У этого "Волка" за рубкой места - кажется, в футбол играть можно запросто. Вот и построились там напротив друг друга два экипажа.
Старший майор речь говорит:
"Товарищи, мы поднимаем на этом корабле боевой гвардейский флаг, который предназначался подлодке Щ-422. Вы своим боевым трудом заслужили это гвардейское звание. Вами уничтожено 5 боевых кораблей противника, 2 вспомогательных, 6 подводных лодок, 3 транспорта, обеспечен захват "Шеера", выведена из строя еще одна подлодка. Спасибо вам за это. Капитан-лейтенант Видяев, поднять флаг".
Я флаг к тросику цепляю, а у самого руки дрожат.
Тут музыка заиграла.
Вроде, знакомая, партийный гимн, а слова не те:
Союз нерушимый республик свободных
Сплотила навеки великая Русь.
Да здравствует созданный волей народов
Великий, могучий Советский Союз.
Сквозь грозы сияло нам солнце свободы,
И Ленин великий нам путь озарил.
Нас вырастил Сталин - на верность народу
На труд и на подвиги нас вдохновил.
И уже не только у меня слёзы на глаза пробились.
Вот так и приняли К-25 в РККФ.
От Советского Информбюро 27 августа 1942
В районе северо-западнее Сталинграда наши войска вели напряжённые бои с крупными силами противника. На одном участке немцы после артиллерийской подготовки и бомбёжки с воздуха бросили в атаку значительную группу танков. Наши артиллеристы с открытых позиций расстреливали вражеские машины и вывели из строя 18 немецких танков. Нескольким танкам противника удалось прорваться в глубину нашей обороны, но они были там уничтожены гранатами и бутылками с зажигательной жидкостью.
Капитан 1 ранга Лазарев Михаил Петрович. Подводная лодка "Морской Волк". Диксон.
Ну и деревня, ну и дыра! Даже не знал, что такие бывают!
Эти слова героя Стругацких поневоле вспомнились мне, при взгляде на главную улицу Диксона. Хотя, какая улица тут считается главной, пес ее знает - будем считать, эта, на которой дом с флагом, что примечательно, не обком-райком, а контора Севморпути. Место - в сравнении с этим, какой-нибудь Мурманск-999 (от которого до настоящего Мурманска почти столько же), это просто светоч культуры и цивилизации!
В мое время в Диксоне были и дома-многоэтажки, и асфальт, и фонари. Сейчас присутствовали лишь одно- и двухэтажные бараки - и те самые, "система коридорная, на тридцать восемь комнаток…", и пара-тройка "многозвездочных", два этажа, два подъезда, восемь квартир. Еще был клуб, такого же барачного вида, магазин, радиоцентр, котельная, электроподстанция, портовые склады возле причалов, какие-то мастерские, и конечно же, НКВД. Тротуары были деревянными, как в песне Городницкого, людей было мало, и все они, независимо от возраста и пола (женщины тоже иногда встречались) были одеты если не в военную форму, то в ватники и телогрейки. Еще под ногами путалось огромное количество собак, которые здесь не просто так, а главный ездовой транспорт зимой.
А все же - земля! Небо над головой, а не подволок отсека. И воздух, пахнущий совсем по-особому.
И - "Адмирал Шеер". Вот он - стоит в гавани, кормой к берегу. Между ним и причалом, баржа со сходнями, а к борту крейсера ошвартован наш "Воронеж". Отсюда вижу - фигурки на его палубе, кто тоже вылез, воздухом подышать.
А возни-то было сколько с этой фашистской сво…? Хорошо еще, волна слабая, не штормит - и то, четырежды буксирный конец рвался, по пути, по новой заводить пришлось. Двое суток, "Дежнев" тянул, "Щука" рядом, как овчарка возле стада, ну а мы, под перископом, в роли ПЛО - слушаем акустику, ловим эфир. Поймали приказ, фрицевского "Адмирала Арктики", к лодке U-255 - сначала найти и утопить "Шеер", и затем лишь снимать экипаж с "двести пятьдесят первой", что так и болтается где-то поплавком. Думали, идти навстречу, или подождать пока сама подгребет - решили подождать, куда она денется? Главное сейчас, "Шеер", ну а лодка, если она не сумеет нас найти, так мы после ее найдем, когда она к 251й пойдет, район-то известен!
На свою голову, немцы нас нашли. Выйдя в точку последнего известного им места "Шеера", и повернув на эюйд-эюйд-вест - здраво решив, что мы будем вести его в Диксон. Мы засекли их на тридцати милях, развернулись, сблизились, выпустили торпеду. Немцы услышали что-то, задергались -но сделать ничего уже не могли. Пеленги совпали - попадание - звуки разрушения корпуса. Когда-то в Атлантике, я отдал последнюю дань уважения к неизвестному фрицу - теперь же я испытывал лишь холодную рассудочную ненависть, нанести этим фрицам наибольший вред. Наверное, на меня повлияли старые кадры трофейной кинохроники в документальных фильмах, которые показывал экипажу Григорьич - веселые фрицы с закатанными рукавами, идут по сталинградской степи, в предвкушении что очень скоро их фюрер наградит поместьями на русских землях, с русскими рабами - через пять месяцев они будут жрать мерзлую дохлую конину, и эамерзать тысячами, но это еще будет. Я же хотел, чтобы это было раньше, и ценой меньших наших жертв. В отличие от пилота, сбросившего бомбу на Нагасаки и кончившего жизнь в психушке, я не испытывал сейчас абсолютно никаких сомнений, выпустить ядерную боеголовку по Берлину, или любому другому городу Германии, если бы это помогло нашим на фронте. Останавливало меня лишь отсутствие такой возможности - Гранит не Томагавк, до Берлина отсюда не долетит.
И кстати, максимальный вред врагу можно нанести, не обязательно, убив. Та же U-251, будет полезнее нам, захваченной, чтобы наши спецы изучили ее конструкцию, нашли слабые места, а полсотни человек экипажа, это полсотни лишних рабочих рук на Норильскстрое, или в других подобных местах.
–Не навоевались еще, Михаил Петрович? - спросил Кириллов - когда в гавань думаете?
Я пожал плечами. Хотелось бы, но… Надо сбегать на север Карского моря, разобраться с этой U-251 - сначала ультиматум, после утопить если не примут; пусть лишь кого-то для буксировки дадут, и куда пленных погрузить. Затем, проводка "Шеера" в Архангельск - фрицы наверняка не смирятся с потерей и позором, так что драки не избежать. Ну и наконец, мечта каждого подводника, королевская дичь - "Тирпиц". Это все - уже знакомо и привычно. А что будет на берегу? Идет война - мы и воюем.
–Воюем - согласился Кириллов - но вот представьте: разведчик наш, с важными сведениями, которые и победу могут принести, и тысячи наших жизней спасти. Каждый день промедления дорого стоит - а он, вместо того, чтобы скорее доставить, свой личный счет увеличивает. Даже если набьет он сотню-другую, что бы вы, товарищ капитан первого ранга, ему дали: орден или трибунал?
Я качаю головой. Кто бы стал разговаривать с нами - приди мы сразу в Полярный, месяц назад?
–А сейчас? - спрашивает Кириллов - выполнил Морской Волк свою задачу, целиком и полностью. Другое сейчас, намного более важно - чем охота за головами врагов, в стиле Тома Клэнси, прочел знаете, из любопытства, этого вашего писаку. Не могу я, объять необъятное - вот, из зенитчиц тех сталинградских, половина живы остались, успели им в помощь перебросить батальон ополчения, с танковым взводом - а сколько еще случаев таких, которых мы предотвратить не успели и не успеем? А чем блох ловить - лучше, играть на опережение, менять все по-крупному, зная заранее наши ошибки. И в практику внедрять то, что для вас обыденно - я вот с врачом вашим говорил, это ж сколько раненых можно было бы спасти, если б пенициллин у нас был сейчас, а не в сорок третьем; а ведь даже те сведения, что у него есть, могут разработки наши здорово ускорить - но это уже по радио не передать, тут образцы нужны, и литература; в общем, приготовил я посылочку, в лабораторию Ермольевой, которая и в вашей истории пенициллин сделает, но через год - как отправить? С информацией вашей, и военной, и научной, и технической - спецам нужно работать, а не одному мне.
–А как с секретностью? - спрашиваю - если выплывет, откуда? Тут даже не фрицы - союзники вой поднимут. Как бы в наше время сказали - "не может быть достоянием одной страны, а всего человечества". Затем, в веке двадцать первом, последовали бы санкции, с бомбардировкой и вводом войск "миротворцев" - ну а здесь, просто обрежут ленд-лиз. Не будет такого, что у вас наверху решат - во избежание, концы в воду? Замполит наш докладывает - в команде, такие разговоры…
–Товарищ капитан первого ранга! - отчеканил Кириллов - запомните раз и навсегда: мы можем сурово наказать, за провинность - но мы никогда не сдаем своих в угоду чужим! Ради какой угодно - выгоды. И уж поверьте, для наших "наверху", иностранное мнение значит много меньше, чем для ваших "народных избранников". Скажите это - и вашему замполиту, и команде. Вы все - уникальные в своем роде, и неразумно подвергать вас излишней опасности. Всякое может случиться - кстати, ваша лодка ведь однотипна с "Курском", который погиб без всякой войны?
