Хотя чего только не могло случиться за пять лет…
Ладно, посмотрим. В любом случае убивать или похищать постороннего человека едва ли кто-нибудь станет…
Он взял пиво, закуску, пересел за столик женщины. Спросил, не здороваясь и не представляясь:
– В чем проблема? Не подлежащая обсуждению по телефону?
Она посмотрела с легким удивлением.
– Это вы? Вроде голос ваш… Но мне говорили, что вы несколько младше. Хотя, при такой работе…
Граев был старше Макса на девять лет и моложе своего возраста не выглядел. Но фото женщине явно не показывали, и особых подозрений насчет самозванства она не питает – иначе не сказала бы то, что сказала.
Впрочем, возможностей проколоться сколько угодно, на том же, к примеру, Гривцовом переулке…
Он повторил, придвинув стул ближе к ней:
– В чем проблема?
Женщина молчала, откровенно изучая Граева.
Описывая свой внешность, она не упомянула, что весьма высока ростом. Не меньше, чем метр восемьдесят пять, точнее у сидящей не определить. На каблуках, пожалуй, незнакомка оказалась бы немногим ниже Граева. Дамы такого роста редко носят каблуки. Эта носила. Не сутулится, не пытается подсознательно уменьшить рост – уверенная осанка, плечи развернуты. Бывшая спортсменка? Вполне возможно…
Облик Граева, судя по всему, удовлетворил женщину.
– Я забыла вам представиться… Людмила Полякова.
Представляясь, достала из сумочки визитную карточку, протянула.
Кусочек жесткой глянцевой бумаги с золотым обрезом информировал несколько более полно: Полякова Людмила Петровна зарабатывала на жизнь в должности генерального директора фирмы «Электро-Лайн»…
Бизнес-вумен, или бизнес-леди, или, проще говоря, деловая женщина. Остается только надеяться, что встречу она назначила не с целью изучить прейскурант на отстрел конкурентов.
– Вы можете звать меня просто Людмила.
– Хорошо, – сказал Граев. И подумал, что лицо собеседницы кажется ему смутно знакомым. Мелькала в телехронике или на страницах газет? Если и так, то очень давно… Он знал, что рано или поздно вспомнит – память на лица у Танцора была абсолютная. Но иногда капризная…
– У меня пропала дочь, – сказала Людмила. На удивление спокойно сказала.
– При каких обстоятельствах? – спросил он так же спокойно и деловито. – Похищение?
– До конца не понятно. Никаких требований о выкупе не было. Лара школьница, через три месяца ей исполнится пятнадцать. Была на автобусной экскурсии с классом. «Русские крепости Северо-Запада». Копорье, Ивангород, Ямбург… На последней остановке, в Ямбурге, девчонки побежали к ларькам – купить шоколада, жвачек, колы… Через несколько минут все вернулись. Кроме Лары.
Она сделала паузу, сглотнула. Добавила так же спокойно:
– Мне будет проще, если вы станете задавать вопросы…
У Граева вопросов не было. Соответствует или нет действительности рассказ Людмилы – совершенно неважно. Важно другое. Макс подвизался в частнодетективной деятельности – и, судя по предосторожностям, какими обставляются его клиенты, работает без лицензии и на грани закона. Или за гранью… У Макса всегда собственные представления о справедливости превалировали над статьями Уголовного Кодекса. Судя по призыву о помощи – влип он во что-то серьезное, Робин Гуд доморощенный…
В принципе, от Людмилы получена вся возможная информация…
Теперь нужно сказать ей, что такие дела не совсем по его, псевдо-Макса, профилю… Сказать и спокойно расстаться. Денег у дамочки, по всему судя, достаточно. Сможет и ментам хорошо доплатить, и частных сыскарей нанять…
Он посмотрел ей в глаза, формулируя про себя вежливый отказ.
В глазах было то, что никак не отражалось на спокойном лице и в спокойном тоне. Боль, страх, затаенная надежда… И что-то еще – чему нет, наверное, названия.
Женщина молчала.
Ждала вопросов.
Он вынул из кармана сигаретную пачку – тоже молча. Достал сигарету, но не закурил, а поставил вертикально на гладкую поверхность стола. Достал вторую, осторожно, филигранными движениями водрузил на первую – так же вертикально. Достал третью. Не дыша, попытался возвести третий ярус. Конструкция рухнула…
Граев вздохнул и начал задавать вопросы.
– Тревогу подняли сразу? В милицию обратились немедленно?
– Нет. В автобусе был охранник из службы безопасности школы – на всякий случай. Они с преподавателем сначала попытались отыскать Лару. Уже стемнело, они ходили вокруг, кричали…
– Как давно все произошло? – перебил Танцор.
Если это не похищение для выкупа, то дело плохо. Тогда на счету был каждый час, и надежд на благополучный исход мало… Крайне мало.
– Они выехали в пятницу, переночевали в интуристовской гостинице, а потом…
Она говорила, он слушал внимательно, задавал вопросы, но по въевшейся привычке ни на миг не переставал контролировать окружающую обстановку.
Мысленно очертил некую окружность и внимательно наблюдал за всеми, ее пересекавшими и находившимися внутри. Пока ничего подозрительного. Вот подъехал «ниссан», парень открыл дверцу, махнул – девушка в короткой юбчонке подбежала, чмокнула в щеку. Села на пассажирское место. Уехали. Вот нетвердо шагающий гражданин зашел за пластиковое ограждение кафе, подплыл к стойке, долго шевелил губами, глядя на цены, – и отчалил в неизвестном направлении. Вот их коренастый сосед, читатель «Спорт-Экспресса», сложил газету, оставил ее на столике, накинул на руку летний плащ и пошел к выходу. Лицо у любителя спорта было удивленно-радостное, даже несколько ошарашенное. Словно он сейчас прочитал о том, что питерский «Зенит» вышел в финал Лиги Чемпионов…
– В классе все ученики из обеспеченных семей? – спросил Граев.
Людмила не успела ответить – любитель спорта поравнялся с ними, сдернул плащ с правой руки резким движением матадора.
В руке был пистолет. Большой, громоздкий, с хищно вытянутым дулом. АПС – автоматический пистолет Стечкина. Падающий плащ еще не долетел до пола – «Стечкин» взорвался длинной очередью. Прямо по сидящим за столиком.
По Танцору и Людмиле.
3.
В лесу было хорошо.
Утренний холодок ушел, но высоко поднявшееся солнце не успело пробиться сквозь кроны деревьев и нагреть, раскалить воздух здесь, у земли. Сквозь подлесок шныряли пичуги, выискивая каких-то букашек на потребу вечно голодным птенцам. Неподалеку барабанил дятел.
Макс не обращал на природные красоты внимания. Он наблюдал за домом Райниса. Журналист снял домик здесь, на улице Заречной, – чтобы, по его словам, быть поближе к природе: птичий хор на рассвете, утренняя пробежка по лесу и прочие пейзанские радости.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
