— Я должен был пойти с ними, — в досаде проворчал Д'Алсеннен.
— Ты не привык к такому бою. Это не то что мчаться по далазорским равнинам, чувствуя за спиной половину императорской армии, — сказала я ему.
— Знаю, знаю. Подкрасться, ударить и убежать. Райшед и Хэлис только об этом и говорят.
Вместо ответа я уклончиво промычала. Темар все еще страдал, что его исключили из этой потехи, но Райшед и Хэлис были непреклонны. Тормалинские войны эпохи гордых завоеваний не имеют ничего общего с подлыми междуусобицами — этой гнойной язвой Лескара. Здесь требовался грязный бой.
Однако мне не больше, чем Д'Алсеннену, нравилось сидеть на корабле сложа руки. Бездействие казалось невыносимым после тех лихорадочных дней в Келларине, когда Паррайл поднял тревогу. Мы все призывали фермеров, горняков и ремесленников наточить оружие и ярость до убийственной остроты. Мы с Хэлис усадили всех наемников отчищать ржавчину с мечей и вспоминать свою прежнюю изобретательность.
Темар посмотрел на корму и каюты под палубой надстройки.
— Может, у Аллин есть новости. Или Гуиналь сумела связаться с Паррайлом, ведь теперь между ними нет такого большого количества воды.
— Пусть они спят, — твердо заявила я.
Если я не могу помочь друзьям с оружием в руках, я позабочусь, чтобы магические ресурсы этого похода расходовались экономно. Гуиналь переносила качку еще хуже меня, и от напряженных попыток творить Высшее Искусство во время самого плавания дворянку мучила страшная головная боль. Аллин не так устала, но вид пиратских пленников — грязных, постоянно избиваемых и унижаемых, — причинял девушке ужасные страдания. После того как мы выбивались из сил, чтобы вывести корабли Витранселя в море, нам пришлось три досадных дня стоять вдали от островов, ожидая, когда корабль Шива и Узары проделает более долгий переход из Тормалина. И это несмотря на то, что магия расчищала им путь через волны и надувала их паруса магическими ветрами.
Д'Алсеннен снова взглянул на закрытую дверь.
— Я хочу знать, как дела у людей Шива.
— Сорград и Грен воюют больше лет, чем ты живешь на свете.
Сэдриновы потроха, из-за своих собственных опасений я заговорила снисходительным тоном. А ведь руны всегда могут лечь не так, как хотелось бы, и ловкость рук тут не имеет значения.
— Ладно, идем, — согласилась я.
По дороге Темар не забыл улыбнуться и успокаивающе помахать любопытным матросам. Пусть хоть земля разверзнется под ногами, эти дворяне будут улыбаться. Я тихонько стукнула в дверь.
— Войдите, — ответил задумчиво-печальный голос Аллин. Однако печаль лучше неприкрытой боли.
Девушка гадала, сидя за столом, подвешенным к балкам верхней палубы. Его деревянный бортик и смоченная водой скатерть придавали ее чаше некоторую устойчивость, но лужицы меркнущего сияния показывали, где заколдованная вода расплескалась через край.
— Это называется: ты отдыхаешь? — упрекнула я Аллин.
В следующий раз я вынесу из каюты все, что можно использовать для магии. Но боюсь, тогда девушка вернется к гаданию в бочке воды, которая стоит на палубе для матросов. Она прекратила это только тогда, когда поняла, что никто не хочет из нее пить. Хотя магиня капала туда всего лишь цитрусовое масло.
— Как дела на севере? — Темар рассеянно сплел пальцы.
— Смерть по всему пляжу. — Таинственные отражения превратили хмурое лицо Аллин в маску из света и тени.
Я заглянула в гадальную чашу и увидела треугольную бухточку между сплошными серыми утесами. Даже упрямые растения не росли на их ломких камнях, побежденные совместными атаками волны и ветра. Вымпел Д'Алсеннена развевался на крыше большой, но грубо сколоченной хижины, спрятанной под скалой. Среди пней недавно срубленной рощи лежали трупы.
— По крайней мере на этом островке снова действует власть Келларина, — с удовлетворением заметил Темар.
— Это начало, — согласилась я.
Важное начало: гадание Шива обнаружило крупный пиратский форпост на этом изрезанном северном берегу самого западного острова Сатайфера.
Аллин подняла голову.
— Если вы хотите, чтобы я связалась с Узарой, мне придется бросить гадание. — Ее глаза наливались скорбью.
— Не трать свои слезы на этих паразитов, — строго велел Д'Алсеннен, но слегка обнял ее для утешения.
Я попыталась различить знакомые фигуры среди безымянных грабителей, обирающих трупы. Соломенная голова склонилась над рукой мертвеца.
— Грен, конечно? — Я нагнулась ближе к чаше, но отшатнулась с проклятием — внезапный пожар вспыхнул на одной стороне бухточки.
Аллин улыбнулась сквозь слезы.
— Это твой друг Сорград?
Точно, белокурый человек с показной небрежностью грел руки у пламени.
— Он самый и, похоже, жжет баркасы.
В миниатюрном мире гадания Сорград казался совсем маленьким, особенно рядом с громадной фигурой, которой мог быть только Дарни. При взгляде на этого дородного воина меня по-прежнему охватывала злость. Меня бы не было здесь, если б он не шантажировал меня, заставляя работать на Планира. Все, что я хотела тогда, это продать одно ценное изделие из серебра, пока владелец не узнал о его исчезновении. Но Дарни понял, что оно краденое, и мое сотрудничество стало ценой моей свободы. Однако, напомнила я себе, переверни те руны, и мы бы с Райшедом никогда не встретились. Получается, я все-таки выиграла в той игре, верно?
— Никто не сбежал? — забеспокоился Темар.
Если сбежал, наша затея еще не пойдет ко дну, но начнет быстро набирать воду. Чтобы схватить пиратского главаря за бороду в его логове, нам нужно атаковать с двух концов того узкого пролива, который разделяет два главных острова Сатайфера. Мы должны знать, что сзади не таится какая-то неожиданность, готовая ударить нас в спину.
— Никто. — Аллин повела рукой, и гадание устремилось обратно к воде. Мы увидели пиратский пинас, лежащий на боку в прибое. Морские рачки и водоросли облепили его мелкий корпус, открытый насмешкам с палубы высокого трехмачтового океанского корабля, подходящего к широкому пляжу.
— Это, должно быть, «Ураган», — выдохнул Д'Алсеннен.
— Деньги Райшеда потрачены не зря, — заметила я.
Шив и Узара нашли корабль, по длине не уступающий пиратским хищникам, но более тяжелый, с более высокими бортами и надстройками на носу и корме. Паруса у них были одинаковые, позволяющие ходить круто к ветру. Пока мы смотрели, «Ураган» встал на якорь, держась подальше от трех мачт пинаса, глубоко зарывающихся верхушками в бледный песок, и путаницы промокших тросов и парусов на бесполезных реях. Среди плавающих на воде обломков покачивались трупы, песок пляжа был тускло-красным от крови тех немногих, кто успел добраться до берега.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
