Краснолицый кивнул, вроде как просигналив: «понял», затем сказал:
– Мюйден, что возле Амстердама. Это к востоку, на самом берегу. Лучше заезжать по дороге А1, там будет чекпойнт[11]. На нем все и объясните.
– Это… точно так? – спросил я. – А то мне уже доводилось ошибаться: двух друзей потерял.
– Точно, мы сами оттуда, – ответил тот. – Верить нам необязательно, но… зачем тогда спрашивать?
– Верно, – усмехнулся я, вполне на самом деле поверив ему с самого начала разговора. – Спасибо за информацию.
– Можете ехать за нами, – сказал другой мужик – очень смуглый, смахивающий скорее на малайца или кого-то в этом духе.
– Не могу, увы, – развел я руками. – Надо забрать кое-что. А за предложение спасибо.
– Нас нетрудно найти, – сказал тот. – Выезжайте на А12, по ней до А27, совсем немного, и попадете на А1. И там налево.
– Да, а что в Схипхоле, в аэропорту? – вспомнилось мне. – Я слышал, что там тоже люди?
– Да, но… – он чуть помялся, явно не чувствуя себя хорошо, отзываясь о других плохо, – …там очень разные люди. Это не один анклав, а десяток самых разных анклавов в одном месте. Осторожней.
– Спасибо, – еще раз поблагодарил я и пошел обратно к фургону.
Грузовик уехал, рыкнув двигателем, а я задумался. Задумался о том, что не пора ли мне поискать союзников? Хотя бы на перспективу: все равно надо выждать какое-то время, дать албанцам успокоиться, подумать, что они наконец от меня избавились. Так почему не провести его с пользой? Решено: так и сделаю, но после того как добуду «ивеку». Или не добуду. И со Схипхолом прояснилось, это хорошо… Чем? Ну хотя бы самим фактом, что прояснилось. Нечего туда соваться.
Дорога до Веерпольдера много времени не заняла: тут все поблизости. Наткнулся раз на скопище машин на дороге, битых и горелых, через которое когда-то проехало что-то большое и железное, безжалостно растолкав их в стороны. На мосту через канал столкнулись еще две машины – точно такой же фургон, как тот, что я вел, и черный «фольксваген», но и их удалось растолкать. «Форд», с хрустом ломая пластиковый бампер, оттолкал «гольф» с сидящим за рулем и дергающимся зомби на пару десятков метров, освободив проезд.
Шум от возни не пропал даром: я увидел нескольких мертвецов, вышедших из-за ближайших домов. Проснулись, значит. Прибавил газу, проскочил через тесный жилой район, морщась от громкого эха, – в этой мертвой тишине движок фургона работал, казалось, громче авиационного двигателя. Дальше удалось выскочить на довольно широкую дорогу, ограниченную с двух сторон велосипедными дорожками и просторными, уже сильно заросшими газонами. Здесь уже будет трудно заблокировать: есть куда свернуть.
Нужный мне район прикрывался с берега не офисами, как мне показалось в прошлый раз, а скоплением магазинов. И было здесь довольно… «мертволюдно». То, что я видел, зайдя с воды, было еще цветочками. Похоже, что именно сюда собрались все окрестные мертвецы, то ли за покупками, то ли на променад – не знаю. Я видел их везде – стоящих, сидящих, лежащих, на улице и за витринными стеклами.
Они пока даже не среагировали на меня толком, как бывает всегда, когда ты выводишь их из спячки. Они лишь начинали шевелиться, отрывать головы от земли, искать источник неправильного шума своими бельмами, а я уже скрывался за углом, молясь только о том, чтобы вся эта толпа не очнулась преждевременно. Пока я был уверен, что смогу прорваться отсюда к дороге, поэтому назад и не поворачивал, но чем больше мертвецов проснется, тем выше станет вероятность нехороших случайностей. Что нежелательно.
К радости моей, самая последняя улочка, параллельная причалу, та самая, на которой я недавно отстреливался от мертвецов, была почти пуста. Валялось несколько растащенных и смердевших костяков – то, что осталось от упокоенных мной мертвецов. Толстая грязная гнилая женщина стояла посреди улицы, поначалу неподвижно как статуя, но, когда фургон прошел возле нее впритирку, вдруг резко заворочала головой. И я увидел в зеркало, как она вперевалку пошла следом.
Вот «дейли», стоит как стоял. Высокий, на мощных колесах, белый, точнее, светло-светло-серый, с логотипом фирмы на двери, с виду вполне свежий. Даже резину успел глянуть – еще хоть куда, вокруг света на ней можно прокатиться. Вот ключи наготове, уже в руке. Вот автомат, висит у меня на груди стволом вниз. Я готов.
Остановился почти дверь в дверь, чтобы свести к минимуму перебежки, огляделся – кроме бредущей толстухи, никого не вижу. Выбрался из машины, подергал дверь «ивеки» за большую пластиковую черную ручку – заперто. Это ничего, вот ключ у меня – тогда еще прихватил, не уронить только, как в кино, чтобы потом торчать задницей из-под машины, в то время как сзади подкрадывается монстр. Сильны голливудские штампы, сильны, пальцы чуть сами не разжались, чтобы ключи уронить – типа, саспенса[12] добавить.
Замок провернулся, дверь отперлась, открылось нутро машины, пахнущее затхлым воздухом и сыростью. Но это не страшно – эти запахи теперь как надпись, сапером сделанная: «Проверено, мин нет!»
А вот и толстуха появилась, быстро она как-то… отожралась на убитых? Выскочила из-за фургона, поймала зайчик лазера лбом и сразу нарвалась на короткую очередь. Толкнуло в плечо, тяжелая туша упала, запнувшись одной слоновьей ногой о другую, с таким звуком, словно тюк мокрого белья уронили.
Ладно, не хрен здесь отсвечивать! Подтянулся, заскочил в высоченную кабину грузовика-внедорожника, захлопнул дверь, заблокировался. Огляделся – да, все двери заперты, просто так ниоткуда не пролезешь.
А хорошо. И высоко, и обзор прекрасный, и даже интерьерчик хоть куда: очень симпатичный. Все удобно, все под рукой, за спиной еще трое сядут без проблем, просторно.
Гулкий удар о капот. Обернулся резко, столкнулся глазами с мертвым подростком. Мальчишка с длинными светлыми волосами, грязная белая куртка в обтяжку. Стоит, смотрит. Рука было потянулась к пистолету, но остановилась: через стекло стрелять, что ли?
Дизель завелся с пугающей до дрожи в позвоночнике паузой, но все же схватился, затарахтел, громко и с немалой вибрацией – трактор просто. Глянул на указатель уровня топлива – половина. И вспомнил про канистру солярки, которая так и осталась в фургоне. Идиот. Забыл.
Появилась мыслишка: «Брось ее на хрен», но отогнал ее в сторону. Один мальчишка-мертвец мне не противник, так на каждом зомби по канистре оставлять – никуда не уедешь, а потом и писаться от страха приучишься. Разумная осторожность должна иметь разумные пределы.
Огляделся, выпрыгнул из высокой кабины, вскинул «укорот». Мертвец, словно почуяв угрозу, вдруг дернулся в сторону, пытаясь укрыться за покатым капотом машины. Ты гля, шустрый какой! А вроде изменений не вижу, не мутант.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
