– И вы купили?
– Разумеется, почему бы и нет, раз на изделиях стоит проба и их предлагают тебе за треть цены? А что это вы так заинтересовались?
– Обожаю разные такие штучки… которые достаются по наследству… Они, как правило, старинные, оригинальные…
– Раз так, я могу вам их показать…
– …и продать уже за полцены? – улыбнулась Надя, краснея при мысли, что слишком уж вольно она ведет себя с Михаилом Артуровичем, почти нахально.
– А вы сами оцените…
И спустя минуту на столе появилась сафьяновая розовая коробка, довольно старая и потертая. Михаил Артурович не спеша открыл ее, и Надя увидела довольно массивную золотую цепочку с кулоном в виде головки египетской царицы Нефертити.
– Шикарная вещица…
– И это все?
– Остальное мне показалось слишком дорогим… Ну как, нравится?
– Здесь очень много золота, да и работа отличная… Сдается мне, это не заводская штамповка…
– Правильно, работа ювелира Орлова. Там стоит даже его личное клеймо… Восемнадцатый век, что вы хотите…
Надя слушала его и не верила своим ушам. Глазам – тоже. Ведь перед ней лежала на столе цепочка Инны Шониной, цепочка с кулоном в форме головы египетской царицы – та самая цепочка, которая, по словам Олега Шонина, была у Инны перед смертью, а потом пропала. Что же это за банда такая, что за врачи-бандиты, перепродающие краденые драгоценности, да еще и с убийственным спокойствием? И как себя сейчас вести: говорить ли Михаилу Артуровичу о том, что цепочка принадлежала убитой Шониной, или подождать и установить слежку уже за ним или Ивонтьевым?
– Михаил Артурович, – приняла она не очень приятное для себя как для будущей постоянной пациентки решение, – мне надо с вами… серьезно поговорить…
– Что, вы запали на цепочку? – расплылся в улыбке доктор и погладил свою черную бородку. – Так и быть, отдам вам ее за ту же цену, что и…
– Мне необходимо сообщить вам нечто очень важное. Но сначала дайте слово: наш разговор должен остаться в тайне… Согласны?
– А что случилось? Я не совсем вас понимаю…
– Михаил Артурович, вы знаете, где я работаю?
– Вы сказали, что от Крымова, а Женю я знаю как самого себя… Вы его приятельница?
– Мы с ним коллеги, и я работаю в частном сыскном агентстве. Под началом Крымова…
– Вы говорите это таким тоном… Вы хотите мне что-то сообщить?.. А… понял… Это краденая вещь. Или… В общем, дело темное, так? Как же я раньше не догадался?.. Но нет, этого не может быть, Юра Ивонтьев в жизни бы не взял сомнительную вещь, он слишком любит себя…
– Эта цепочка принадлежала Инне Шониной, девушке, которую убили в прошлом году… Сейчас в городе находится ее родной брат, он озабочен поисками убийцы сестры. Так вот: стоит ему узнать, у кого находится цепочка, как у вас сразу же начнутся неприятности…
– Я вам все расскажу, Надежда Александровна… Наденька… Тем более что ничего особенного в этом нет, и я никого не подставляю… Я знаю, откуда у Ивонтьева эти драгоценности, эта цепочка и еще кое-что… У него есть пациентки, он принимает их на дому…
– Неужели подпольные аборты?
– Какие глупости! Извините, Надя. Нет, он просто лечит. Он опытный гинеколог… Я знаю, что не так давно у него была пациентка, которую он обслуживал на дому. У нее случился выкидыш, но она наотрез отказалась ложиться в больницу по каким-то семейным обстоятельствам. Так вот, Юра сам навещал ее, лечил… в общем, вернул ее к жизни…
– Михаил Артурович, вы говорите о каких-то совершенно фантастических вещах… Зачем женщине доверяться безработному, пусть даже и очень талантливому врачу, если у нее случился выкидыш и ей необходима квалифицированная помощь, медикаменты и все прочее?
Она не верила ни единому его слову.
– В таком случае, дорогая Надежда Александровна, будем считать, что мы друг друга не видели и я вам ничего не показывал. Мне совершенно ни к чему эта головная боль…
– Вы и в пользовании мне откажете? – Надя уже успела пожалеть, что затеяла весь этот разговор, тем более что дело с цепочкой можно было поручить Юле или тому же Крымову, который, будучи другом Михаила Артуровича, выпотрошил бы его с блеском.
– Нет, бога ради, приходите через две недели, как мы и договаривались… Но про цепочку я вам ничего не говорил…
– Извините, но не получится. Сегодня же о ней станет известно Крымову…
– Вот и хорошо, – перебил ее уже начавший сердиться гинеколог. – С Женей я уж сам как-нибудь разберусь… До свидания, Надежда Александровна, берегите себя…
Он чуть ли не вытолкал ее из кабинета.
На улице она нашла телефон-автомат и позвонила на сотовый Крымову.
– Женя, ты себе представить не можешь, что я только что видела… Помнишь, Юля дала мне список украденных драгоценностей Инны…
– Стоп, Надя… – Голос Крымова показался ей каким-то странным, необыкновенно высоким и хрипловатым. – Понимаешь, у нас случилось несчастье…
– Что… что случилось?.. – Надя почувствовала, как на голове ее зашевелились волосы, а под ложечкой засосало от страха. Сейчас она услышит что-то такое, от чего, возможно, изменится вся ее жизнь… Но что именно? Что-нибудь с Лешей?
– С Юлей…
Надя почувствовала, как в горле ее образовался ком, дыхание перехватило; перед глазами замелькали, как кадры хроники, Юлины портреты, послышался ее голос, смех… И стало страшно, смертельно страшно…
– Ее машина взорвалась… и сейчас находится в овраге, за городом, неподалеку от поворота на лесное хозяйство…
– Ты сейчас там? – Надя с усилием сглотнула. Ей стало стыдно за то, что придиралась к Юле. Ведь на самом деле… Ведь она всегда любила… и любит до сих пор эту чудесную девушку по фамилии Земцова…
– Да, здесь пожарные… Если хочешь, бери машину и приезжай. Как выедешь на московскую трассу, так сразу все и увидишь…
Она не помнила, как останавливала машину и как позже, уже на повороте к лесному хозяйству, где в скоплении транспорта можно было разглядеть и «Скорую», и пожарные машины, попросила водителя какое-то время побыть рядом с ней – до тех пор, пока она в толпе стоящих на обочине людей не разглядит знакомые лица. И вдруг она увидела Чайкина. Надя помотала головой, ей все еще не верилось, что это уже произошло… Значит, и ему стало известно о трагедии, и он приехал сюда из-за Юли, вернее, из-за памяти о ней… Разве можно теперь, глядя на горящую в овраге машину, обильно поливаемую пеной из широких брандспойтов, надеяться на то, что в ней могла сохраниться жизнь?..
– Леша! – Она бросилась к Чайкину и была подхвачена им в последнюю минуту, когда силы оставили ее.
Глава 13
– Машина была пустая, а вы пьете не чокаясь… – Щукина шумно высморкалась и утерла платочком слезы. – Да она жива, вот увидите, она скоро вернется…
И опять разрыдалась, как там, на трассе.
В агентстве обстановка напоминала похороны. Шубин и Крымов пили ледяную водку молча. Надя то и дело подсовывала то одному, то другому закуску. Настаивала на том, чтобы они хоть немного поели.
– Ну что вы все молчите? Для Чайкина работы не нашлось… Разве вам это ни о чем не говорит?
Крымов, откусив крепкими зубами от лимона, зажмурился и содрогнулся от брызнувшего из него сока.
– Она ехала за мной сегодня по той самой дороге… – произнес он глухим голосом. – Я думал, за нами едет белый «Форд» Виноградова, директора «Бизнес-Франс». А Нина, девушка, которая со мной была, сказала, что Виноградов почему-то развернулся и поехал в другую сторону… По времени все совпадает…
– Ты хочешь сказать, что это Юля ехала за тобой? Что она следила, куда и с кем ты едешь?
– А что еще я могу подумать? Ведь ее же нет! А белый «Форд»-то – с ее номерами! Виноградова вообще нет в городе. Я уже звонил, мне сказали, что он еще несколько дней тому назад улетел в Москву…
– Ты думаешь, что она, увидев тебя с твоей девицей, решила свести счеты с жизнью?
У Шубина изменился голос. А на Крымова он смотрел как на свою потенциальную жертву. Он ненавидел его и готов был растерзать, лишить его жизни за то, что он сделал с Земцовой. Он, пожалуй, и сам не ожидал от себя таких сильных чувств и ощущал почти физически ту ненависть, которая скопилась у него под сердцем…
– Земцова не способна на самоубийство, – возразил Крымов. – Она скорее всего вылетела на встречную полосу, маневрируя, не справилась с управлением и сорвалась с трассы в овраг… Но ее там нет… Вы же сами видели, что машина пустая! Игорь, ну что ты так на меня смотришь… скажи, скажите все вы, что ее там не было! Она могла вывалиться из машины на дорогу, после чего ее могли подобрать и увезти в больницу…
– Крымов, я обзвонила все больницы… Я ненавижу тебя… Ее нигде нет…
* * *
Больше всего она боялась насилия, но мужчины, которые привезли ее в этот огромный загородный дом, не тронули ее. Более того: они развязали ее и вынули изо рта кляп.
