успокоиться. Иногда она страдала от бессонницы, и мы шли гулять. Она просила поговорить с ней. Неважно о чем. И я рассказывал что-нибудь из новостей инженерии. Вестник Науки всегда лежал у меня на столе. Я так привык читать его, что машинально загибал страницы с интересными статьями, чтобы потом пересказать ей. Я не знаю, что вы хотите услышать, но я могу говорить о ней бесконечно. И я не представляю, как жить дальше… без нее.
Глава 28
…— Икар, рад тебя видеть.
Иазон-старший приветливо улыбнулся и даже протянул руку в знак особого расположения, на что коммандер ответил крепким пожатием.
— Мы не видели тебя уже почти полгода, — Дорея как всегда везде следовала за мужем и окинула его долгим, внимательным взглядом, — с самого отлета Иазона-младшего.
Она обернулась, отыскивая взглядом сына, расположившегося на балконе рядом с императрицей. И их беседа тете совсем не понравилась. Она нахмурилась, но сразу же поспешила улыбнуться и бросила на него быстрый взгляд, словно пытаясь понять, заметил ли он смену настроения.
— Полагаю, его экспедиция оказалась успешной, — вежливо ответил Искарис, выдерживая ровный тон.
Странно, раньше оставаться невозмутимым казалось куда проще. Но сегодня, да и в последние пару дней, в нем появилось непонятное раздражение. Хотелось перемен. Движения. Тяжело стало сидеть на одном месте. Даже ежедневная медитация не помогла.
— Вполне, — коротко отметил дядя и поджал губы. — Его успехи мы обсудим в следующий раз, сегодня у нас другой повод для встречи.
— Мы очень сожалеем о случившемся и выражаем искренние соболезнования, — добавила Дорея.
И голос ее, глубокий и обволакивающий, вдруг показался фальшивым. Икар не выдержал и поймал ее взгляд, впервые позволяя себе выйти за рамки привычных правил. И тетя, не ожидавшая столь пристального внимания, растерялась. Хлопнула длинными ресницами, заметно смутившись, и постаралась отступить за спину мужа.
— Не стоит ли нам выйти на воздух? Я помню, что с этого балкона открывается чудесный вид на город.
Она потянула главнокомандующего за собой, и тот привычно покорился. А принц остался, рассматривая удаляющуюся пару и ощущая… нечто неясное.
Высокая, подтянутая фигура мужчины в форме и мягкая, округлая и пышная фигурка женщины, едва достающей ему до плеча. Раньше он принимал их как должное. Всегда вместе, всегда рядом, как две половинки, дополняющие друг друга. Он знал, что у родителей все было именно так. Любовь, привязанность и взаимоуважение, гармония. Но так ли все у других? Сейчас вопрос стал неожиданно интересен.
Дверь гостиной открылась, и в нее проскользнул робот с несколькими блюдами с закусками. Трапеза начиналась, и ему стоило присоединиться к другим, чтобы не расстраивать мать.
При его появлении, она обернулась, не прерывая беседы с Иазоном-младшим, и показалось, что в глубине ее глаз мелькнуло облегчение. А еще на балконе его встретил неожиданный гость. Креон поднял взгляд от планшета, на котором наверняка читал очередную статью, и коротко кивнул. Икар ответил тем же.
Кажется, последний раз с братом они виделись едва ли не год назад. Или больше? Он никак не мог вспомнить и неожиданно понял, что отсутствие младшего никогда его не беспокоило. Он был… другим. Интересовался расчетами и наукой, инженерией, но не так, как Байон в прикладном назначении, а скорее теорией и новыми изысканиями, которые самого коммандера не привлекали. Пожалуй, с Талией у них было куда больше общего, чем с Креоном. И оттого еще удивительнее стало то, что он убрал планшет и подошел ближе. Остановился совсем рядом. Низковатый, тощий и немного нескладный. С белой кожей, сгорающей на солнце, длинными руками и едва заметной сутулостью от постоянного сидения.
— Ты рано приехал, — отметил Икар, не зная, что еще сказать.
Младший смотрел на него снизу-вверх. Он словно хотел что-то спросить и никак не мог подобрать слова. Только смотрел. И от взгляда становилось неуютно. Будто холод забрался под одежду.
— Она не мучилась?
Голос у Креона оказался резким, грубым, каркающим. Даже не сразу стало ясно, о чем речь. Но спустя несколько секунд коммандер понял.
— Корабль Талии разбился от удара о землю, предварительно приняв на себя огромные перегрузки. Скорее всего, она потеряла сознание еще в полете и не почувствовала столкновение.
По крайней мере, официальное заключение аналитиков, внесенное в отчет, звучало именно так.
— Хорошо, — Креон отрывисто кивнул и качнулся назад, будто хотел уйти, но остался стоять рядом. — Я не хотел, чтобы ей было больно.
В плане выражения мыслей младшему приходилось тяжелее, чем его сверстникам. Вспомнилось, как в детстве Талия заставляла их играть. Он всегда соглашался, готовый быть, кем угодно, чтобы только она смеялась. А брат… Ей приходилось его уговаривать, отвлекать от книг или конструктора, объяснять важность и необходимость игры. А Икар ждал. Ждал и не понимал, почему она с ним возится.
И вдруг что-то шевельнулось внутри. Это он проводил с Талией последние годы, он сопровождал ее в перелетах и имел возможность говорить, слушать и видеть мир ее глазами. А Креон, отгородившийся от семьи стенами исследовательской лаборатории, оставался на расстоянии. И что, если Талия поддерживала с ним связь? Что, если она продолжала тормошить его и уговаривать? Что, если он, несмотря на сложность собственной натуры, испытал такую же утрату? Ведь приехал. И раньше, чем думала императрица. И не от того ли, что по-своему переживал?
— Я могу рассказать тебе подробности перелета, если хочешь. И показать отчет аналитиков. Ты сам убедишься, что все верно.
Младший кивнул. Резко. Будто дернулся.
— Завтра. Вечером. Я устал.
Креон повернулся к другим гостям, и оказалось, что все смотрят на них. И ждут, когда
