он наконец спросил:
— Почему ты так не ладил со своими? Они же… они у тебя классные… — голос чуть дрогнул от зависти. Что-то делает сейчас его отец? Кланяется перед Дамблдором?
— Хохочущий отец? Смеющаяся мать? Да я сам их первый раз такими видел!
— Так ты же сам их и довел, — ухмыльнулся приятель. — С моей помощью. А раньше кто мешал?
Сириус взлохматил пальцами свою шевелюру:
— Сам не знаю, куда я смотрел все это время? А?
— Да уж… И все, что ты говорил мне о своих родителях… Жесткий сухарь? Злобная ледышка?
— Забудь. И все же отменная была шалость с бубенцами.
— Да, — невесело ответил Джеймс.
— Жалеешь? Из-за отца?
Друг прищурился:
— Нет. И никогда не пожалею.
Разговор старших Блэков перед сном оказался короче и ограничился всего парой реплик:
— Дорогой, ты не думаешь, что нынче настоящие слизеринцы удачно маскируются на любых других факультетах, кроме своего?
— И это весьма умно. Особенно в текущих обстоятельствах.
* * *
Новое утро почти что испортила та самая приметная сова от Поттеров: сынок прощен. Альбус их ждет. Блэков поразила первая реакция Джеймса:
— А может, мы полетаем, и я упаду с метлы?
— Ну… если ты ухитришься и здорово расшибешься, мы сможем получить денек отсрочки.
Мальчик вскочил…
«Да что же происходит, если ребенок готов идти на боль, лишь бы не возвращаться домой?..» — прочел в глазах супруги хозяин дома, но ответил одним словом:
— Дамблдор.
И повернулся к детям:
— Не волнуйтесь, мальчики. Мастер уже приехал. Сделаем вам защиту.
— Я, Джеймс Поттер, в долгу перед вами, лорд Блэк…
Старый-престарый волшебник, чьего имени никто не называл, но с кем обращались чуть ли не как с самим Темным Лордом, работу закончил за час.
— Ну вот, теперь вам ни один легилимент не страшен. Даже в сочетании с зельями. Он увидит только то, что пропускает артефакт, а пропускает он только самое что ни на есть детство, которого, к счастью, вполне достаточно, чтобы слепить фантомную личность. Благодатный возраст!
Джеймс охнул:
— Магистр… Как благодарить вас?
— Сочтемся, — прошелестел старик, подмигивая хозяину дома.
* * *
Флимонт Поттер был в растерянности. Великий светлый весело поблескивал очками-половинками и ласково журил его за резкость по отношению к сыну… И даже намекал, что было бы неплохо извиниться. Но извиняться? Ему? Перед сопляком? Наглым и трусливым мальчишкой, сбежавшим от его отцовского гнева к проклятым Блэкам?! Никогда.
Речь директора лилась гладко, обволакивая, успокаивая… И к появлению сына с его приятелем лорд пребывал уже если не в благодушном, то уже в спокойном настроении. Он кивнул мальчикам, разрешив присесть на стулья, и слушал, как директор так же ласково продолжает укорять теперь уже не его.
Смущенные и виноватые детки краснели и кивали. В конце концов, Джеймс с вежливым поклоном отдал сделанную им копию прямо в руки старого волшебника.
— Давайте-ка посмотрим, что у вас получилось… Что вы вычислили? — резко сверкнули глаза из-за стекол.
Что говорить, дети знали — обсудили еще у Блэков. Но поделиться им было чем!
Директор облегченно вздохнул: главного — типично гоблинских чар — они не нашли. И, что самое замечательное, никому не давали в руки. Малыш Джейми и сам не понял, какой результат получился у него в конце концов. Как хорошо, что дети еще не знают, чем отличается просто сумма от соединения взаимодействующих между собой компонентов. Сумма частей не равна целому… А он вернул юного Поттера семье (с Флимонта должок, да и с Юфимии, кстати, с нее — особенно), да и Сириус, вон, снова смотрит на него восхищенно: Великий Светлый все расставил на свои места. Помирил Поттеров. И почти не ругал их за любознательность — только за способ добычи артефакта им и досталось, собственно. По сравнению с возможным разрывом с семьей это были сущие мелочи. Но юного Поттера стоит держать поближе к себе. Мальчик невероятно талантлив!
В Гринготтс Альбус аппарировал в самом лучшем настроении, которое быстро портилось, стоило ему погрузиться в раздумья.
Следовало обсудить все нюансы подготовки небольшой акции, изображающей гражданскую войну. Интересно, сколько еще смогут и захотят вложить гоблины? И как долго еще они готовы ждать? Потому что довести Тома не получается — он исчез, поводки не откликаются, а значит, он как-то сумел скинуть контроль.
Старый маг задумался. Все же надо было завязывать мальчика на себя, мало ли что эти зеленошкурые придумают, но увы, такие техники были только у них, потому и пришлось им отдать решающий голос. И заодно подумать о замене. В конце концов, у него был голем. Правда, в этом случае главное слово было бы за ним, чему руководство банка и воспротивилось в прошлый раз. Резонно, он бы тоже не согласился, но пришлось: деньги уходили, как вода сквозь пальцы. Получать большинство голосов и содержать собственную коалицию в Визенгамоте довольно накладно, не говоря уже об МКМ.
* * *
Стоило директору покинуть гостеприимный кров Поттеров, Джеймс потащил друга в совятню.
— Что, шлем приглашение твоей рыжей?
— Знаешь, что-то мне расхотелось звать их сюда. Отец… — он сжал губы и вздохнул.
— Ну, — задумался Сириус, — может, ты и прав. Но мы обещали.
Джеймс встряхнулся:
— Если что, напишу, чтобы взяли порт-ключ.
Лили с Северусом, которых наперебой расспрашивали о школе Эбби и Петунья на качелях в уютном садике Снейпов, не удивились шикарной поттеровской сове — известий они ждали уже пару недель.
— Идем прямо сейчас? — предложил Принц.
— А собраться?
— Ты планировала надолго?
— А ты?
— Боюсь, меня хватит не более чем до вечера.
— Ну, я, как ты, конечно, — пожала плечами Лили. — Надо только зайти сказать.
Когда перед лордом Поттером предстала очень эффектная пара, он с трудом сдержал удивление.
— Лорд Принц, — представил чернявого парня сын. — Лили Эванс, невеста Северуса Принца.
Невеста? Магглорожденная? Лорд непроизвольно скосил глаза.
Это она? Та самая девица, из-за которой его сын начал, наконец, интересоваться тем, чем должен? Поглядим!
Девица рассматривала его, но не внаглую, надо отдать должное, не преступая приличий. Жених воспитал? Тот вообще не вызывал никаких эмоций, кроме отрицательных. Слишком много о себе мнит, слишком по-взрослому себя держит. Сопляк, возомнивший себя лордом. Тьфу.
«Ого, какая девочка… Нет, ого-го…» — совсем не аристократически подумал он, когда удалось взглянуть
