саттеру, бледному, как сама смерть, бармену, поставить следующую порцию пива к табурету рядом с Дугам.
Походив вокруг да около, поговорив о том о сем, Краньотти подобрался вплотную к интересующей его теме.
— Так ты был учителем в школе?
— Да, был раньше. Ничего такого не произошло, просто решил, что пора менять место.
— А я другое слыхал. — Каждый раз, делая глоток, Краньотти выпивал половину стакана. Стакан наполняется, раз глоток, два глоток, ополаскивается и наполняется снова. — Я слыхал, будто ты одну школьницу подцепил. Эту потаскушку Шейлу Морган.
— Это неправда.
Краньотти налил Дугу стакан пива, чтобы уравновесить «Блэк Джек», который тот потреблял по глоточку.
— Нет, это не то, что ты думаешь. Я не такой. Эти гребаные шлюхи трахаются в старших классах, как кролики, если на наркоту до этого не подсаживаются. За нашу школу. — Дуг поднял стакан. Если достаточно много выпить, можно увидеть, как несбывшиеся мечты и надежды кружатся у тебя перед носом, требуя подношений и жертв.
— Ну да ладно. Главное, что ты сейчас не работаешь. Это так?
— Истинная правда. — Дуг попробовал пиво. Прошло гладко.
— Ты знаешь Коггинса, местного гробовщика?
— Ага. — Дуг выудил из памяти образ: лысый мужчина, владеет в Трипл-Пайнс похоронным бюро и содержит кладбище Холлимаунт в предместьях. Вечно ходит, выставив вперед руки, как богомол.
— Так вот, я знаю то, что мало кто здесь у нас знает. Ты слышал о водохранилище Мальборо? — Это был давний местный проект, который все никак не умирал. Последний раз «Пайн-гроув мэссенджер» упоминала о нем год назад.
— Я не думал, что там вообще до дела дошло.
— Ну, что там и как — нас не касается, но они собираются его строить. И там будет полно работы. Может, даже этот зачуханный городишко на ноги поднимется.
— Но я уезжаю из этого зачуханного городишки, — сказал Дуг. — И скоро. Зачем ты мне об этом рассказываешь?
— Затем, что ты похож на парня, который умеет держать рот на замке. Расклад такой: этот Коггинс приходит ко мне и просит меня стать бригадиром. Для чего, спрашиваю. Он говорит (и ты послушай): чтобы построить водохранилище, они зачем-то, не знаю зачем, хотят перенести на другую сторону Пайн-гроув. На шесть миль, представь! Короче, ему нужны люди, чтобы выкопать всех, кто там похоронен, переписать их и снова похоронить на другой стороне долины. Начинаем в следующий понедельник. Платят, какдля такой работы, совсем неплохо, но болтать об этом не нужно. Я не собираюсь нанимать этих гребаных лентяев, которые у нас работают, этих придурков со старыми машинами, разве только Джеки Тайнана, потому что он хороший работник и не задает вопросов. И вот я подумал: нужно найти пару ребят, которые более… ответственные, что ли. И раз уж ты все равно уезжать собрался…
Короче говоря, закончилось это тем, что Дуг оказался на кладбище с лопатой в руках. Платить обещали и правда хорошо, а ему сейчас деньги были ох как нужны.
— Но ответь мне на один вопрос, — сказал он Краньотти. — Откуда ты узнал все это дерьмо про Шейлу Морган? То есть, почему ты с этим ко мне подошел?
— А, ты про это, — ответил Краньотти. — Она сама мне рассказала. Эта кошечка предлагала мне свою тугую маленькую щелку за то, чтоб я вывез ее из города. — Краньотти произнес слово «кошечка» в точности как мультяшный кот Сильвестр. — Я рассмеялся ей в лицо. Сказал: «Ты что, думаешь, я детей насилую?» Да я бы, если что, пополам ее разорвал. Ну, она разозлилась и пошла трахаться с парнями не такими разборчивыми. Типичная мелкая да валка. Наверняка с мужиками спать лет в двенадцать начала. Я и подумал, что у нас с тобой есть что-то общее. Наверное, мы с тобой единственные в этом городе, кто не бывал в этой дырке. Вот дерьмо, что-то мы так разговорились, люди, чего доброго, подумают, что мы педики.
«Честь и нравственность, — подумал Дуг. — Все-таки прекрасные это понятия».
Холлимаунтское кладбище насчитывало более тысячи могил, самые первые из которых относились к началу девятнадцатого века. Камни настолько старые, что выбитые в граните слова почти стерлись. Безымянные захоронения. Следы вандализма. Разрушенные временем и непогодой надгробия. Гробовщик Коггинс составил таблицу для внесения имен, прилепил ее к карте кладбища и поставил перед бригадой рабочих, набранных Краньотти, задачу сродни разгадыванию огромного кроссворда из мертвецов. Дуг полистал список и нашел имя Мишель Фарриер. Он был на ее похоронах, и она, конечно же, никуда не делась.
После развода с Марианной (могло ли обойтись без бывшей?) Дуг отправился колесить по стране, но он достаточно внимательно читал Керуака, чтобы понимать: дорога не даст ему ничего. Какое-то время он поработал дилером блэкджека в Лас-Вегасе, получил диплом учителя в Лос-Анджелесе, но все это он в любую минуту мог бросить и податься куда глаза глядят. Спустя четыре месяца после приезда в Трипл-Пайнс он побывал на похоронах единственного друга, которым сумел здесь обзавестись, Мишель Фарриер, бродяги, такой же, как он.
После опрометчивого и неудачного брака Мишель осталась с шестилетней дочерью по имени Рашель. Дуг легко узнавал в детском личике черты матери, черты той молодой женщины, которая рисковала и любила приключения, черты, которые озарялись при мысли о ночи, проведенной в компании таких же скитальцев. Мишель оказалась в Трипл-Пайнс за два месяца до того, как узнала, что смертельно больна. Дуг познакомился с ними во время трагикомической схватки за право пользоваться ванной в меблированных комнатах миссис Ивс незадолго до того, как он снял квартиру с двумя спальнями, сдававшуюся за бесценок из-за того, что почти никто в городе не искал приличного жилья и еще меньше людей могли себе это позволить.
