роще, как оттуда забухали частые выстрелы. Иван упал и изготовился к бою, а урядник уже скрылся за сараем. Вскоре за изгородью замелькали фуражки солдат и казаков и раздались дружные залпы в сторону рощи, а часть отряда под командой поручика, растянувшись длинной цепью, принялась обходить хунхузов со стороны болотца. Стрельба из лесу заметно ослабла, и солдаты бросились на ура. Найдя в роще двух убитых хунхузов и с десяток брошенных винтовок, отряд попытался преследовать хунхузов по быстро удаляющемуся и ослабевающему треску ломаемых кустов и хвороста под ногами. Но следы веером вели в разные стороны, и они вскоре утомились, исчерпав азарт погони.
Вернувшись к реке и посадив в трюм парохода пленников, они взяли на буксир шаланды и спустились к Венюковой. В станице охотничья команда провела еще два дня, разведывая окрестности и стараясь определить место сбора хунхузов, но тех и след простыл. Пароход с баржами тоже стоял, ожидая разгрузки, потом под погрузкой шпалами, а Иван пока решал по вечерам свои личные вопросы с одним весьма интересным человеком по имени Катерина. Он был изрядно стеснительным, за что Катюша подвергала его беспощадному остракизму. Острота язычка даже превосходила ее несомненные внешние достоинства. Надсмехаясь над ним, она пела:
— Халубая мая лента
На палу валяица,
Хто наги маей не стоит,
Тот за мной ханяица.
Иван обижался, но терпел, благо парни станичные не подначивали, она уже не одного отбрила.
***
В конце июля привели они груженые баржи в Хабаровск. Встали к пристани вечером, а уже утром у трапа на берегу стоял поручик Минаев, и завидя Ивашникова, приветливо улыбнувшись, отметив его заспанный еще и расхристанный вид, приказал:
— Одевайтесь по форме, пойдем в штаб округа. — И добавил: — Я представил тебя к Георгиевской медали, приказ подписан помощником командующего округом генерал-лейтенантом Гродековым, сегодня же будешь награжден.
У Ивана захватило дух от веселого ликования. Он вообразил, как похвастается перед Катюшей, чтобы она больше не издевалась над его робостью.
Перед штабом округа поручик Минаев остановился, посмотрел ему в глаза, немного помедлил и заговорил:
Ивашников опешил. Во-первых, с ним, двадцатилетним парнем, рядовым казаком-первогодком боевой офицер разговаривал на вы. Второе — неожиданность предложения. Он любил читать журнал «Разведчик» и представлять себя в роли отважного пластуна, или героя Шипки, или победителя Шамиля, но оказаться в реальной жизни офицером разведки…. К тому же прощай лелеемая мечта о Петербурге, университете, дипломе учителя…. Видя его замешательство, Олег Николаевич не стал требовать немедленного ответа, но еще раз посоветовал хорошенько обдумать предложение.
— Одобряю, что не спешите головой в омут. На размышления у вас две недели.
Через четыре часа Ивашников в числе десяти отличившихся в стычках с хунхузами нижних чинов был награжден медалью Георгия 4-й степени. Сразу после награждения поручик Минаев проводил его к помощнику начальника штаба округа.
***
Высокий худощавый подполковник внимательно оглядел его, расспросил о семье, планах на будущее, о которых ничего определенного Ивашников и сказать-то не мог, разве что о желании после службы продолжить образование в Московском или Петербургском университете, а затем поинтересовался отметками за курс гимназии.
— По закону Божию — хорошо, по русскому языку — хорошо, по математике и физике — отлично, истории и географии — отлично, латинскому и греческому — удовлетворительно, английскому — хорошо. Кроме того, — неожиданно для себя прихвастнул он, — бегло читаю и говорю по-японски, китайски и корейски.
— А это откуда? — заинтересовался подполковник.
— В программу Владивостокской гимназии входит курс восточных языков как факультатив, и, кроме того, во Владивостоке больше половины населения китайцы, корейцы и японцы, а я прожил там семь лет. Дружил с ребятами; играя, запоминал значение иероглифов, а многие из них имеют общее значение в китайском и японском языках, так потихоньку, немного и выучил. Я их понимаю и они меня.
— Хорошо, — подвел черту его красноречию подполковник, — в прошлом году военный министр издал приказ об обязательной сдаче экзамена на чин прапорщика запаса всеми лицами, имеющим образование не ниже шести классов среднего учебного заведения. Через две недели такие экзамены будут проводиться при штабе округа. В канцелярии получите направление в казачий отдел штаба для подготовки к экзаменам, и, надеюсь, поручик Минаев успеет подготовить вас. После экзаменов жду у себя.
Экзамены сложными не были, да и Олег Николаевич усердно занимался с ним, подтянул по всем предметам, нажимая на тактику и уставы, зная особое пристрастие председателя экзаменационной комиссии начальника штаба округа полковника Флуга к этим дисциплинам. С ответом на главный вопрос его не торопили, хотя он был готов сказать — да. Он и понимал некоторую опрометчивость такого решения: полная лишений и опасностей кочевая жизнь, нищенское жалование младшего офицера, худшее положение в сравнении с кадровым офицерским составом. Но присущий молодости оптимизм сметал все сомнения и уверял — не дрейфь, берись за дело с жаром, работай усердно, старайся, и будешь расти по службе. А учебу можно будет и продолжить лет через пять-шесть, ну, хотя бы, в Военно-инженерной академии, а то и в Академии Генерального штаба… Как, скажем, командир войсками Южно-Уссурийского отдела генерал-лейтенант Линевич. Из рядовых — в генералы!
— Вы, поручик Минаев и вы, прапорщик Ивашников, а приказ о присвоении вам звания будет подписан на этой неделе, направляетесь в Сеул в качестве офицеров охраны русской дипломатической миссии. Помимо охраны миссии вам вменяется в обязанность сбор, оценка военной, экономической и политической информации о стране пребывания и составление еженедельных итоговых рапортов. Поручик Минаев уже изучил имеющиеся в штабе округа материалы по истории, географии, экономике, внутренней и внешней политике и состоянии вооруженных сил Кореи. Более подробно и в деталях вы изучите эти вопросы на месте, в Сеуле. Сейчас я лишь в общих чертах обрисую вашу задачу. 3 мая позапрошлого 1894 года на юге Кореи началось восстание под лозунгом «Долой японцев и всех иностранцев», которое повлекло за собою ввод китайских и японских войск и объявление Японией войны Китаю под предлогом защиты независимости Кореи. Правительства Российской империи, Северо-Американских Соединенных Штатов, Англии и Франции потребовали одновременного вывода войск обеими сторонами. Но японцы, захватив Сеул, овладели королевским дворцом и 15 июля установили регентство над королем. Через два дня они потопили английский пароход, перевозивший китайских солдат, вслед за чем в семнадцати боях одержали победы, потеряв всего восемь с половиной сотен убитыми и тысячу сто ранеными; урон же китайской стороны был неизмеримо большим. Японцы легко овладели китайской военной гаванью Порт-Артур, лежащей на южной оконечности Ляодунского
