Зельевар вылез наполовину и изумленно охнул:
– Госпожа Грандэ, вы довели помощника преподавателя до слез?
– Ни в коем случае, магистр! Я ни при чем! Господин Дрю очень расстроился, что ключ поломал. Так ведь, господин Дрю?
– Нет! – воспротивился тот.
– Конечно так. – С идиотской улыбкой я подскочила к двери и с самым немыслимым хамством, наплевав на сохранность академического имущества, взломала замок с помощью магии: – Видите, Дрю, не надо расстраиваться. Замочек просто открывался. Заходите, уже все в порядке!
Под изумленным взором профессора я запихала Дрю в кабинет и с поспешностью шибанула дверью. Та пару раз отскочила, как на пружине, и наконец со скрипом затворилась.
В единодушном недоумении некоторое время мы таращились на замок.
– Ты испортила академическое имущество, – резюмировал Дрю.
– Сама в шоке, – согласилась я.
– Нажалуюсь, – коротко объявил он.
– Не докажешь.
– У меня есть свидетель.
– Точно. – Я тяжело вздохнула, вытянула из кармана носовой платок и протянула помощнику. – Послушайте, Дрю… Магистр позвал меня на временную службу. Я ужасный секретарь, просто катастрофа, так что скоро вакансия освободится. Хотите, я замолвлю за вас словечко?
– Так он тебя и послушает, – презрительно буркнул тот, вырвав платок из моих рук, и вытер глаза.
– Я постараюсь быть убедительной! – уверила я, прижав ладонь к груди, словно клялась именем божественного слепца, что в лепешку разобьюсь, но на службу его устрою.
– Хорошо, про дверь забыли, – милостиво сжалился он, возвращая на место очки. – Что, совсем плохая помощница?
– Хуже не придумаешь.
– Тогда ладно. – Дрю шумно высморкался в мой платок и, скомкав, протянул обратно: – Спасибо.
– Нет-нет, – отшатнулась я. – Оставь… оставьте себе. Пользуйтесь на здоровье, когда… поплакать захочется. Вы, смотрю, очень чувствительный.
– Нервы просто не к демонам, – вздохнул он. – Чаю хочешь?
Видимо, он надумал устроить чаепитие с жалобами на жизнь, нового магистра и превратности судьбы, каким-то нелепым образом сделавшие помощницей Киара Рэнсвода не его, а какую-то приблудную студентку.
– Лучше пойду, – отказалась от душевных посиделок. – Турнир уже начался.
К началу я уже не успевала, но все еще надеялась не пропустить первый поединок Альмы.
– Вот! Вы, молодежь, такая безответственная! – заворчал он. – О каких-то глупостях думаете, а надо думать исключительно о службе.
– Тут уж вы правы.
На этом мне все-таки удалось вырваться из бывшего кабинета Рэнсвода. К спортивной арене я бежала, стараясь подавить приступ хохота. Смеяться и держать спорую рысцу было сложно. Добралась взопревшая и взлохмаченная, еле дыхание перевела.
Возбужденные вопли толпы были слышны еще в переходе, а когда я оказалась в спортивном корпусе, то оценила, сколько народу приехало поглазеть на зрелищные соревнования. На балконах собралась такая толпа, что происходила настоящая неразбериха: болельщики команд-противников были вынуждены тереться боками. Пришлось толкаться локтями, чтобы протиснуться в дверях и попасть к скамьям, откуда за поединками следили команды.
В турнирном круге уже шел женский бой. Как всегда, за плотным защитным пологом яркая форма девушек казалась выцветшей, а вспышки боевой магии – тусклыми. Соперницы боролись на мечах, а не на тренировочных шестах, так что смотреть на мелькающие изящные, но длинные клинки было жутковато. Поэтому мне не нравилась турнирная магия!
Команда нашей академии стояла возле ограждения и внимательно наблюдала за боем. Я подошла к подруге и быстро поздоровалась. Оказалось, что поединок Альмы шел следующим и соперница ей попалась сильная.
– Сяду на трибуну, – махнула я рукой, но айтерийка только растерянно кивнула.
Отойдя, я изучила зал в поисках (ладно, свободного местечка – это слишком амбициозно) хотя бы щелочки, куда можно было бы вместиться, тесно-тесно скукожившись. Взглядом наткнулась на Финиста, облокотившегося – ой, обнимающего худую брюнетку с бала. Или откуда-то из другого места, я и на празднике ее особенно не разглядывала.
Он поднял руку, предлагая мне садиться рядышком, мол, в тесноте, да не в обиде. Честное слово, лучше посреди толпы соперников орать дурным голосом речевки нашей академии, чем оттенять Финиста с его левой стороны (по правую руку сидела брюнетка). Но тут мне между лопатками прилетел случайный тычок локтем, и как-то ноги сами собой понесли на единственное свободное место с краю лавки.
– Привет, партнер, – как ни в чем не бывало лучезарно улыбнулся Берт.
Он подвинулся сам и привел длинную скамью в движение. Люди один за другим начали двигать зады. Волна докатилась до центра и ударилась в мощного здоровяка, занимавшего место на два человека. Он скукожился, сунул руки между коленей, но не переместился ни на мизинчик. Может, оно и к лучшему. Не исключаю, что в конечном итоге худенький очкарик, сидящий на противоположном конце, соскочил бы на каменный пол.
– Привет. – Я уселась, пристроила сумку на коленях.
Финист прихлебнул что-то из термоса, закрутил крышку и поставил его между нами.
– Как отметила День схождения? – спросил он. – Выглядишь так себе.
Невольно я потерла шею, ноющую после ночи на диване, и отозвалась:
– Спала плохо.
Бой подошел к концу. Полог спал. На огромной грифельной доске возле фамилий девушек, начертанных крупными символами первородного языка, появились очки. Строчки сами собой поменялись местами. Одна взлетела вверх, заняв первую позицию, вторая застряла в самом низу.
Финист что-то шептал брюнетке на ухо, девушка тоненько хихикала, хлопала его по коленке. Я чувствовала себя, мягко сказать, неуютно. Ревности не было, только неловкость. В конечном итоге мы с Бертом, похоже, провели одинаково насыщенный событиями выходной. Просто по отдельности, как положено обычным партнерам по учебе. И его праздник оказался чуть лучше.
Кашлянув, я вытащила из сумки термос, сделала пару глотков животворящей ромашки с пустырником, успокаивающих не только нервы, но и всплески магии, и тоже пристроила его на скамью. Заодно и сумку. Получилась отличная преграда между мной и Финистом. Места, правда, стало совсем маловато. Если народ качнется, то точно впечатаю зад на пол.
Между тем Альма собиралась в турнирный круг и по очереди ударялась кулаками с ребятами из команды. Видимо, жест означал еще и пожелание удачи. Говорю же, совершенно универсальный.
Уверенной поступью она вышла на арену, подхватила протянутый магистром меч с длинным изящным клинком и кожаной оплеткой на рукояти. Толкнулась с соперницей сжатыми костяшками ради приветствия. Над ними стянулся гудящий магический полог. Поединок начался.
Девушки бились остервенело, словно от исхода боя зависела судьба Шай-Эра. Мелькали мечи, разлетались длинные косы. По руке подруги скользнул тупой край чужого меча, и на форме появилась алая тусклая полоса. Понятно, это была не кровь, а магическая метка, обозначившая ранение, но она выглядела такой реалистичной, что становилось не по себе.
Я рефлекторно схватилась за термос, открутила крышку и сделала несколько быстрых глотков. От нервов даже ромашка начала горчить! Не могла Альма выбрать себе какое-нибудь мирное увлечение? На рукоделие рассчитывать не стоит, но почему бы ей не заинтересоваться аквариумными рыбками? Я готова таскаться по зоолавкам в поисках редких потомков избранного, но не на турниры по боевой магии.
Неожиданно мое внимание привлекло движение
