Здесь было ещё несколько человеческих девушек в таком же положении. Они сказали, что их король никогда не звал, хотя они очень на это надеялись. Но Эммили-то знала, что теперь не позовёт. Он же влюблен в неё. Зачем ему другие? Да, он обижен за что-то, но ведь это не повод разрывать их такие чудесные отношения.
Однако в этот же вечер, одна из наложниц, самая злющая, но самая красивая, как казалось Эммили, отправилась в покои наследного короля. Вернулась через некоторое время ещё злее, чем уходила. И даже швырнула в одну из служанок чашку с чаем. Хорошо, тот не был слишком горячим.
На следующий вечер из гарема ушла другая. Потом третья. Эти уже возвращались радостные и с новыми украшениями. Но Эммили не верила, что они правда проводят время с ним. Ведь это не могло быть правдой. Они лгут. Он не поступил бы так с ней. На самом деле ничего у них не было с Азаром. Ну не могло быть, они же любят друг друга. Или… Неужели он настолько сильно обижен на неё? Да нет же. Нужно просто поговорить для начала.
И она ждала, что скоро всё закончится. Он объяснит ей как-нибудь то, что происходит. Всё наладится. Будет как прежде.
Только вот девушкам из гарема, даже служанкам, запрещалось выходить. И когда она попросилась поговорить с королем, над ней посмеялись. Вроде как каждая невольница тут мечтает поговорить с ним, а она о себе возомнила невесть что.
Наложницы общались между собой, почти не говоря со служанками. Только несколько девушек постарше объяснили ей правила поведения здесь и её обязанности, терпеливо ответив на вопросы. Сама Эммили, разумеется, не распространялась о том, что влюблена в Азара, что они встречаются, тем более — что она его пара. И никому не говорила о том, что он обещал сделать её почти королевой, что бы это не значило.
В один из дней в гареме появилась милая девушка, явно младше остальных. Она казалась доброй и немного странной, задумчивой. А когда проходила мимо Эммили и вовсе споткнулась, а потом разглядывала её добрых десяток минут. Её лицо выражало непонимание, удивление и едва ли не благоговение. Затем необычная посетительница коснулась её плеча и тепло улыбнулась, только после этого покинув гарем. Так же молча.
Как рассказали потом Эммили, это была принцесса-эмпатка Айвери, будущая жена наследного короля… Договор о браке был заключен ещё в их детском возрасте, и в прошлом году принцесса прибыла в замок будущей семьи для проживания. Когда она станет совершеннолетней, то состоится свадьба… Но этого не могло быть! Азар ничего не говорил ей о невесте. Может не хотел расстраивать? Или просто не собирался жениться.
Да, точно.
Эммили же его истинная, его возлюбленная. Зачем ему жениться на другой? Ну так сложилось, изменились планы. Эта девушка не такая заносчивая и вредная, как остальные, она поймет, когда Азар расскажет ей правду. Только не совсем была понятна её реакция на саму Эммили. Ни одна драконица не смотрела на неё с такой теплотой и будто бы радостью. Чему было радоваться? Эммили любила её жениха… Очень. Всей душой и сердцем. И он любил её!
Но всё же ей было больно даже от мыслей, что он правда мог проводить время с кем-то ещё из-за обиды. Она ужасно скучала, ведь до этого они виделись каждый день. Хотелось выбраться, сбежать отсюда к нему.
Эммилия надеялась, что госпожа Алья просто что-то не так поняла, и на самом деле Азар не знает, что она заперта тут. И все эти россказни наложниц — просто от желания насолить конкуренткам. А на самом деле, даже если он и звал их, то ничего не было.
Ну не могло же быть.
Глава 49
Её желание уйти из гарема исполнилось спустя чуть больше недели. Госпожа Алья сказала, что она возвращается в комнаты служанок, и Эммили очень обрадовалась. Пусть противная драконица и не объяснила ей причин. Но слушать фантазии невольниц гарема сил уже не было, да и скучно ужасно сидеть взаперти, лишь изредка прибираясь и подавая чай и сладости, которые приносили им с кухни. Она не видела ничего унизительного в том, чтобы быть горничной, но конкретно с этими девушками видеться, а тем более — прислуживать им, не хотелось. А ещё надеялась, что сможет увидеться с Азаром и наконец поговорить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Она так соскучилась по нему, по его ласковым объятиям, по приятным словам, их теплым встречам, долгим разговорам. Заботливо хранила в своей памяти каждую секунду, проведенную вместе с любимым. Да, она так и называла его мысленно: «любимый». Несколько раз с ним даже вырвалось в порыве чувств, отчего сильно смутилась. Хотя ей ужасно хотелось громко кричать о своей любви, было нельзя. Нужно было скрывать их отношения, ведь он её так просил. Говорил, что сначала нужно всё решить с отцом… И Эммили нашла тысячу и одну причину, чтобы оправдать его некрасивый поступок. Лишь бы вновь смеяться от счастья с ним…
Только вот после истории с её исчезновением, а потом жизнью в гареме, ей пришлось несладко. Служанки теперь смотрели на неё косо. В тот же день она услышала, как несколько девушек обсуждали, мог ли на самом деле король провести ночь с человеческой служанкой, и все сходились во мнении, что это просто слухи. Что Эммили наверняка, если и была там, то чтобы прислуживать ему и кому-то из девушек гарема. Но ведь это неправда! Он сам ухаживал за ней, дарил подарки, он разговаривал с ней, и именно с ней провел трое суток!
Это её он поднимал на руки и кружил, как пушинку! Её пальчики облизывал от крема принесенных слугами сладостей и фруктов. Её, Эммили, он целовал, обнимал, принимал с ней ванну. Называл её своей…
Правда, все подарки у неё забрала госпожа Алья, когда отводила в гарем. Сказала, что не положено. Но это из вредности, ясно же! Азар просто не знал об этом, иначе не позволил бы… Но теперь у неё не осталось ничего на память о самых замечательных мгновениях её жизни в этом прекрасном волшебном мире.
И как поговорить с ним, всё рассказать, объясниться, она пока не придумала. К тому же её просто загрузили работой так, что перекусить было некогда. И все же Эммили надеялась, что удастся где-то столкнуться. Или же придется идти самой намеренно. Ну не выгонит же её он снова. Наверняка сам уже жалеет о невольной грубости. К тому же ей хотелось поговорить с ним и ещё на одну тему.
Сегодня в подвалах, где хранился инвентарь, она столкнулась с мальчиком — подростком. Не выше неё ростом. Увидев его со спины, окликнула, чтобы спросить, что он тут делает. Но юноша только отошел дальше, укрываясь от света.
— Кто ты? — Спросила она, подходя ближе.
— Уходи, тебе нельзя сюда. Никому не позволено говорить со мной. Тебя накажут, уйди же! — Мальчик казался очень расстроенным и напуганным.
— Не уйду. Пока не расскажешь, почему ты тут?
— Не могу ничего рассказать, уйди, пожалуйста.
— Тогда просто скажи, как тебя зовут? Я Эммили.
— Арсель…
— У тебя очень красивое имя.
— Правда? — В его голосе появилось удивление и пугливая радость.
— Да! Очень. Мужественное и милое одновременно.
— У тебя тоже… то есть… красивое… и ты сма… Но всё равно уходи.
— Не-а, сказала же, буду сидеть тут, пока не поговоришь со мной нормально. Подойди ближе, а?
— Не могу.
— Да почему?
— Не хочу тебя пугать. — Юноша забился ещё дальше.
— И чем же ты можешь меня испугать?
— Я… я урод, Эммили.
— Это совершенно точно неправда!
— Откуда ты знаешь, ты же не видишь меня.
— Я тебя слышу. Юноша с таким прекрасным голосом, такой честный и вежливый не может быть уродом.
— Но это так, — вздохнул он.
— А расскажи-ка мне, Арсель, что ты знаешь о красоте сердца? — Ей и самой было непросто сейчас на душе, а от его грустного голоса, в котором звучали недавно выплаканные слезы и всхлипы, становилось совсем плохо. Хотелось хоть кого-то поддержать, почувствовать себя нужной.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— О чём?
Из темноты показалась его тёмная макушка и кончик носа, больше разглядеть не удалось.
— Знаешь, моя мама всегда говорила, что красота сердца важнее внешности.
