переднее сидение рядом с Аничкиным.
— А, это когда вы в канаву сверзились? — заржал Виктор. — Как же, помню. Комендант с базы в колхозе по соседству два часа трактор выпрашивал, чтобы «волгу» оттуда вытянуть. Прикинь, Малой, а потом еще выяснилось, что в суматохе кто-то с капота оленя открутил. Лева орал, как резанный. Теперь всегда сам его скручивает, когда где-нибудь приходится машину оставлять. Признавайся, Масло, ты зверя спер?
— Да ты что, — возмутился Валерка. — На кой хрен он мне нужен?
Но глаза у полузащитника при этом были какие-то уж слишком честные.
Добрались часа за два. Въехали на территорию детского дома и припарковались у главного входа. Данила пошел внутрь, чтобы доложиться директрисе, а футболисты и Валентина Тимофеевна остались ждать у машин.
— Смотрите, сколько их! — женщина показала на детские мордашки, прильнувшие к стеклам на всех этажах. — Боже мой. — Она прикрыла рот перчаткой. На глазах появились слезы.
— Ну что ты, Валюша, — кинулся утешать жену Яшин.
Мельник выскочил на крыльцо в сопровождении невысокого усатого мужичка в меховой безрукавке.
— Это завхоз наш, Иван Терентьевич! — представил он сотрудника детдома своим товарищам. — Он разгрузку и переноску вещей организует.
— Список-то хоть догадались составить? — недовольный чем-то Иван Терентьевич вопросительно глянул на Яшина, как на самого старшего.
— Да мы как-то не подумали, — растерялся прославленный вратарь.
— Что ж вы так, — искренне расстроился завхоз. — Это ведь материальные ценности! Понимать надо. Учет нужен. Контроль.
— О, завел Терентьич любимую пластинку, — засмеялся Данила. — Представляете, у него в каптерке даже мыши с инвентарными номерами на хвостах бегают.
— Замолкни, балаболка! — укоризненно посмотрел на него завхоз. — Не слушайте этого трепача, товарищи. Нет у меня никаких мышей. Кот сибирской породы, тот да, имеется. А грызунов и прочей нечисти давно уже нет. Вывел Евлампий всех! Да вон он, смотрите, какой красавец, — в голосе Ивана Терентьевича проскользнули теплые нотки.
Динамовцы повернулись в указанном направлении. Из-за угла здания независимой походкой вырулил огромный пушистый котяра. Серый, с темными полосками а-ля тигр. Подошел к приехавшим, сел неподалеку и стал изучающе рассматривать гостей круглыми янтарными глазами.
— Красавец какой, — восхитилась Валентина Тимофеевна. — Можно его погладить?
— Лучше не надо, — забеспокоился Мельник. — Эта зверюга только Терентьича признает, остальных рвет так, что зашивать приходится. Как овчарка.
— Серьезный парниша, — уважительно прицокнул языком Маслов. — Ладно, Малой, давай уже разгружаться, холодно на улице!
Завхоз сходил за помощью — пятью пацанами лет четырнадцати. Под чутким присмотром Ивана Терентьевича они достаточно шустро перетаскали вещи из машин куда-то внутрь здания. И что искренне поразило гостей, так это то, что, вот, вроде, ребята знают, что это привезено для них. А в глазах и поведении равнодушие. Мол, приехали и приехали. Привезли, и привезли. Подумаешь. Обычный ребенок начал бы радоваться, пробовать засунуть любопытный нос в пакеты, посмотреть что там. Но нет — полное безразличие. Даже не по себе как-то стало. Хотя, может форс перед гостями держат? Кто знает. Шеи-то в воротниках цыплячьи. И лишнего веса ни у кого не наблюдается.
Вот на Льва Ивановича они среагировали на порядок живее. Еще бы, легенда! Один даже нахально поинтересовался, не сыграет ли динамовский голкипер с ними в товарищеском матче. Яшин опять растерялся, но за него вступилась жена.
— В другой раз, ребята. Сейчас, сами видите, травма Льву Ивановичу не позволяет. На воротах с костылем много не постоишь.
— Жалко! — разочарованно протянул пацан. Но тут же требовательно спросил. — Мельник, а ты? Мы с ребятами хотели тебя попросить нам финты свои показать. По телеку плохо было видно, как ты так ловко защитников накручиваешь. И, особенно, когда между ног прокидываешь. Класс!
— Запросто, — легко согласился Данила. Покопался в памяти и добавил, найдя нужную информацию. — Только чур уговор, Семка, по ногам бить не сильно. А то у нас ответная игра со «Слованом» скоро. Обидно будет, если вы меня сейчас подкуете, и мне с ними отыграть не получится.
— Само собой, — важно кивнул пацан. — Что мы, без понятия что ли?
— Ой, не знаю, не знаю, — притворно засомневался юный форвард. — Ты ведь за «Торпедо» болеешь, я точно помню. А ну, как решишь извечного соперника ослабить?
— Мы такими вещами не занимаемся, — обидчиво насупился пацан. — Всегда честно играем.
В это время на крыльцо из здания вылетели десятка полтора ребятишек помладше, лет восьми-девяти. Воспитательница не сумела их остановить и теперь напрасно бегала за вопящей и радостно орущей шантрапой, устроившей веселую кутерьму около автомобилей. Шум, гам, смех, визг…как в обычном детском саду. И гостей отпустило. Пропала напряженность и чувство вины, которое навалилось было при виде казенной обстановки детского дома. Как остальных воспитанников до сих пор удержали, вот загадка! Мельник подозревал, что за возможность пообщаться с самим Яшиным или Масловым ребятня душу продаст.
Одна из воспитанниц, шустрая девчушка с синим бантом в волосах, вихрем налетела на Аничкина и бесцеремонно начала тормошить его.
— Дядя, а ты мне конфету привез?
Покрасневший как рак Витька беспомощно оглядывался, ища поддержки у товарищей. Но те лишь улыбались, с интересом наблюдая за ним.
— Ларочка, ну как тебе не стыдно? — пришла на помощь футболисту воспитательница. — Наши гости привезли всего достаточно. Но получите вы свою порцию за ужином. К чаю.
— Ура! — радостно завопили малолетние бандиты, услышав эти слова. — На ужин вкусняшки будут!
— Вот, черти, — добродушно усмехнулся Иванов. — Я уже оглох от их криков. Малой, а ты тоже таким был?
— Ага, — помрачнел Мельник. Хоть и не совсем свои, но яркие воспоминания о здешней жизни всплывали время от времени в памяти. И не сказать, что все они были добрыми и позитивными. Грязи тоже хватало, к сожалению. И с более старшими приходилось отношения выяснять, доказывая, что не сломается, не подчинится, и с местными мальчишками из окрестных кварталов, для которых детдомовские были словно красная тряпка для быка. И воровать на близлежащих рынках, чтобы унять постоянное чувство голода. Много всякого-разного произошло за время пребывания Данилы в стенах детского дома. Хорошего, правда, было явно больше.
Худо-бедно, но пробыли они в детдоме почти до самого вечера. И пообедать вместе с детьми успели, отдав должное мастерству поваров — вроде и без особых разносолов, но все оказалось вкусным и питательным. И концерт небольшой в честь футболистов прошел.
