— И я молюсь каждый день, чтобы Бог простил меня за то, что я поддалась чарам этой дьяволицы.
Я услышала удивленный выдох, и мне не нужно было поворачиваться, чтобы понять, что Талли была так же поражена словами матери, как и я. Зная Талли, я решила, что она была в полном ужасе. Я хотя бы знала, что люди слабые и эгоистичные. Она же верила в доброту, и такие наполненные ненавистью слова из уст собственной матери, скорее всего, перевернули весь ее мир.
— Вы очень верующая женщина, — сказала Сарварна. — Пусть Бог услышит ваши молитвы.
Миссис Мэттьюс снова упала на одно колено.
— Спасибо за Вашу доброту, ваше Высочество.
Поскольку я не могла смотреть на ее пресмыкания, я обратила свой взор на собравшихся.
Каким-то образом, видя оборотней, готовых в любую секунду броситься на защиту своих Альф, и Провидиц, царственно и спокойно наблюдавших за происходящим (кроме Лиззи, которая нервно елозила на своем месте), я смогла подавить волчицу. Эмоции мне в этой ситуации ничем бы не помогли, лучше всего было расслабиться и ждать, что будет дальше.
Это оказалось сложнее, чем я думала, когда миссис Мэттьюс начала отвечать на вопросы Альф. Моя мать умерла при моем рождении, а раз про покойную мать никто не станет говорить плохо, женщина была для меня идеалом. И мне это нравилось, поэтому я была не в восторге, когда миссис Мэттьюс назвала ее «коварной ведьмой, которая принесла себя в жертву, ради дьявольских планов ее народа».
Как только миссис Мэттьюс закончила пересказ моей жизни, начиная с моего богохульного рождения и заканчивая убийством оборотня, чтобы я могла забрать его силу, и зачарованием лучших представителей стаи Хэйган, манипулируя их эмоциями, Альфы повернулись к моей стае.
— Я бы хотел услышать, что гоплит Хэйган, юная провидица Мэттьюс и кандидат Донован могут сказать о времени, которое они провели с мисс Донован после превращения, — сказал Стефан. Миссис Мэттьюс села, и три моих самых близких в мире человека вошли на сцену.
Талли умудрилась споткнуться о ножку кресла, когда поднималась, и удержалась, схватившись за мое плечо. Контакт был недолгим, но достаточным, чтобы она успела передать мне три изображения — грузовик. Ворота. Сарай.
— Провидица Мэттьюс, начнем с вас. — Стефан криво улыбнулся Талли. — Пыталась ли мисс Донован выяснить информацию о местонахождении других оборотней или информацию о том, как связаться с Альфа-Стаей?
— Нет, сэр.
— Когда она превращается, можете ли вы слышать ее как настоящего оборотня?
Настоящего оборотня?
Протестую.
— Да, сэр.
— Можете ли вы видеть ее, как других?
— Да, сэр.
Стефан слегка наклонился вперед.
— И что же вы видите, когда касаетесь ее?
Руки Талли были снова в ее волосах, и у меня все сжалось внутри.
— Мои способности не очень сильны. Я вижу только фрагменты того, что чувствует человек. Но я знаю, что после своего первого превращения она была совершенно искренне запутана и напугана. И я никогда не чувствовала в ней каких-либо злых намерений.
Говоря о замешательстве, я снова его испытала. Почему Талли врет о своих способностях, хотя она вундеркинд среди провидиц. Я не понимала ее, пока не увидела выдох облегчения Лиззи и усмешку Тру. Она хочет, чтобы они недооценивали ее, и не видели в ней угрозу.
Я представила, как бы отреагировала «зови меня Ваше Превосходительство», если бы узнала, что есть Провидица сильнее ее.
Именно поэтому я считала Талли самой умной из всех своих знакомых.
— Скажи мне, — сказала Ее Злодейшество. — Признала бы ты чистоту и невинность самого дьявола, если бы он стоял здесь?
— Простите?
Сарварна скрючила снисходительную улыбочку
— Я не хотела оскорбить тебя. Но все-таки я полагаю, что настолько открытый и полный альтруизма человек может найти светлые черты даже в самых черных душах.
— Я знаю зло, когда Вижу его.
Прекрати, думала я. Не провоцируй эту сумасшедшую, Талли!
Сарварна продолжила, будто ничего не заметила.
— Но речь идет о человеке, с которым ты провела всю жизнь? Увидела ли бы ты зло в лучшей подруге?
— Скаут не злая.
Сарварна начала что-то говорить, но Стефан остановил ее, положив руку на колено.
— Думаю Провидица Мэттьюс рассказала нам все, что могла. Гоплит Хэйган, готовы ли вы высказаться?
Чарли наклонил голову с закрытыми глазами.
— Со всем уважением, но я посвятил свою жизнь обвиняемой. Свидетельствовать на этом суде было бы против наших традиций.
Кажется, никто не знал, как реагировать. Сарварна глянула на Стефана, а Лиззи шепнула Мише «Это правда?» так громко, что, кажется, все слышали.
— Вы действительно благородный оборотень, — наконец сказал Стефан. — Если бы все так хорошо знали традиции и обладали честью, чтобы им следовать, мир был бы гораздо лучше.
Чарли поклонился еще глубже и отошел назад.
Стефан сжал пальцы вместе.
— Кажется, остались только вы, Кандидат Донован. Готовы ли вы говорить честно и беспристрастно о своей сестре?
Глаза Джэйса встретились с моими, и я почувствовала, что ржавый нож который мне вонзили в спину, повернулся.
— Она мне не сестра.
Если бы улыбка Сарварны была еще более самодовольной, она бы умерла от его переизбытка.
Джэйс ни разу не солгал во время своей речи. Вместо этого он говорил правду в той форме, в которой они хотели ее слышать.
Была ли покойная миссис Донован ведьмой? Он не знает, но ее родители обладают большой властью в мире людей. Были ли обычными превращения обвиняемой? Они следовали тем же фазам луны и были столь же болезненны, но происходили необычайно быстро. Снова и снова он подставлял факты так, что можно было предположить правдивость обвинений. И мое сердце раз за разом разбивалось.
Когда Альфам надоело использовать Джэйса, чтобы пытать меня, они отпустили всех троих.
— Кто-нибудь еще хочет высказаться, прежде чем мы вынесем приговор? — спросил Стефан риторически, как обычно спрашивают на свадьбах.
Тоби поступил как Тоби и поднялся на ноги.
— Я хотел бы высказаться перед советом, если позволено.
— Пройдите вперед, Тагматархис Хэйган.
Тоби вышел вперед, поклонился и глубоко вздохнул, прежде чем начать:
— Я предлагаю себя в качестве опекуна этой девушки. — Он снова выдохнул; его руки тряслись. — Я буду заботиться о ней и следить за ней, оповещать Альф о любом подозрительном поведении. Готов отдать жизнь, если она когда-либо навредит другому оборотню.
Из всего что было сказано в тот вечер, именно слова Тоби едва не довели меня до слез.
