Сначала мобилизации подверглось мужское население прифронтовой полосы, затем была объявлена тотальная мобилизация на военную службу или трудовую повинность не только в прифронтовых, но и во всех остальных оккупированных областях. Возраст мобилизуемых варьировался. Например, в Невельском и Пустошкинском районах Калининской области[16] он был от 15 до 50 лет, в Белоруссии — от 17 до 45 лет, Эстонии — от 18 до 46 лет. В Латвии был объявлен призыв на военную службу десяти, в Литве — шести возрастов. Дополнительно в Эстонии в конце марта 1943 г. была объявлена мобилизация всех бывших офицеров эстонской армии542.
Летом 1943 г. в Литве, с целью усиления мобилизационной пропаганды, была созвана «Вселитовс- кая конференция» и при Директорате создан орган под названием «ТагуЬа» («Совет») — по аналогии с названием органа, который провозгласил независимость Литвы в 1918 г. Гитлеровцы надеялись, что создание такого органа, выступавшего как прообраз будущего «литовского правительства», могло облегчить мобилизацию, которая была вскоре объявлена. В октябре — ноябре 1943 г. была проведена новая мобилизация в Латвии и Эстонии. Эта мобилизация не дала ожидаемых результатов. В частности, в Эстонии удалось призвать в воинские части не более 2,5–3 тыс. чел.543.
В то же время за счет принудительной мобилизации гитлеровцам удалось сформировать многочисленную полицию. В течение всего хода войны гарнизоны немецких, а чаще венгерских, итальянских и прочих солдат имелись лишь в крупных городах и важных узловых пунктах, а во всех остальных местах дислоцировалась только местная полиция, подчинявшаяся немецкому коменданту. Полиция стала основной силой, при помощи которой гитлеровцы осуществляли террор и грабеж населения, а также борьбу против партизан544.
Сформированные гитлеровцами «добровольческие» части из числа коллаборационистов использовались для охраны железных дорог и военных объектов, в качестве различных вспомогательных и тыловых подразделений, в операциях непосредственно на фронте — часто в качестве прикрытия для отступавших немецких войск. Зимой 1942/43 г. в глубине оккупированной территории происходила замена некоторых гарнизонов «добровольческими» частями и отправка высвободившихся немецких частей на фронт. К лету1943 г. обозы некоторых гитлеровских войск полностью обслуживались «добровольцами». Во многих строевых частях вермахта их командиры самочинно создавали отдельные «русские роты» с немецкими офицерами. Мобилизация населения оккупированных территорий в боевые и вспомогательные части вермахта способствовала сокращению некомплекта личного состава. Если к 1 июня 1943 г. некомплект в вермахте составлял 620 тыс. чел., то к 1 июля 1943 г. путем сокращения штатов, реорганизации и привлечения «добровольцев» некомплект был снижен до 194 тыс. чел. С августа 1943 г. по штату в пехотной дивизии вермахта состояло 10,7 тыс. бойцов и 2 тыс. «добровольцев»545.
Некоторые «восточные формирования» (например, 804–й и 805–й азербайджанские, 879–й армянский батальоны) успешно действовали на фронте. Созданный гитлеровцами калмыцкий кавкорпус (1,5 тыс. чел.) уходил из Калмыкии последним, прикрывая отход частей вермахта546.
Военнослужащие ряда «восточных формирований» совершили тяжкие военные преступления. Сами гитлеровцы указывали в августе 1943 г. на зверства со стороны «восточных формирований» по отношению к мирному населению из‑за «личной ненависти и жажды мести против НКВД». В Крыму в совхозе «Красный» преступники из 147–го и 152–го крымско — татарских батальонов соорудили печи, в которых круглосуточно сжигались живые люди. В Литве военные коллаборационисты убили около 40 тыс. чел. В Латвии гитлеровцы и их пособники истребили 313 798 мирных жителей, в т. ч. 39 835 детей, а также 330 032 советских военнопленных, угнали на работу в Германию 279 615 чел. В Эстонии гитлеровцы с помощью местной полиции расстреляли 58 167 мирных жителей, 64 тыс. советских военнопленных, пытками и истязаниями довели до смерти 3140 чел. Эстонские карательные полицейские батальоны и другие подразделения коллаборационистов оставили кровавый след на территории России, Белоруссии, Украины, Польши и самой Эстонии. Они участвовали в уничтожении вильнюсского гетто, сопровождали перевозимых из Вильнюса евреев в концлагеря Эстонии. Эстонская полиция и «Омакайтсе» ликвидировали сторонников советской власти (к которым зачастую причислялись все русские жители некоторых городов и сел), эстонцев, не разделявших праворадикальные взгляды, а также крестьян, получивших землю в ходе советской аграрной реформы 1940 г.547
Формирование воинских подразделений вермахта из казаков имело свои отличительные особенности — во — первых, в основном оно проходило на добровольной основе, во — вторых, пользовалось поддержкой политических коллаборационистов из числа казаков. Один из экспериментов по созданию воинских частей вермахта из казаков возглавил некий С. В. Павлов, который во время оккупации утвердился в качестве атамана в Новочеркасске, где сформировал полицию из местных коллаборационистов. Осенью 1942 г. было сформировано несколько казачьих сотен в Краснодарском крае. В феврале — марте 1943 г., после оставления Новочеркасска, Павлов основал «казачье управление» в Кривом Роге, где из числа беженцев сформировал 5 казачьих полков. Впоследствии отряд Павлова был направлен на борьбу с партизанами на Украине, в Белоруссии и Польше548.
В сентябре 1943 г. П. Н. Краснов был назначен главой Центрального казачьего управления вермахта. По словам русского эмигранта Д. И. Мейс- нера, было загадкой, «что заставило этого очень опытного и, казалось, неглупого человека взяться за такое безнадежное дело в то время, когда поражение Германии было явно предрешено». Тем не менее Краснов вплотную занялся созданием казачьей дивизии, которая была сформирована под командованием Г. фон Паннвица в Млаве (Польша) в сентябре 1943 г. В ее составе было 18 тыс. чел., из них более 5 тыс. немцев. В октябре 1943 г. дивизия была отправлена в Югославию для участия в карательных операциях против партизан Тито549.
Несмотря на то, что ряд «восточных формирований» успешно действовал на стороне гитлеровцев, имело место дезертирство части «восточных добровольцев» и их переход на сторону Красной Армии. Уже в августе 1942 г. в докладных записках ЦШПД отмечалось, что «устойчивость этих формирований невысокая», «имеется много случаев, когда при первых же столкновениях с партизанами полицейские и каратели разбегались и частично переходили на сторону партизан», «имели место вооруженные выступления этих частей против немцев и их прихвостней», причем «отдельные группы и подразделения выполняли совместно с партизанами различные боевые задания и полностью переходили на сторону партизан». Аналогичные сведения содержатся в гитлеровских документах, датированных августом 1942 г. и октябрем 1943 г.550.
Легионеры одного из грузинских батальонов, за исключением тех, кто пошел в легион добровольно, когда узнали, что «их готовят для борьбы против своих же братьев», обсуждали, как бы скорее попасть на фронт и там осуществить переход на сторону Красной Армии. Уже по пути на фронт сбежали с оружием 170 чел. В легионе была создана тайная организация, которая готовила переход на сторону Красной Армии, но была раскрыта. Тем не менее 10 октября 1942 г. части легионеров удалось перейти на сторону Красной Армии. После этого легион был разоружен и помещен за проволочные ограждения. Большинство легионеров одного из армянских батальонов всерьез не думали, что им придется участвовать в боях против Красной Армии, но когда поняли, что это так, стали говорить о том, что «надо группами разбегаться из батальона». Этим настроениям способствовало враждебное отношение к легионерам со стороны населения оккупированных территорий СССР: легионеры в строю пели советские песни, а «женщины, услышав советскую песню, выбегали смотреть, но, увидев легионеров в немецкой форме, плакали и убегали». По дороге на фронт из армянского батальона сбежали около 100 чел. Массовый переход был намечен на 29 сентября 1942 г., но из‑за предательства гитлеровцы арестовали часть легионеров, разоружили легион и реорганизовали его в дорожно — строительный батальон. Перейти на советскую сторону в ноябре 1942 г. удалось 39 легионерам. В январе 1943 г. остатки армянского батальона были отправлены во Францию и разбросаны мелкими подразделениями по немецким частям. В октябре 1942 г. из 3–го батальона Туркестанского легиона дезертировала значительная часть солдат и командиров, после чего батальон был расформирован551.
Причина «неблагонадежности» гитлеровских формирований из советских граждан заключалась в том, что многие «добровольцы» пошли в эти формирования по мотивам спасения от голода и зверств, чинимых гитлеровцами в лагерях военнопленных, страха быть расстрелянными, а некоторые лелеяли надежду при первой возможности сбежать к партизанам или перейти линию фронта. Гитлеровцы понимали это и, при всем их усердии в создании «восточных формирований», изначально относились к ним с недоверием. В ориентировке Главного штаба ОКХ указывалось, что нельзя «допускать добровольцев к местам, откуда могут быть получены данные о секретных процессах (например, в канцеляриях, на почтовых базах и т. д.)», а также «необходимо установить неслужебное наблюдение за добровольцами, их связями и сношениями». При отправке на фронт грузинским легионерам выдали винтовки советского производства без патронов. Патроны (по 5 штук) выдали только при подходе к фронту. Согласно показаниям перебежчиков из «Туркестанского легиона», гитлеровцы им «не особенно доверяли». Перебежчики отмечали, что гитлеровцы «боятся вводить в бой части», сформированные из военнопленных552.
