В Финляндии медицинская помощь и обучение в высших учебных заведениях в основном платные. Это касается и медицинских институтов, где общий срок обучения, включая стажировку, занимает около десяти лет.
В Хельсинки есть больницы, размещенные в старых (постройки начала века) зданиях и в новейших, многоэтажных корпусах. Новые больницы строятся, как правило, на 750–1000 коек, широко применяются автоматика и радиоэлектроника. Палаты всюду на четыре-шесть коек, редко двухместные и особенно одноместные, однако больные отделены друг от друга легко раздвигаемыми бумажными портьерами на кольцах. В каждом отделении — автоматизированный пункт дежурного врача и медицинской сестры. Это делает возможным наблюдение за каждым больным с помощью радио- и телеустановок.
Принципы лечения в ряде случаев отличаются от наших: больные хроническим холециститом, язвенной болезнью лечатся поликлинически, больные с инфарктом миокарда пребывают на строгом постельном режиме только около десяти дней.
Медикаменты применяются общеизвестные, однако система клинического изучения новых препаратов отличается тем, что врачи лечебных учреждений, проводящие клиническое изучение того или иного нового лекарства, получают определенное материальное поощрение, если испытания прошли успешно.
В клиниках университетов Хельсинки, Турку и Оулу на лекциях студентам не демонстрируют больного — как нам объяснили, руководствуясь гуманными соображениями. Студенты подробно знакомятся с больными в палатах, работая небольшими группами, под наблюдением опытных врачей.
Лекции же преимущественно дают студентам новые теоретические данные; перед занятиями каждый студент получает подготовленные кафедрой тезисы лекций (в основном это цифровой материал, химические формулы, схемы).
Финляндия — страна лесов, множества озер и сравнительно небольших городов. Многие населенные пункты значительно отдалены друг от друга. Очевидна при этом выгодность строительства крупных многопрофильных больниц. Конечно, тут немаловажно наличие хороших путей сообщения.
Сейчас одна из лучших больниц Финляндии сооружена в Оулу — на севере страны. Она обеспечивает население не только сравнительно небольшого города, но и крупного района с числом жителей более 250 тысяч человек. При больнице сооружается вертолетная станция.
Многое говорит о высокой медицинской культуре населения Финляндии. Повсюду чистота и порядок. Едят финны рационально, но, на наш взгляд, пожалуй, слишком много жиров, соленостей и кофе.
Весьма рациональна необычайно распространенная система финских бань. Сауна (баня) — не только гигиенический атрибут, но и своего рода клуб (имеется в виду место отдыха после принятия всех водных процедур), где обсуждаются даже деловые вопросы. По-видимому, смена высокой температуры в парилке на относительную прохладу воды бассейна — своего рода гимнастика для сосудов. Разумеется, это годится только для здорового организма.
Характерная черта. При постройке жилищ природа как бы вписывается в жилой дом или общественное здание. Например, одна из стен молитвенного дома евангелистов, который мы посетили, представляет собой часть отвесной скалы, что возвышается рядом с этим строением. В жилой комнате загородной виллы можно встретить ствол столетнего дерева, крона которого простирается над крышей…
Гостеприимные хозяева не только создали оптимальные условия для продуктивной работы по обмену опытом, но и предоставили возможность ознакомиться с некоторыми сторонами образа жизни, культуры своей страны.
Незабываемой осталась поездка в город за Полярным кругом — Рованиеми, также имеющий современную больницу. С удовольствием побывали на спектаклях и концертах, в салонах художников.
* * *
Проработав шесть лет в министерстве, я начал думать о том, чтобы полностью перейти на работу в институт. Поскольку совместительство не позволяло уделять должного внимания клинике и кафедре, меня тревожило, что значительный отрыв от практики может скоро сказаться.
Отпустили не сразу, но доброжелательно. Приказом министра я был зачислен на должность профессора кафедры терапии 2-го лечебного факультета I ММИ. Вскоре прошел по конкурсу: был избран на очередной пятилетний срок Ученым советом института.
С увлечением я занялся педагогической, научной и лечебной работой. Новый семиэтажный терапевтический корпус на территории Яузской больницы, одной из старейших в Москве, где размещалась теперь кафедра, предоставлял для этого необходимые условия. Мне с группой сотрудников предстояло освоить гастроэнтерологическое отделение для больных с заболеваниями желчных путей, печени и других органов пищеварения; здесь мы развернули небольшую лабораторию по исследованию желчи и разрабатывали методику по диагностике так называемых предкаменных состояний, необходимую для своевременного выявления и лечения начальных стадий желчнокаменной болезни. Результаты исследований были опубликованы в ряде статей и в монографии.
В этот период мне много приходилось консультировать больных в поликлиниках, как в Ждановском районе, так и в ведомственных (4-го управления МЗ СССР, военных). Складывалось убеждение, что подготавливаемые нами врачи мало знакомы с особенностями работы участкового терапевта, так как главным образом изучают внутренние болезни в стационаре. Эта проблема побудила меня выступить на Ученом совете института с предложением организовать самостоятельный курс поликлинической и неотложной терапии. Однако путь от предложения до реализации этой идеи оказался долгим и трудным…
Полет в Гавану
…В 1973 году я получил предложение прочитать лекции для врачей в научно-исследовательском институте гастроэнтерологии в Гаване.
Полет из Москвы в Гавану долог. Около 20 часов авиалайнер «Ил-62» находился в воздухе. Всего одна короткая посадка в Марокко. На аэродроме в Рабате чувствуется дыхание африканской пустыни; в горячем воздухе — почти неуловимая примесь пряного аромата экзотических благовоний. В ожидании окончания заправки самолета горючим перед межконтинентальным броском из Африки в Америку через океан в аккуратном здании аэровокзала завожу разговор со служащим аэропорта:
— Как поживаете?
— Вы говорите по-арабски?
— Немного.
Служащий удивлен. На его лице появляется настороженно-почтительное выражение.
— Дипломат?
— Нет, врач.
Напряженность исчезла, к почтительности добавились искреннее радушие и явная доброжелательность.
