Так, и что это мне дает? Дает это мне один из вероятных маршрутов противника – надо возить работников. Как этим воспользоваться? Черт его знает. Разведать, понаблюдать. Засесть на вероятном маршруте выдвижения и ждать. А там видно будет – оно всегда видно становится. Есть, правда, одна трудность: противник пока может паниковать и никуда за пределы анклава не выходить. Там его ничем не возьмешь, если откровенно, успеха первого дня, когда я подкрался по дренажной канаве и расстрелял наблюдателей с патрулем, повторить не получится. Для меня вообще любой повтор – верная смерть, запасных жизней нет. Не считая, конечно, «нежизни», если мне не попадут в голову.
Чайник закипел, я бросил в толстую фаянсовую кружку с изображением мельницы пакетик «эрл грея» и залил кипятком. Не до эстетства: хоть и не люблю пакетиков, а все равно попью. Сыпанул сахару, хотя обычно без него обхожусь, – устал, силы нужны. Потом быстро изготовил на сухих хлебцах некое подобие сэндвичей, навалив на них консервированного мяса, захрустел, подумав о том, что и самому чем-нибудь свежим не мешало бы разжиться, огурчика-помидорчика какого сожрать, лучку зеленого посовать в крупную соль, откусить с хрустом под соточку. Тоже ведь повод навестить теплицы.
Ладно, теплицы теплицами, а как сам факт того, что местных держат в рабах какие-то залетные шиптары, понравится местным же? Военные местами укрепились, если людям верить, да и не только военным это могло бы не понравиться. Мы привыкли считать европейцев рыхлыми безответными телками, а это не совсем верно – у них просто жизнь такая, а по сути люди как люди: изменятся обстоятельства – и озвереют не хуже других. Даже, может, и лучше, потому что именно их дедушки давали прогадиться всему остальному миру, а не наоборот. Не надо этого факта недооценивать.
То есть из всего этого можно сделать закономерный вывод: кто-то еще может захотеть испортить жизнь албанцам. Или даже эту самую жизнь прекратить.
– Тигра, скататься со мной не хочешь? – спросил я у кота.
Тот обернулся на голос, глядя на меня с некоторым подозрением.
– Нам все равно на пару дней затихариться надо бы, а тут как раз оказия – на новой машине прокатиться в Мюйден, там вроде нормальные люди, – объяснил я ему. – Ты не отворачивайся, уважение имей: я за эту машину сегодня чуть съеден не был и гантелью по черепу не схлопотал, а от тебя ни слова.
Кот поднялся, потянулся и вышел из кухни, облизываясь от уха до уха. Нажрался – дальше общаться со мной уже необязательно, пока опять не проголодается. Скотина. Ладно, без него обойдусь.
Мюйден. Скататься, приглядеться, посмотреть на предмет возможных союзников. Пусть не сейчас – я еще свои дела с албанцами не закончил, – но все же они мне понадобятся. И еще один момент: пора думать о том, как я буду добираться до России. Сюда мы приехали. Пусть пошло плохо, но приехали. А вот как я поеду дальше – пора думать заново. Две машины есть, запас топлива есть, но вот гнать в одиночку на такое расстояние, через множество стран, по дорогам, на которых можно ждать чего угодно, не хочется. Страшно, откровенно говоря.
А вот морем я бы пошел. До Питера, а если точнее, то до Кронштадта. Вот уж кто с гарантией выжил, так это они. Военно-морская база на самом настоящем острове, связь с материком по ниточке дамбы – идеальные условия для выживания. Не удивлюсь даже, что там все уцелевшие из Питера собрались.
Что для этого нужно? Еще один «Проныра» или что-то подобное. Насколько реально найти это в Голландии? Реальней, как мне кажется, чем в любом другом месте на этой планете. И в Мюйдене неплохо было бы уточнить, где это лучше всего делать, – наверняка марин и гаваней у замертвяченных городов хватает: проберись и выбирай. А как пробраться? Ну если навскидку, то можно проломиться туда на пожарке – «унимог» везде пройдет, – перекачать остатки солярки из танка, а затем заняться уже привычным делом – сливанием топлива с других судов. Если, конечно, здесь по всему берегу не получилось так, как в Испании, где сообразительные рыбаки слили все топливо с каждой, даже самой жалкой, лодки. Но не думаю, что здесь все слить можно: посудин всяких до чертовой матери. Разберусь, если получится заполучить большую лодку.
А дальше? Черт его знает, как там дальше, – мне бы пока до России добраться, а там видно будет. Может быть, просто получится махнуть лодку на машину в том же Кронштадте – почему нет? Если еще лодку найти какую-нибудь полезную, вроде рыболовного траулера, то точно получится, потому что траулер – это еда, а есть все хотят. Хотя… поди найди такой траулер. Эх, если бы что-то такое, на чем и машину перевезти можно, вот этот самый «ивеко», например. Подделать его, укрепить дополнительно… но это уже дома. Здорово было бы, но ни на чем таком, чем я сумею управлять, машину не повезешь: мотоцикл – предел. И вахты, вахты кому теперь стоять? Вот тоже вопрос вопросов, мать его… в море на ночевку не встанешь.
Или добыть какую-нибудь броню вроде бэтээра и рвануть на ней? Смешная мысль, типа вроде как брони бесхозной вокруг просто горы – прямо подходи и выбирай. Ну ладно, это у меня вроде как мозговой штурм, так что самые идиотские предложения рассматриваются. Броня – и к ней цистерна солярки, тот же БТР-80[13] на сто километров литров пятьдесят расходует, по хорошей дороге если. Все же гнать на «ивеке», черт с ним, исключительно ночами, вырубив фары, с трофейным прибором ночного видения на голове? Ну что, в принципе возможно, ночь стала страшной, и, как мне кажется, потенциальные злодеи высовываться по ночам на дорогу не будут. Но вот возможность влететь во что-нибудь и у меня самого сильно вырастет. И ночи становятся все короче и короче – лето, да и я здорово к северу забрался. Мало времени на движение останется.
Самолет. Найти где-то самолет, летать я умею. Так не всякий до Москвы долетит, надо будет искать «АвГас» по пути, а как с этим сложится… черт его знает. Зато быстро. Пока в небе, так еще и в безопасности, летишь и летишь, в окно глядишь, вниз поплевываешь. Потом садишься в какой-нибудь Уичите, штат Канзас, и попадаешь в большие неприятности. Вспомнилось, к слову.
С бутербродом в одной руке и кружкой с чаем в другой поднялся на второй этаж, аккуратно выглянул в окна в поисках близкой опасности. Нет, никого и ничего, вдали только мертвяк по дороге идет на заплетающихся ногах. Тоже интересно – куда и зачем такие направляются? Вообще, по моим наблюдениям, мертвецы довольно оседлы – если нет приманки, то они никуда и не идут. А вот внутри городов скапливаются в каких-то местах, куда и раньше людей тянуло, – у магазинов, у каких-то мест развлечений, словно остатки памяти работают, той, что еще не совсем отгнила. А то, бывает, вот такого встретишь, топающего неизвестно откуда и неизвестно куда по дороге. Его-то что и зачем манит?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
