кого ты ее оберегал. Из-за этого между вами возникло недопонимание.
— Нет, вы ошибаетесь. Она сама просила меня о помощи! И я сделал для нее все. Но она не оценила.
— Как она просила тебя о помощи?
— Она писала в своем дневнике. Для меня.
— В этом дневнике? — Таня открыла пакет и достала из него розовую тетрадь.
— Откуда это у вас? — Витя уставился на знакомый предмет, неожиданно появившийся на столе.
— Ирина Николаевна его нашла и прочитала.
— Она не имела права его читать! Ей всегда было плевать на дочь! Она и не знала, что ее тревожит и беспокоит.
— Мы с тобой не можем знать этого наверняка. Тем более на нее свалилось так много всего. Ты и сам знаешь, ведь все это время ты был рядом. Как ты относишься к Ирине Николаевне? Ты считаешь ее плохим человеком?
— Нет, — Витя начал ковырять ногтем край деревянной столешницы. — Она хорошая. Вот бы моя мать хоть на день стала такой, как она. Но я не мог смотреть, как Ирина Николаевна губит свою жизнь, а заодно и Машину тоже.
— Как ты думаешь, в чем была причина ее поведения?
— В ее муже. Он плохо к ней относился, а она всё терпела.
Таня замолчала, подбирая правильные слова.
— И что ты сделал, чтобы помочь им обеим?
Витя усмехнулся. Губы дрогнули в попытке что-то ответить, но он так и не произнес ни звука. Минута, вторая, третья… его брови шевелились, глаза медленно скользили из угла в угол. Он принимал решение.
— Я избавил их от человека, который отравлял их жизнь, — голос сделался твердым, грубым, словно и не принадлежал пятнадцатилетнему подростку.
Таня громко сглотнула.
— Ты имеешь ввиду отца Маши? — пауза, нет ответа. — Как ты это сделал?
— Он сам это сделал. Пил, не просыхая. Его судьба была решена. Это лишь вопрос времени. Я не убивал его. Я ускорил время.
— Нельзя ускорить время, — Таня прижала палец к уху, незаметно поправляя маленький микрофон.
— Можно, если знать, что добавить в водку. Вы не знаете? А я знаю.
— Ты хочешь сказать, что подмешивал ему в алкоголь вещество, которое спровоцировало сердечный приступ? Я читала медицинское заключение. Он умер от сердечного приступа.
— Он мог и не пить, выбор был за ним. И он его сделал.
— Ты хотел, чтобы их жизнь изменилась к лучшему после его смерти? — Таня бросила взгляд на большое зеркало на стене.
— Да, и она бы изменилась. Но дядя Олег повесил на Ирину Николаевну свои долги. Как я мог бросить их в этом положении? — Витя выпрямился, расправил плечи и вздернул подбородок.
— Какой выход ты выбрал, чтобы помочь ей в решении проблемы?
— Я помог ей выиграть конкурс. Благодаря мне Ирина Николаевна победила.
— Это как-то связано с падением учительницы?
— Я всего лишь попросил Светлану Николаевну отказаться от участия! Я умолял ее уступить победу, войти в положение… — Витя махнул рукой, отчего Таня непроизвольно вздрогнула.
— И что она ответила?
— Она сама виновата. Ей не следовало грубить и оскорблять меня. Я не хотел ее толкать, мы могли бы договориться по-хорошему.
— Я правильно понимаю, что ты толкнул учительницу случайно? — уточнила Таня, снова посмотрев на зеркало.
«Не напирай на него, — раздался голос Михаила в наушнике. — С ней и так все понятно. Меня интересует Артем Логинов».
На последний вопрос Витя не ответил, уставившись в одну точку.
Таня закашлялась, пытаясь вернуть его внимание.
— Расскажи мне про того мальчика, Артема, — ласково попросила она.
— Он настоящий урод! — Витя разозлился и сжал кулаки. — Считал, что если родился с красивой рожей, то может творить, что хочет!
— Он обидел Машу, — утвердительно сказала Таня. — Она рассказала, как ужасно он с ней обошелся. Это ты позвонил ему ночью?
— Я просто хотел с ним поговорить, — Витя заплакал так неожиданно, что Таня вздрогнула. — Он ее недостоин.
— Может быть Маша и сама бы это поняла? После того, как ты рассказал о нем всю правду?
— Нет, она не хотела в это верить. И что только она в нем нашла? Вы видели его? — он поднял на Таню разъяренные красные глаза и стиснул зубы.
— Только на фотографии, — она прижалась к каретке стула. — Общаться нам не довелось.
— Ходил, как павлин! Весь такой деловой, крутой! А мозгов в голове, как у курицы, — он всхлипнул, вытирая нос рукавом.
— Что было дальше? Как вы встретились?
— Я сказал, что у меня есть для него важная информация про Светку Воронцову. Вот он и купился. Он не любил Машу. Ему нужна была дура Светка! Мы встретились у подъезда. Он сам предложил подняться на крышу! Думал, что я испугаюсь! Но тоже совершил ошибку, как и они все.
«Таня, мне не нужны подробности, только признание, — велел Михаил. — Парень начинает выходить из себя».
— Это ты толкнул его вниз? — прямо спросила она.
Но Витя словно не расслышал вопроса.
— Он обзывался… кидался на меня! — его слова прерывались от слез. — Сказал, что я рыжий клоун, которому ни одна девчонка в жизни не даст! Я не сильно толкнул его, просто он не ожидал, что получит отпор, вот и полетел вниз.
— И что ты сделал дальше?
— Ушел оттуда. А вы бы что сделали?
— Не знаю. Может быть, вызвала бы скорую…
— Он летел с девятого этажа. На такие вызовы скорая не приезжает.
«Таня, спроси про телефон!» — возбужденным голосом попросил Михаил.
— Куда ты дел телефон, с которого звонил?
— Вернул обратно Маше домой. Только симку уничтожил. А когда пришли с обыском, я выкинул его в окно. Ночью я вернулся, чтобы найти его и перепрятал в сарае.
— Значит это тебя пытался догнать Константин? — поинтересовалась Таня.
— Он бы никогда меня не догнал, — Витя усмехнулся. — У него ума хватило включить свет. Кто так делает?
— За это ты повредил тормоза в его автомобиле? Он чуть не погиб.
— Ни за это. И мне жаль, что он не погиб. Не понимаю, зачем мама притащила его в дом.
— Мама? — Таня с трудом сдержала удивление.
— Ирина Николаевна. Она всегда говорила, что я ей как сын. Он хотел увезти их с Машей в другой город. Только их, без меня. Я ему не нужен. Понимаете, такого нельзя было допустить! У нас всё было хорошо, пока этот Костя не появился.
— Но у тебя есть родители. Твой папа никуда бы тебя не отпустил, — Таня заметила, как Витя пододвинул к себе дневник и положил на него руку.
— Мой отец был бы рад избавиться от меня. Его интересуют только кошечки и собачки! На сына всегда
