позволяя ей творить что хочет. Чувствую, как горячий язык проходится по всей длине, заигрывает с уздечкой, горячие губы нацеловывают головку, всасывают. — Оу, аккуратнее, он нам еще пригодится, — ухмыляюсь я, когда острые зубки прикусывают головку. Не могу равнодушно смотреть на ее беспредел и не участвовать. Срываю с ее волос заколку, отшвыриваю в сторону, собираю волосы в руке, сжимаю и уже сам проскальзываю глубже в горячий ротик. — Давай, глубже, — упираюсь в горло, лишая ее дыхания. Не сопротивляется, терпит, наблюдая за мной. — Да, — рычу, позволяя ей глотнуть воздуха.
Окончательно теряю голову, сжимаю волосы, откровенно трахая её сладкий рот. Член пульсирует, по телу прокатывается волна дрожи, мы встречаемся взглядами. Горячо. Хочется трахнуть этот рот еще жёстче и кончить на ее язык. Но… я хочу улететь вместе с ней. Мне мало моего удовольствия, мне нужно сожрать и ее экстаз. Еще парочка несдержанных, грубых вторжений, и я отпускаю.
Хватаю ее, поднимаю, снова кидаю на кровать, смотря, как разводит ноги, выгибаясь, приглашая меня. Нависаю, помещаясь между ножек, закидываю одну повыше, себе на спину. Потираюсь членом о шелковый перешеек боди. Срываю лямки, оголяя грудь, кусаю соски, всасываю, ласкаю, ощущая, как ее ноготки царапают мою спину.
— Возьми меня! — требует она, запускает между нами руку, расстегивая боди между ног, сжимает член. — Я хочу грубо, глубоко и… — недоговаривает, потому что я врываюсь в нее на все длину, до самого конца. Стонем вместе. Ловлю ее губы, терзаю, выпивая все ее вскрики. Замедляюсь, плавно выхожу и так же вхожу. — Максим, — стонет, подаваясь бедрами, требуя большего. Такая мокрая там, горячая, тугая.
— Какая жадная, — прикусываю за сосок, оттягивая его зубами. Поднимаюсь, хватаю ее ноги, закидывая себе на плечи. Ее кружевное безобразие, сбившиеся на талии, припухлые губы, разметавшиеся волосы окончательно сводят меня с ума. Вторгаюсь в нее, наклоняюсь, вынуждая прогнуться больше. Это так глубоко и пронзительно, что я почти кончаю. Ускоряюсь, отпуская себя, входя в бешеный темп, вырывая из нее крики, чувствуя, как дрожат ее ноги, как пульсирует, содрогается, сжимая меня изнутри. Закатывает глаза, открывает рот и так сладко кончает.
Да!
Хочется продлить этот кайф, но я уже сорвался и лечу вместе с ней, кончая с хриплым стоном, целуя ее ноги на моих плечах. Отпускаю, утыкаюсь в ее шею, дышу, еще плавая в оргазме. Ее пальчики становятся очень ласковые, гладят мою спину, плечи, затылок. Хорошо. Я растворяюсь в королеве, теряя себя окончательно.
Кристина всхлипывает, сжимая меня сильнее. Отрываюсь от нее, приподнимаюсь, заглядываю в глаза. Плачет.
— Больно?! Я переборщил?! Прости! Я идиот, — быстро выхожу из нее. — Сорвался. Где больно?! Может… — впадаю в панику, потому что по ее щекам текут реальные слезы.
— Нет, — мотает головой. Укладывает меня на подушки и ложится на грудь, обнимая. — Это просто так… это эмоции… мне очень хорошо…
Моя чувственная. Девочка же.
Глажу ее по волосам, целую в висок, дышу ее запахом, шепчу что-то сладкое, признаюсь в любви, ласкаю и сам не замечаю, как отрубаюсь.
***
Просыпаюсь оттого, что чувствую, как Кристина пытается выбраться из моих объятий. Не отпускаю, прижимая к себе.
— Рано, еще давай поспим, — шепчу ей. — Не уходи.
— Максим…
Моментально просыпаюсь, мне не нравится ее тон. Холодный и отрешённый, вырывается, садится на кровати.
— Что такое? — осматриваю ее профиль, пытаясь понять, что происходит. Непроницаемая.
— Максим. Я ухожу, — говорит так, словно ставит жирную точку.
— Куда? За Элей? Я отвезу.
— Нет, ты не понимаешь. Я возвращаюсь к мужу. Хватит, наигрались! Я тебе ничего не обещала! — резко откидывает мою руку, словно ей противно. Внутри меня что-то разрывается, и накрывает оглушающей волной. Не слышу в ее голосе растерянности или сожаления, там еб*чая твёрдая уверенность и масса цинизма.
Меня дезориентирует такая резкая перемена. Меня это задевает и больно режет на куски. Закрываю глаза, глотаю воздух, чтобы пережить момент, но тут же открываю. Впадаю в прострацию, вылетая из реальности. Меня ломает, ломает, ломает…
У нее шикарная фигура, особенно когда она без одежды. Моя королева идеальная. Не худая, как это сейчас модно, но и без лишнего веса. Бедра, попка, талия, грудь, которая идеально ложится в мою ладонь.
Она встает с постели, безжалостно лишая меня своего тепла и запаха жасмина, на который я подсел, как гребаный наркоман. Совершенно не стесняется, без ужимок, раскована. Снимает с себя растерзанный мной боди. Тишина давит на виски, а ведь еще ночью мою спальню наполняли наши стоны, крики, слова, звуки бешеного секса, которые до сих пор стоят у меня в ушах.
Бесит тот факт, что она покидает нашу кровать, чтобы уйти к другому. Но я стискиваю до боли челюсти, почти кроша зубы, пытаясь перетерпеть. Внутри нарастает броня, которая блокирует все мои порывы разнести все к чертовой матери. Облокачиваясь на мягкую спинку кровати, продолжаю наблюдать.
Мне нравится вид этой женщины сзади. Ровная осанка, лопатки, бедра, длинные волосы цвета горького шоколада, бьющиеся об ее спину.
Беру с тумбы сигареты, прикуриваю, намеренно громко кидая металлическую зажигалку. Кристина не любит, когда я курю в постели, но сейчас не реагирует. Такая безразличная ко всему, словно неживая. Хочется встряхнуть ее и потребовать, чтобы не делала этого со мной… с нами.
Растерянно крутит в руках кружевную тряпочку и закидывает себе в сумку.
— Оставь! — я не хочу повышать голос, но выходит агрессивно.
— Что? — резко оборачивается ко мне. Ее шикарные волосы, в которые я так люблю зарываться, бьют ей по лицу и красиво рассыпаются по плечам. Смотрит на меня своими огромными карими глазами, а там столько горечи и сожаления.
Жалеешь, королева?
Противно тебе?
А я вот не жалею, мне было по кайфу, и я бы повторил все тысячи раз. Я бы жизнь отдал…
— Оставь мне мой трофей, — ухмыляюсь я. Выходит грубо и пошло. Я не специально, мне просто хочется сделать ей в ответ больно.
— Трофей? — выгибает брови. Достает боди и кидает мне. — Лови. — Ловко подхватываю лоскуты кружева, демонстративно подношу к лицу, вдыхаю, смотря ей в глаза. — Наслаждайся, — язвительно заявляет Кристина. В ее глазах уже нет растерянности, там ненависть, злость и пренебрежение. Так лучше. Так честнее. Жертва здесь, скорее, я. Она, и правда, никогда мне ничего не обещала. Это я сам напридумывал совместное будущее. И мне хочется биться головой о стену, завыть, как собака, которую бросает хозяйка. А ещё больше хочется никуда не отпускать эту женщину.
Она натягивает брюки на голое тело, долго возится с бюстгальтером, не в силах его застегнуть. Ее утончённые, красивые пальчики дрожат.
