— Я привез ее домой вопреки рекомендациям Хаксли. Мне казалось, что нужно как можно скорей уехать из того проклятого места, из больницы. Ведь Слоун лежала рядом с родильным отделением: каждый день видеть, как другие женщины нянчатся со своими маленькими, слышать детский плач — ну, как тут не впасть в депрессию?! — Джордан страдал, вспоминая о больнице. — Скажи, может, я зря ее взял оттуда?
— Нет, Джордан, — Кейт говорила мягко и успокаивающе, — ты сделал так, как подсказывало тебе сердце.
— Но время показало, что я ошибался.
— Подожди, еще рано спешить с выводами. А больница… в конце концов, можно опять положить Слоун в больницу, — но в другую.
— Не уверен, что Слоун станет вообще разговаривать на эту тему. И потом… она ведь убеждена, что никто и ничто не в силах ей помочь.
— Тогда ты должен разубедить ее, — отчеканила Кейт, — мы вместе разубедим ее.
Солнце согревало своими лучами лицо Слоун, но она не чувствовала тепла. Воздух был напоен ароматом сосен, перемешанным с терпким запахом соли, — но Слоун этого не ощущала. Она не замечала, куда идет, что происходит вокруг, целиком погруженная в свои мысли, жившая лишь одной своей болью. Не физической — та прошла, давление нормализовалось, кровотечения прекратились. Но душевная рана кровоточила по-прежнему — открытая рана.
Она не хотела, чтобы Джордан ушел из ее жизни, не хотела порывать с ним, но как они будут дальше жить вместе после всего, что произошло, — не представляла.
Слоун с самого начала предвидела возможность трагического исхода. Из-за этого и не хотела выходить замуж за Джордана. Разве не говорила она ему, что молодому мужчине нужна молодая женщина, жена, с которой он сможет создать большую семью? Но Джордан сумел убедить ее, что именно она та женщина, которая ему нужна и с которой он будет счастлив. Теперь же… что бы он там ни говорил, — он хотел ребенка и обязательно еще захочбт. Слоун думала даже, что потеряла ребенка из-за того, что хотела его так же страстно, как Джордан. Никогда не была она суеверной, но сейчас ей казалось, что печальный конец и беременность с самого начала были предрешены. Сомневалась — ну вот и потеряла. Недаром многие считают, что душевный настрой прямо связан, влияет на физическое состояние. Разве не так? Вот и убедилась сама…
А если это так на самом деле, тогда для Слоун — нет надежды, — ни завтра, ни послезавтра.
— Она очень похудела.
Кейт мрачно покачала головой.
— Говорит, нет аппетита…
— Потеря аппетита — это один из признаков депрессии.
— Ты сказал, что Слоун много спит?
— Да, спит, но очень плохо, беспокойно. Думаю, что ей снятся кошмары. Я однажды зашел к ней ночью, она вертелась, что-то вскрикивала, говорила. — Помолчав, Джордан спросил: — Ты не знаешь среди ее знакомых некоего Родди?
Что-то неуловимо изменилось в лице Кейт, а может быть, это ему просто показалось?.. Он хотел повторить вопрос, но как раз в этот момент в дверях появилась Слоун.
— Я пришла, иду к себе в комнату… — Она увидела Кейт, не обрадовалась, не удивилась.
— Ты? С чем связан твой приезд?
— Приехала узнать, как продвигается новая книга, — нашлась Кейт.
— Никак… — И, не сказав больше ни слова, Слоун поднялась к себе.
Там, в спальне, Слоун сразу рухнула на кровать. Что могло привести Кейт в Мартас-Винъярд?
Конечно, ее книга тут ни при чем, о книге Кейт просто узнала бы по телефону.
Ясно, что это Джордан вызвал Кейт.
В дверь постучали.
— Джордан, я не хочу… — начала было Слоун.
Но из-за двери донесся голос Кейт:
— Слоун, можно мне войти?
Подумав, Слоун решила:
— Хорошо, входи.
Кейт вошла, присела на краешек кровати.
— Как ты себя чувствуешь? — заботливо спросила она подругу.
«А, так вот зачем она здесь», — подумала Слоун.
— Наверно, так, как люди обычно чувствуют себя в подобных ситуациях.
Слоун избегала смотреть в глаза Кейт.
— Джордан сказал, что ты мало ешь.
— Нет, я ем… достаточно.
— Столько, чтобы не умереть?
— Разве это так уж плохо — умереть?
Кейт покачала головой:
— Ты не хочешь этого, я знаю.
— А я не знаю, чего хочу, а чего нет… Иногда мне кажется нелепым, что мое тело живет, если умерла душа.
— Слоун, ты сильная. Ты ведь прошла через такие штормы и испытания…
— Это было другое.
— Конечно, другое, но все равно… Я всегда была уверена в тебе, в твоей силе. — Кейт сделала паузу. — Слоун, Джордан хочет помочь тебе, не отталкивай его.
— Это Джордан за тобой послал?
Кейт, минуту поколебавшись, ответила:
— Да, он звонил мне.
— И что он тебе сказал?
— Он… он полагает, что я — твоя подруга, смогу лучше понять тебя и поэтому… помочь…
— Ничего особенного со мной не происходит и ни в чем мне помогать не надо, — холодно ответила Слоун. — Просто я должна какое-то время побыть одна. Подумать о многом.
— О чем?
— О многом…
— О Джордане?
Последовала долгая пауза.
— И о нем тоже.
— О том, сможешь ли ты оставаться теперь его женой? — настойчиво уточняла Кейт.
— Ты не имеешь права задавать мне такие вопросы! — неожиданно взорвалась Слоун.
— Да я не задаю вопросы, Слоун, я проверяю себя, правильно ли объясняю твое поведение. Вы оба сейчас в трудном положении, Слоун, — он страдает не меньше твоего, поверь. Он хочет помочь тебе, и тем самым — себе, но ты сопротивляешься.
Слоун перевела дыхание.
— Он тебе сказал, что мы не спим вместе?
— Джордан проговорился, что ночует теперь в комнате для гостей, — у тебя бессонница и тяжелый сон — только и всего.
— В таком случае он не сказал тебе всей правды.
— И какова она, вся правда?
Слоун отвела глаза.
— Вся правда — в том, что я боюсь с ним спать, боюсь… я боюсь, понимаешь?! Он захочет меня, а я… вдруг я не смогу?!
— Слоун, он же все понимает…
— Да нет, ты не поняла, что я имею в виду, — страдальчески сморщилась Слоун. — Я… — Слоун запнулась, — я не хочу снова забеременеть, верней не могу больше забеременеть — не смогу — никогда!
Слоун встала и прошлась по комнате.
— Понимаешь, никогда: ни сейчас, ни завтра, ни в будущем.
Слоун остановилась, взглянула на Кейт пустыми и страшными глазами:
— Понимаешь, никогда!
Кейт собиралась спать. Состояние Слоун ее по-настоящему встревожило. Кейт знала ее много лет, знала все взлеты и падения подруги, но никогда Слоун не была в таком удручающем состоянии, как сейчас. Казалось, она потеряла все и на всем поставила крест: на замужестве, на карьере, на самой жизни!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
