видели восставших из могил курентов и брухунов, богатая дворянка, подозреваемая мужем в двоедушничестве, зажиточный поэт, подозреваемый женой в ведогонстве, купец-хапун, генерал-волколак, тёща-упыриха — в общем, обыкновенный город, социум.
Неспешно они поднялись в верхнюю часть Третьего яруса. Мимо них чинно проплывали богатые самторийцы. Их косые взгляды и выражения на лицах не вызывали у ведьмака восхищения. Однако улицы в этой части города зеленели парками, а воздух наполняли ароматы цветов, и Летодор решил, что это должно понравиться придирчивой к запахам Джиа. Он и сам обладал чувствительным обонянием — в жизни своей не выкурил ни единой трубки табака — и уважал это свойство в спутнице.
Девушка разглядывала и изучала горожан. Как и архитектура города, одежды самторийцев демонстрировали разнообразные стили.
Если практичные граждане средних ступеней носили свободные платья, то молодые богачки предпочитали более облегающие наряды с чуть завышенной талией и открытыми плечами, которые они прикрывали яркими шалями из тончайшего энсоларийского батиста или дорогого калосского шёлка. Некоторые пожилые и по большей части дородные горожане носили просторные туники и лёгкие плащи, сложно задрапированные и скреплённые на плечах золотыми брошами.
Вскоре Летодор и Джиа остановились у заведения под вывеской «Фатнэ̀ Флорѝ». В отличие от большинства таверн часть фатнэ[8] располагалась на улице, позволяя богатым гостям насладиться не только изысканными кушаньями, но и свежим воздухом, а заодно и видом, открывавшимся на городской сад. По всему периметру заведение украшали живые цветы в глиняных горшках, создававшие особое романтическое настроение. Столики под навесом были расставлены свободно, а посетителей почти не наблюдалось.
Летодор нашёл, что это место весьма подходило им обоим для разнообразия — не всё же у костра жевать вяленое мясо. К тому же ему доставляло удовольствие наблюдать за молчаливым удивлением Джиа. А ещё он заметил, что, в отличие от самторийских дам, на девушке совершенно нет украшений. Отчего-то ему захотелось подарить ей что-нибудь красивое и золотое, что-нибудь под цвет её волос или глаз.
— Здесь так чудесно, — призналась ему Джиа, любуясь цветами и незаметно поглядывая на тарелки посетителей.
Ведьмак кивнул и жадно вдохнул ароматы, доносящиеся со стороны кухни. Они присели за крайний столик, и в этот же миг рядом с ними появилась исключительно вежливая девушка. Она рассказала о самых интересных блюдах и дала рекомендации. От жареных колбасок ведьмак, как и решил, отказался, выбрав жаркое. А Джиа предпочла жареную дичь.
Не заставляя себя долго ждать, девушка принесла им горшочки с закусками, соленья из овощей, грибов и маленьких рыбёшек, разнообразные соусы для горячего, бутылку вина и два кубка.
— Кислое, как ты любишь, — недовольно поморщился Летодор, наполняя кубки.
— Сухое… — поправила Джиа, одарив его нежной улыбкой. — Знаменитое Ортѐлиус с ароматом свежескошенной травы, мяты и лимонной цедры. Ну надо же…
Она отпила из кубка и долила в него воды из графина, чем вконец озадачила мужчину.
— …Не подходит ни к соленьям, ни к мясу, ни к дичи, — помедлив, добавил он.
— Ну, так закажи себе что-то покрепче, — невозмутимо предложила Джиа.
— Девочка, лучше уж я закажу тебе компота, — фыркнул Летодор, неприязненно покосившись на её бокал. — А мне достаточно и твоего общества.
— Да ты поэт, — наёмница закусила губу, чтобы не рассмеяться.
Ведьмак шумно вздохнул, мысленно отчитав себя за высказанную глупость. Хотя сравнение и было весьма точным.
— Джиа, — он откашлялся, стараясь придать голосу больше непринуждённости. — Скажи, а ты видела море?
— О да-а, — восторженно прошептала девушка. — Я долгое время путешествовала вдоль моря и теперь, признаться, очень тоскую по нему.
— Угу, — его подозрения начинали оправдываться. — Уточни, а ты любишь смотреть на море или… плавать в нём?
— Что? — рассмеялась Джиа. — А ты, что ли, из тех, кто только считает звёзды? Конечно же, и смотреть, и плавать, и нырять… — она замолчала, погрузившись в приятные воспоминания. — Уже много лет я не видела моря. Знаешь, через неделю я покину Самторис и, пожалуй, отправлюсь прямиком на юг, к морю…
— Много лет, — задумчиво повторил Летодор и подозрительно прищурился: — А что не так со звёздами?
Почему он вообще решил, что она русалка? Разве у русалок есть ноги и они могут покидать родную стихию? Чертовски непрофессионально с его стороны. И ведьмак перевёл беседу на более незначительные темы.
За разговорами они опустошили горшочки с закусками. Затем им принесли горячее — обильно украшенное запечёнными овощами и фруктами, ещё шкворчащее румяное мясо с самого пылу с жару. Великолепные кушанья и долгожданная сытость мгновенно притушили всю злость Летодора. Питьё больше не казалось ему таким уж кислым. И он почти смирился с тем, что его спутница пьёт крохотными глотками, да к тому же разбавляет дорогое вино родниковой водицей. Всё это никак не способствовало его задумке.
— Летодор, — проговорила Джиа, поигрывая кубком вместо того, чтобы, наконец, уже осушить его. — Расскажи, а почему ты стал ведьмаком?
— Да так уж сложилось, — он пожал плечами, вытирая жирные пальцы о салфетку. Так странно было говорить на эту тему именно сейчас, и ему этого совсем не хотелось. — Случилась беда. А проходивший мимо ведьмак что-то такое во мне разглядел… Вот я и ушёл к нему в подмастерья.
— А где ты родился? — Джиа задумалась. — Никогда не слышала такого акцента…
— Моя родина находится на самом Севере, далеко за пределами Энсолорадо, — ответил мужчина.
— О, значит, ты пришёл из-за Аркха? — обрадовалась Джиа. — Так, а почему «Змей»? Ну, то есть, я видела твой меч… И ты, кажется, на что-то там намекал при нашей первой встрече… — Джиа холодно усмехнулась. — Но ты сам…
— Что? — нахмурился ведьмак.
— Ну, ты какой-то… слишком уж волосатый Змей, — подавшись ближе к нему, тихо сообщила девушка.
— Я же побрился, — прорычал Летодор. — Знаешь, а ты для лисы слишком уж колючая… Ну, не даёт тебе покоя моя щетина, да? Обычно она нравится женщинам.
— А-а, «обычно», — пренебрежительно усмехнулась Джиа.
— Да, обычно я весь, какой есть, очень даже нравлюсь женщинам, — ведьмак прищурился, смерив собеседницу оценивающим взглядом. — А ты, похоже, слишком уж долго общалась с эльфами… Представь себе, у людей растут волосы. И чем больше — тем мужественнее. На лице. На груди и…
— Я поняла, — гордая Джиа вдруг покраснела и отвела глаза.
— Ну и славно, — обиделся мужчина и налил себе ещё вина, не дожидаясь, пока его спутница допьёт свой «компот».
— Так а… «Змей»? — робко напомнила девушка.
— Может быть, как-нибудь потом я расскажу тебе эту страшную историю… — невесело ухмыльнулся Летодор.
— Ладно, — согласилась Джиа, сокрушённо вздыхая. — Скажи, а твой учитель был настоящим, то есть рождённым ведьмаком?
— Нет, — покачал головой Летодор. — Давно уже не осталось
