«Задача Британии – обезопасить Индию на дальних к ней подступах и втянуть Россию в изнурительное противостояние с зависимыми от Лондона ханствами. Задача России – замирить ханства и «нависнуть» над Индией. Задача осложняется тем, что, потерпев поражение в Крымской войне 1853–1956 гг., Россия унижена и должна быть осторожной».
Автор статьи обращается к биографии П.П. Семёнова, к временам его учёбы в Германии: «Путешествия – это география, величайшие авторитеты которой А. Гумбольдт и К. Риттер преподавали тогда в Берлинском университете. В 1853–55 гг. их лекции слушали П.П. Семенов и 3 его немецких друга: братья Адольф и Герман Шлагинвейты и Фердинанд Рихтгофен. Авторитеты страстно мечтали о Тянь-Шане, но, по преклонному возрасту попасть туда не могли. Мечтали о Тянь-Шане и слушатели, только немцы хотели идти с юга, а Семенов – с севера. Они четверо были друзья, представители близких географических школ, но путь с юга был на пользу Британии, а не России».
К. Риттер упомянут здесь не случайно. Ведь, начиная с 1852 года, Семенов по поручению ИРГО (Императорского Русского Географического Общества) переводил его многотомный труд «Землеведение Азии». Далее, «…выпустив в 1856 г. 1-й том (с объемными дополнениями), 6 мая отправился в свое знаменитое путешествие с целью сбора дополнительных материалов к последующим томам. Это была сущая правда, хотя и не вся – слова «Тянь-Шань» Семенов, вернувшись в Россию, вообще не произносил».
В то время отправиться в Туркестан частным образом было небезопасно. Молодому учёному пришлось ехать в Омск и просить разрешения и помощи у генерал-губернатора Сибири и Семиреченского края Г.Х. Гасфорта. Ссылка на ИРГО сделала своё дело – генерал хорошо знал, что председатель Общества – Великий князь Константин Павлович. Отказать было нельзя…
«В Верном пристав Большой Орды полковник Хоментовский выделил в распоряжение Семенова отряд казаков, с которым Семенов совершил поездку к восточному берегу Иссык-Куля. В конце сентября – на западный берег: через Чуйскую долину и Боамское ущелье. Затем – поездка в юго-восточную часть Джунгарского Алатау, и в Китай (в Кульджу). На зиму Семенов уехал в Барнаул, а в мае 1857 г. вместе с художником П.М. Кошаровым во главе большого каравана двинулся к истокам р. Нарын, а потом – р. Сарыджаз. И, наконец, Хан-Тенгри – сердце Тянь-Шаня!
Поездки были трудные, Тянь-Шань восхищал, был собран гербарий, образцы горных пород, накопились записи… Но сначала – письмо в Петербург. Написал и отправил из Семипалатинска 20 октября 1857 г. Вскоре выехал следом. В письме открыто назвал Тянь-Шань – Тянь-Шанем.
Письмо Семенова – письмо географа и государственного человека. В начале письма он объявил: «Главное мое внимание было обращено на исследование горных проходов…». Потом уточнил: «Число исследованных мною горных проходов значительно, именно 23». И привел список их названий.
Горный проход – это горный перевал, по которому можно пройти. А так как Семенов ехал верхом, а в караване были и верблюды, то ясно, что русская пехота этими проходами безусловно пройдет. Ясно также, что караван мог пройти лишь при доброжелательном отношении местных жителей или хотя бы значительной их части. А это так и было.
В европейских столицах, в первую очередь в Лондоне, Вестник ИРГО читали внимательно. Дело сделано!..
На Тянь-Шань Семенова больше не пустили… Пусть другие едут!»
И другие поехали. В 1857 году была успешная экспедиция в Бухару и Хорасан Н.В. Ханыкова, в 1858 – путешествие через Тянь-Шань в Кашгарию Ч.Ч. Валиханова, а Н.А. Северцова в Коканд.
Автор цитированной статьи делает вполне обоснованный вывод, что путешествие П.П. Семёнова стало ключевым событием в деле освоения русскими Туркестана: «Ханства замиряются, междоусобицы прекращаются, Россия «нависает» над Индией. Ни о каких британских десантах в Крым не может быть и речи».
Подвиг не остался без награды. Государственный ум Семёнова тоже не остался без применения. Он теперь не только «отец современной географии», энтомолог, искусствовед, статистик, государственный деятель. С 1882 г. он – сенатор, с 1897 – член Госсовета. «Заслуг перед Россией много, но в начале XX века слишком хорошо стало заметно, что означало для нее путешествие П.П. Семенова на Тянь-Шань и 10-страничное его письмо из Семипалатинска. В 1906 г. указ Николая II определяет П.П. Семенову и его потомкам уникальную среди русских награду – добавление к фамилии «Тян-Шанский». Такой ранее удостаивались лишь полководцы».
Это не единственный случай, когда учёный, путешественник, писатель – ещё и «боец невидимого фронта». Но здесь уникальность – в масштабе последствий, которые повлекли за собой единственная экспедиция Семёнова и его письмо на десяти страницах…
Н. М. Пржевальский: «Душу кочевника даль зовет»
Пржевальский Николай Михайлович (1839–1888), русский путешественник, исследователь Центральной Азии, почётный член Петербургской Академии, почётный член Петербургской академии наук, генерал-майор. Руководитель экспедиции в Уссурийский край (1867–1869) и четырёх экспедиций в Центральную Азию (1870–1885). Впервые описал природу многих районов Центральной Азии; открыл ряд хребтов и озёр. Собрал ценные коллекции растений и животных; впервые описал дикого верблюда, дикую лошадь (лошадь Пржевальского) и другие виды позвоночных.
Громадная жизнь была прожита Пржевальским. Громадная не по числу прожитых лет – их-то как раз было очень мало (меньше пятидесяти!), а по количеству пройденных вёрст, по объёму принятой и переработанной информации, по величию дел этого необыкновенного человека. Ему принадлежит известный афоризм: «Душу кочевника даль зовёт». Он же писал, что самое лучшее в путешествии – это возвращение домой. Однако, возвращаясь из очередной экспедиции, сам Пржевальский очень недолго радовался оседлой жизни. С первых же дней душу его звала новая неведомая даль. Видимо, эта страсть была в нём заложена генетически, от запорожских казаков, которым, как известно, кочевой образ жизни был ближе оседлого.
Предком путешественника был запорожский казак Корнило Паровальский. Этот предок, служивший в ХVI веке под знамёнами польских королей, при получении им рыцарского (шляхетского) звания, герба и поместий переиначил фамилию на польский лад и стал именоваться Пржевальским. Два с лишним столетия спустя один из его потомков, Казимир, перешёл в православие и назвался Кузьмой. А уже сын его, Михаил Кузьмич Пржевальский, стал царским офицером и отцом великого русского путешественника.
В нем все было необычным – от внешности до характера и привычек. Это был могучий человек огромного роста, вес которого могла выдержать не каждая лошадь. Подобно своим запорожским предкам, был упрямым и независимым. Как истинный рыцарь, не терпел несправедливости, лжи и лицемерия. Когда Пржевальский был преподавателем военного училища, он принимал юнкеров у себя дома, был хлебосольным хозяином и держался с ними на равных. Но на экзаменах не делал поблажек никому. Будучи убеждённым холостяком, Пржевальский усыновил одного юношу – дальнего родственника, и устроил его в училище. Относясь к нему, как к сыну, он просил диретора учебного заведения держать воспитанника в строгости, а при необходимости «драть как сидорову козу».
Почему великий путешественник был холостяком? Некоторые биографы считают, что у него просто не было времени для ухаживания за барышнями. Кроме того, он ни в одной из них не видел идеала. А идеальным для него был образ его матери – единственной женщины, которую этот суровый человек боготворил. Друзьям, которые пытались его женить, Пржевальский говорил, что дамы его раздражают болтливостью и пристрастиями к пустякам. «А что я буду делать, если жена увяжется за мной в экспедицию? Нет уж, господа, увольте!» Когда знакомый генерал попросил Пржевальского подготовить его дочь к экзамену по географии, тот ограничился тем, что подарил девице свой учебник с таким автографом: «Долби, пока все не выучишь!».
Пржевальский поражал своих гостей тем, что мог за обедом съесть в один присест больше, чем Собакевич из «Мертвых душ» Гоголя. Однако в экспедиции могучий генерал спокойно обходился чёрным сухарём и фляжкой воды. При этом дома он нередко недомогал, зато в самых трудных походах испытывал необыкновенный прилив сил и энергии. С подчиненными, будь то рядовой казак, офицер или проводник из местных жителей, был строг и требователен, но по-отечески заботился о них в походе. С вышестоящим начальством, не исключая особ императорской фамилии, был всегда прям, и держал себя независимо. На одно его резкое замечание в споре с Александром II ответил: «Прощаю тебя только потому, что ты Пржевальский!»
Первым большим путешествием Пржевальского была экспедиция по Уссурийскому краю, организованная в 1867 году при поддержке П.П. Семёнова-Тян-Шанского и Сибирского отдела Русского географического общества. Как писал биограф Пржевальского М.А. Энгельгардт, результаты экспедиции были столь богаты, что все позднейшие исследования могли прибавить к ним лишь весьма немногое. В ходе этого путешествия молодой офицер Генштаба «…доставил интересные сведения о жизни и нравах зверей и птиц, о местном населении, русском и инородческом; исследовал верхнее течение реки Уссури, бассейн озера Ханка, восточный склон хребта Сихотэ-Алинь; наконец собрал тщательные и подробные данные о климате Уссурийского края.
