бы равнозначно тому, как если бы мы настоящую вполне уловимую душу – “Я” – представили себе пространственно-материально находящейся внутри этого выделенного тела, отличающегося от всех остальных. Но такое наивное представление мы с самого начала отклонили, как недискуссионное»78. «Что, – спрашивает он, – заставляет тебя с таким упорством обнаруживать различие – различие между тобой и неким другим – где объективно имеется одно и то же?.. настоящая твоя жизнь, которую ты ведешь, тоже не есть лишь часть мировых событий, а в известном смысле они целиком. Только это целое не такого свойства, что может быть охвачено одним взглядом. Это, как известно, то, что брамины выражают святой, мистической, но в сущности такой простой и ясной формулой: Tat tvam asi (это ты). Или словами: я на востоке и на западе, внизу и вверху, я – весь мир»9.
Обозначим себя как a, абсолютную реальность как х и представим рассматриваемый нами тип самоотождествления в виде формулы:
a ≠= x
Чисто феноменологически, а это не х; но на самом деле а и х едины.
Этот оксюморон, внутреннее противоречие, парадокс, абстрактный символ и есть та самая застава без ворот, лучезарный путь, выход за пределы категорий. Боги и просветленные Востока не являются предельной целью, подобно Яхве, Троице или Аллаху, они – трамплин для прыжка в невыразимое бытие, в осознание, в переживание целостности. В конечном итоге, переключив свое восприятие с преходящего на вечное, верующий преображается. Только так он может испытать (не просто в качестве одного из догматов) чувство тождественности с тем, кому он поклоняется. В этом и заключается суть религий отождествления. Мифы, ритуалы, философские и научные теории, основанные на таком понимании религиозности, не прославляют некоего бога, находящегося где-то вовне, они приближают человека к осознанию божественности внутри себя.
Обратимся вновь к тексту Брихадараньяка-упанишады:
Он [Атман] проник сюда до кончиков ногтей, как нож в ножны, как огонь в пристанище огня. Его не видят, ибо он неполон. Дышащий, он зовется дыханием, говорящий – речью, видящий – глазом, слышащий – ухом, разумеющий – разумом. Это лишь имена его дел. Кто почитает лишь то или иное из них, не обладает знанием, ибо в том или ином он неполон. Пусть почитают его как Атмана, ибо здесь все [его дела] становятся одним. Этот Атман – след всего сущего, ибо, поистине, как находят по следу [утерянное], так узнают по нему все сущее. Кто знает это, тот находит славу и похвалу10.
Кажется, нечто похожее имели в виду авторы «Текста пирамид», одного из древнейших религиозных документов, относящегося к периоду V–VI династии Древнего царства (2350–2175 до н. э.). Там рассказывается о духе умершего, который начинает ощущать в себе различные силы, которые при жизни он приписывал богам.
«Это Он [дух умершего] поедает их магию и поглощает их души. Самые Великие служат ему завтраком, средние – обедом, мелкие же – ночной трапезой, стариками растапливает Он огонь»11.
«Узри, их души в его утробе… Их тени он вырвал из рук тех, кому они принадлежали. Он – то же, что вечный исток»12.
А вот более ясные слова самого умершего из «Книги мертвых», написанной на тысячу лет позже:
«Мое лицо – это лицо Ра. Мои глаза – это очи Хатхор. Мои уши – это уши Упуата… Мои ноги – это ноги Птаха. Все мои члены – это члены одного из богов»13.
Нечто подобное можно обнаружить на ранних печатях из Месопотамии, ровесниках «Текстов пирамид». Например, на рис. 16 молящийся, подняв правую руку, приближается к алтарю владыки древа жизни, неся с собой жертвенного козла. Благодарный бог подает ему чашу амброзии, приготовленной из плодов или сока дерева, и дарует молящемуся вечную жизнь (именно такого дара были лишены Адам и Ева). Рога, венчающие голову бога, напоминают полумесяц, парящий над чашей. Многими народами Луна почиталась как небесный символ извечного возрождения. Как сама жизнь, вечно возрождающийся бог включает в себя и смерть. На рис. 17 мы снова видим растущую луну. Однако теперь рядом с древом двуликая богиня Гула-Бау. Ее более поздние аналоги – богини орфических и элевсинских мистерий Деметра и Персефона. На древней вавилонской печати, относящейся к 1750–1550 гг. до н. э. (что примерно на 1000 лет раньше текста о библейском райском саде), двуликая богиня жизни и смерти передает плод вечной жизни приближающейся слева смертной женщине. На рис. 18 изображены бог и богиня, владыка и владычица древа жизни. На этот раз они в сопровождении змея. Новорожденная Луна выходит из смертной тени и возрождается из смерти в жизнь, подобно тому, как змея сбрасывает кожу. Эти символы, небесный и земной, равнозначны, они говорят нам о вечно возрождающемся Бытии, каковым является Жизнь в саду нашего мира14.
В Индии аналогом бога, сидящего у подножия древа жизни и дарящего лунный эликсир, является Шива. А в VI в. до н. э. принц Сиддхартха, медитируя, перенесся к подножию мирового древа и именно там достиг просветления. Подобно этому в античных мистериальных культах цель всякого посвященного – осознать собственную божественность. Вот какие слова написаны на золотой табличке орфиков, относящейся к 300 г. до н. э.: «Будь счастлив и благословен, из смертного станешь богом»15. Апулей в заключительной части «Золотого осла» с благословения богини Исиды превращается в подобие бога: «В правой руке я держал ярко горящий факел; голову мою окружал великолепный венок из листьев ослепительно прекрасной пальмы, расходившихся в виде лучей. Вдруг завеса отдернулась и, разукрашенный наподобие Солнца, словно воздвигнутая статуя, оказался я пред взорами народа»16.
Рис. 16. Владыка Древа Жизни. Шумер, 2500 до н. э.
Рис. 17. Сад бессмертия. Вавилон, 1750–1550 до н. э.
Рис. 18. Владыка и владычица древа. Шумер, 2500 до н. э.
Кельтам и германцам также был известен напиток бессмертия (санскр. amṛta, греч. αμβροσία). Óдин (Вотан) пожертвовал глазом ради глотка из источника мудрости, охраняемого великаном Мимиром у подножия мирового ясеня Иггдрасиля. В небесных чертогах Валгаллы погибший в бою герой выпивает мед, поднесенный ему валькириями, и возрождается к жизни. Подобным образом кельтский бог моря Мананнан в своем подводном дворце подавал своим гостям эль, дарующий бессмертие. Напоследок я привожу слова песни-заклинания легендарного ирландского барда Амергина, вкусившего эликсира бессмертия:
…вихрь в далеком море Яволны бьются в берег Ягром прибоя это Ябык семи сражений Ябык утеса это Якапля росная это Яя прекрасный это Явепрь могучий это ЯОн в заливе это Яозеро в долине Яслово Бога это Япламя песни это Явозглавляю войско Ябог главы горящей Я…17
Религии соотношения
Помимо вышеописанного способа переживания всеобщей и индивидуальной божественной природы, названного мной мифологическим отождествлением, существует принципиально другая система верований, зародившаяся в рамках библейской традиции. Как все мы прекрасно знаем, бог Яхве проклинает змея в райском саду (см. рис. 18), а вместе с ним и всю земную юдоль, которую,
