Огляделся, выпрыгнул из высокой кабины, вскинул «укорот». Мертвец, словно почуяв угрозу, вдруг дернулся в сторону, пытаясь укрыться за покатым капотом машины. Ты гля, шустрый какой! А вроде изменений не вижу, не мутант.
Гоняться? А придется, или плюй на канистру. Выматерился, рванул вперед – зомби мне навстречу, атаковал. Но на это и рассчитывал – ударил ногой навстречу, угодив в живот. Хватило: мальчишка был тощий и легкий, а я большой и тяжелый. Мертвяк отлетел назад, завалился на спину, пара пуль ударила ему в голову, почти в самое пятнышко лазера. Кстати, зря я лазером до сих пор не пользовался – очень удобно.
Из магазина «Менерга», торгующего всякой лабудой для бассейнов, вышел еще мертвец, в дешевом сером костюме и даже с беджиком на груди. Почему-то не кинулся в атаку, а встал, уставился на меня. Мне подумалось о том, что если они так и будут выходить ко мне по одному постоянно, то я канистру не достану никогда – некогда будет.
Опять тихо-гулкая очередь из «укорота» с глушителем, шум падения тела. Водительская дверь «форда» распахнулась, я втиснулся в салон, пытаясь выдернуть увесистую канистру из-под панели с пассажирского сиденья. Естественно, сразу выдернуть не получилось – и неудобно, и тяжелая, и за что-то цепляется. Рванул сильнее, потащил, обернулся – и заорал благим матом. Прямо возле меня стоял мертвец. В тренировочном костюме (мозг при этом отметил, что я видел вывеску спортивного зала, когда заезжал сюда), да еще с гантелью в руке. И эта рука была поднята – явно для того, чтобы меня этой самой гантелью навернуть.
Успел только лягнуться ногой. Здоровенного мертвеца не оттолкнул, но удар сбил – железяка стукнула о борт фургона, отскочила в сторону. Пахнуло тяжелой трупной вонью. Дернул автомат и обнаружил, что он благополучно прижат моим же телом к сиденью, до пистолета не дотянусь – приклад и ремень мешают. Еще раз лягнулся, изо всех сил, так, что увесистый зомби все же отлетел назад, ударился об «ивеко».
К собственному удивлению, не запаниковал: к работе подключился какой-то новый, до того скрытый и отключенный слой сознания. Успел только заметить, как мертвяк вновь шагает вперед и замахивается своим оружием. Мелькнула даже мысль: «Башку проломить хочет, точно ведь!»
Захлопнул дверь и полез между спинками сидений назад, в кузов. С треском и звоном посыпалось стекло – шарахнул-таки гантелью своей, козел дохлый. Я перебрался в кузов, даже канистру не забыл, опять же к собственному удивлению, словно кто-то еще, спокойный и неторопливый, взялся соображать за меня. Тяжелая, пахнущая соляркой емкость с гулким стуком встала на рифленый пол. Перекинул магазинную «спарку» на полный, рывком сдвинул боковую дверь.
Большой мертвец явно не ожидал моего появления с этой стороны, даже оторопел немного. А большего и не надо было: красного зайчика на переносицу – и адьё. Автомат слегка тряхануло, захлопали выстрелы, мертвец завалился в проход между машинами, оставив на борту «ивеки» мерзкого вида полосу гниющего дерьма из разваленного затылка. И забрызгал все, зараза.
Я выскочил из фургона – из-за грузовика вывалилась мертвая девчонка в джинсах и разодранной майке, запекшаяся кровь на ней как панцирь уже. Не поймешь даже, своя или чужая, – ее тоже ели неслабо. Отгрызенная щека висит лоскутом, сквозь дыру видны белые пятнышки зубов, пробивающиеся сквозь бурое месиво.
Глянул на нее – и тошно стало, Дрика вспомнилась. Такой же типаж – тощая, светловолосая, длинноногая.
– Мать, да сколько же вас, – выдохнул я. – Уйди хоть ты, а? Убью же…
Девчонка пошла навстречу, и я ее убил. Или упокоил – второе все же, наверное. Нечего ей так.
Рука прямо из-под «ивеки» – тощая, грязная, бледная – вцепилась в ботинок. Не вижу чья, но рука детская. Сильно рванул ногу, выдернул из захвата, открыл дверь в машину. Маленький мертвяк суетливо полез наружу – совсем пацан, лет десять, не больше. Я просто приставил к его голове срез глушителя и потянул спуск.
Мертвецы уже шли со всех сторон, но я успел и канистру в кузов закинуть, и сам уселся за руль, заскочив в салон с трубы-подножки. Щелчок блокировки двери, рык дизеля на первой передаче. Неуклюжий и высокий внедорожный грузовик тронулся с места, перевалился через мертвое тело, почти незаметно покачнувшись, растолкал подбегающих мертвецов. Один все же уцепился за край металлического кузова, повис, ноги волочатся.
– Как же вы достали, – сказал я ему и вывернул руль немного влево.
«Ивеко» почти притерся к заду фургона, мертвеца счистило. Зажатый между машинами, он крутанулся, неуклюже взмахнул руками и завалился под колеса.
Пару раз мертвяки выскакивали прямо перед машиной, но «дейли» легко сбивал их бампером. Никто не летел на капот – скорость скромная, – и никто не стучал кулаками по лобовому, как бывает в кино. Машина без всяких затруднений протолкалась проездами до широкой дороги и, набрав немного скорости, покатила по тому же маршруту, по которому я сюда приехал на фургоне.
8 июня, пятница, вечер. Нидерланды,
окрестности деревни Кааг
Возле фермы следов врага обнаружить не удалось. Кот тоже ничего такого, судя по виду, не заметил – встретил меня внизу, на темном из-за закрытых ставен первом этаже, боднул головой в ногу, муркнул и рванул на кухню, прозрачно намекая на то, что в миске у него все закончилось. Я постарался как можно скорее исправить ситуацию, а потом сам поставил чайник на плиту, уже для себя. В доме сохранилось два полных газовых баллона, так что кормиться получалось вполне полноценно.
Надо решать, что делать дальше. У противника удалось выбить почти взвод – это много, по долгам они заплатили, если на первый взгляд. Но есть момент – я себя пока удовлетворенным не чувствую. Нет ощущения, что со мной расплатились: мало мне этого. Хочется не оставить все как есть, нанеся албанцам урон, а как-то все их гнездовье здесь накрыть. Понимаю, что не по чину беру, не для одиночки задача, но все же…
Еще очень похоже на то, что албанцы держат рабов. Я помню людей, копавших землю под конвоем. Кто там в рабах? Соседи, возможно. И мы бы с ними были, если бы вовремя не спохватились. Кстати, а чем вообще анклав живет, вот что интересно бы знать? И, отталкиваясь от этого, думать дальше. Жрать им надо? Надо. Что едят? Если рассчитывать на склады всяких консервов, то им пора начинать страдать цингой, а на это никак не похоже. Ряшки у всех были хоть куда – в два дня не уделаешь. Ну рыба… Ну овцы, те, что на «носовых платках» пасутся. Ну… Так, а столько теплиц здесь зачем? Не для красоты ведь? От их переправы до того комплекса, где я мотоцикл прятал, всего километра три. Что тут растили? Не может быть, чтобы они на «витаминный склад» наплевали: наверняка теплицами пользуются.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
